Уйти на пике. Dire Straits, Eagles и другие группы, которые распались, достигнув успеха

Dire Straits

В 1977-м, когда "Dire Straits" только образовались и выступали по клубам и пабам Лондона, никто и подумать не мог, что уже через несколько лет коллектив станет собирать стадионы по всему миру, а к середине следующего десятилетия станет одной из самых популярных групп планеты. Гитарист, вокалист и автор песен Марк Нопфлер к тому времени уже не первый год терзал инструмент и сочинил предостаточно материала – но почти смирился с тем, что славы и богатства ему своей музыкой не снискать.

К тому же, времена для той музыки, которую любил и играл Марк, были не самые подходящие. Нопфлер был ценителем блюза и кантри, а также того особенного сплава этих жанров, который так хорошо удавался у американского мастера из города Талса, Джей Джей Кейла. Но в 1977-м места на первых строчках хит-парадов и первых полосах газет занимал панк – и хоть вид у музыкантов был достаточно ободранный, панками "Dire Straits" не были. Более того, у каждого из них – у брата Марка, ритм-гитариста Дэвида Нопфлера, у басиста Джона Иллсли, у барабанщика Пика Уизерса – была дневная работа перед выступлениями, просто для того, чтобы сводить концы с концами. Марк Нопфлер, например, преподавал английский язык – тут уж совсем не до панка, хотя в общем звучании группы, не смотря на блюзовую основу с оттенком кантри, присутствовала резкость и лаконичность, присущая именно панк-коллективам.

В любом случае, "Dire Straits" звучали так, будто это они только что придумали в Лондоне кантри-блюз-рок – в Штатах к концу семидесятых уже никому не удавалось достичь подобной свежести в этих жанрах. Они записали демо нескольких новых песен Нопфлера, и одна из пленок, с черновой версией той самой "Sultans of Swing", попала в руки диджею "BBC Radio London" Чарли Джиллетту – уже после того, как "Dire Straits" отказал лейбл MCA, руководство которого посчитало эту музыку несвоевременной. Но Джиллетт был в восторге и стал крутить демо-запись у себя в программе на радио. Через несколько месяцев группа уже имела в кармане контракт с лейблом "Vertigo" и записывала в районе Ноттинг-Хилл свой дебютный альбом, замечательную пластинку с простым названием "Dire Straits".

В альбом наконец вошла и окончательная версия "Султанов свинга" — почти шестиминутная захватывающая и трогательная история Нопфлера о клубном выступлении старомодного джазового коллектива, игравшего с душой для немногочисленной публики, которой, в общем-то, было наплевать на их музыку. Текст песни производил впечатление хорошо написанного рассказа, а гитары братьев Нопфлеров добавляли деталей, которые были не в силах передать слова - многократные соло Марка при этом удивительно удачно подчеркивала ритм-гитара Дэвида.

Многословная, интригующая и бодро звучащая "Sultans of Swing" была издана на сингле в Британии в марте 1978-года – но тогда песня осталась незамеченной. И только после февраля 1979-го, когда сингл был издан в США и занял в итоге четвертое место в американском в хит-параде, в родной Англии публика отвлеклась от панка, пост-панка и диско, и обратила внимание на "Dire Straits". В Британии сингл тоже в итоге вошел в первую десятку – и публика по обе стороны океана, оценив песню, бросилась покупать первый альбом, который уже давно лежал на полках магазинов.

К тому времени у группы уже была готова вторая пластинка, альбом "Communique", которая вышла в свет летом 1979-го. По сути, диск был если не копией, то логичным продолжением дебюта – только с более респектабельным, расслабленным звучанием (песни записывались уже не в Лондоне, а на Багамских островах). В том году группа отправилась в первое американское турне, дав 51 концерт за 38 дней. На выступлении в Лос-Анджелесе присутствовал Боб Дилан, который был так восхищен игрой Марка Нопфлера ( который принципиально не использовал гитарный медиатор), что тут же пригласил Марка играть на записи своего нового альбома, который вышел в том же году под названием "Slow Train Coming". Над этим "христианским" альбомом Дилана, одной из самых вдохновенных его пластинок, работала половина "Dire Straits" — помимо Нопфлера, в записи участвовал еще и барабанщик Пик Уизерс.

В самом начале восьмидесятых Нопфлер почувствовал, что пора что-то менять в рецептуре музыки "Dire Straits". С помощью саундпродюсера Джимми Айовайна, который недавно работал над успешными и модно звучавшими альбомами Патти Смит и Тома Петти, песни на третьей пластинке группы, "Making Movies", звучали так, будто это был дебют новой гитарной группы. При этом чувствовалось, что эта "новая" группа в равной степени вдохновлялась как старой школой, так и современниками "нью-вейва".

Дэвид Нопфлер, недовольный такими новациями, ушел из "Dire Straits" – началась бесконечная чехарда с приходом и уходом гитаристов, клавишников и барабанщиков. Единственными неизменными участниками группы оставались Нопфлер и басист Джон Иллсли – Марк, как всегда, писал все песни группы. После задумчивого и атмосферного альбома "Love Over Gold" 1982-го, который был максимально далек от первой пластинки коллектива, "Dire Straits" взялись за пластинку "Brothers in Arms" — один из первых альбомов, целиком и полностью записанных с помощью цифровых технологий. В то время качество звука заботило Нопфлера не меньше, чем качество самих песен – а "цифра" в середине восьмидесятых казалась логичным и естественным шагом вперед в этом смысле.

Может быть, Нопфлер перестарался. Альбом "Brothers In Arms" получился уж слишком выверенным, отполированным, и лишенным таким образом любых шероховатостей, оживляющих музыку. Но сам материал был превосходным и хитовым – и альбом стал раскупаться в гигантских количествах, к тому же став первой записью, которая была продана тиражом в миллион экземпляров на компакт-диске, тогдашнем новомодном аудионосителе.

"Brothers In Arms" занял первое место в Британии и Штатах, а также звучал беспрерывно в каждом магазине, торгующим CD – демонстрируя преимущества "цифры", которая не скрипела и не шуршала. Альбом сделал "Dire Straits" суперзвездами. Группа отправилась в грандиозный мировой тур – выступив в ста городах планеты. После завершения тура в 1986-м концертами в Австралии, Нопфлер, который был не готов к такому повальному успеху и востребованности , сначала взял паузу, а потом, в 1988-м, объявил о роспуске группы.

Через два года Марк, тем не менее, не выдержал, и снова собрал "Dire Straits" — группа выступила на фестивале в Небуорте в 1990-м, а в следующем году был выпущен последний альбом "Dire Straits", пластинка "On Every Street", которая пользовалась популярностью, но успех был умеренным по сравнению с "Brothers in Arms". Последующий мировой тур окончательно убедил Нопфлера отказаться от громкого имени "Dire Straits" и заняться исключительно сольными проектами под своим собственным именем. С тех пор он играет только то, что ему по душе, не изводит себя попытками сочинить новый глобальный хит и вообще освободил себя от обязанности "держать марку" "Dire Straits". Что ж, тем приятнее слушать иногда его сольные альбомы, абсолютно лишенные коммерческого потенциала, но ушедшие на максимальную глубину в корневую американскую музыку, изначально вдохновлявшую Нопфлера.

The Spiders from Mars

"Пауки с Марса" — так назывался аккомпанирующий состав Дэвида Боуи в начале семидесятых, но барабанщик Мик Вудманси, басист Тревор Болдер и особенно гитарист Мик Ронсон были чем-то гораздо большим, чем просто аккомпаниаторами Боуи. Именно в этот период Боуи стал настоящей звездой – после коммерческих неудач первых альбомов и единственного хита 1969-го года, теперь классической "Space Oddity". 

Все будущие "Пауки" уже играли вместе с Боуи на превосходном, но все еще не оцененном в то время публикой альбоме 1971-го года "Hunky Dory". История о космическом пришельце Зигги Стардасте, Зигги Звездная Пыль, ставшем рок-звездой на Земле вместе со своей группой "The Spiders From Mars", была придумана Боуи чуть позже и стала основой альбома "The Rise and Fall of Ziggy Stardust and the Spiders From Mars" — "Взлет и падение Зигги Стардаста и Пауков с Марса". Это была максимально эффектная, мелодичная и хитовая рок-пластинка – с помощью этого материала, вдохновленного творчеством писателя Уильяма Барроуза, фильмами Кубрика "Космическая одиссея 2001 года" и "Заводной апельсин", а также музыкой тогдашних героев Дэвида, Лу Рида и Игги Попа, можно было создавать миф, и Боуи его создал.

Но для создания мифа о Зигги нужен был не только альбом – были необходимы концерты. Живые выступления Боуи и "The Spiders From Mars" были настоящим рок-спектаклем, хотя ни в одном театре мира в начале семидесятых публика не реагировала так бурно на происходящее на сцене. Звук "Пауков с Марса" стал еще более узнаваемым, отточенным и в то же время "инопланетным" на следующем альбоме Боуи – пластинке "Aladdin Sane", которая хоть и не была уже историей космического пришельца в прямом смысле, была записана Дэвидом все еще в образе Стардаста. Боуи описал тогда альбом фразой "Зигги едет в Америку" — песни для пластиyки были написаны во время американского тура Боуи и "Пауков с Марса" в 1972-м.

В 1973-м "Aladdin Sane" занял первое место в британском хит-параде и вошел в двадцатку лучших в Штатах — но Боуи уже было не по себе от созданного им самим персонажа. Ему было все труднее снова превращаться из марсианина в молодого английского джентльмена, мужа и отца двухлетнего ребенка, сойдя со сцены – Дэвид начал всерьез опасаться за свое психическое здоровье.

Боуи решил покончить с Зигги – а заодно и с "The Spiders From Mars". В финале аншлагового концерта в лондонском "Хаммерсмит Одеон", последнего шоу британского тура, когда Боуи (или Зигги) и "Пауки" были в зените славы, Дэвид обратился к притихшей аудитории с речью. "Это был один из наших лучших туров. Из всех концертов именно этот останется в нашей памяти дольше всех – не только из-за того, что это последнее шоу в турне, а еще и потому, что это вообще последний наш концерт. Спасибо" — заявил поклонникам Боуи и откланялся. Фаны, посчитав, что Дэвид навсегда уходит со сцены, восприняли новость как настоящую трагедию – сравнимую только с распадом "Битлз" несколько лет назад. Но волшебные семидесятые для Боуи только начинались – правда, уже без "Пауков с Марса" и их космического глэм-рока.

Eagles

Вообще-то, до "Eagles" и Линды Ронстадт жанр "кантри" не был таким уж сверхпопулярным на всей территории Штатов (хотя всегда пользовался спросом и любовью на Юге), уже не говоря обо всем остальном мире. По сути, "Eagles" и не играли никогда кантри в чистом виде ( в первой половине семидесятых этим занимался, например Грэм Парсонс), это был кантри-рок, и чем больше именно "рока" становилось в музыкальном багаже "Иглз", тем стремительнее росла популярность группы.

Но в 1971-м, когда познакомились неизменные лидеры будущей группы, барабанщик Дон Хенли и гитарист Гленн Фрай, до роскошных номеров "Отеля "Калифорния" было еще далеко. И Хенли, и Фрай успешно прошли в Лос-Анджелесе прослушивание (первый прибыл из Техаса, второй – из Мичигана) на вакантные места в аккомпанирующую группу той самой Линды Ронстадт. Но уже во время первого же тура вместе с Ронстадт оба загорелись желанием создать свою собственную группу. Линда не стала возражать, а даже посоветовала им обратить внимание на гитариста Берни Лидона, недавно игравшего в "The Flying Burrito Brothers",которые были пионерами кантри-рока, вместе с упомянутым Грэмом Парсонсом.

К трио Хенли, Фрая и Лидона присоединился басист Рэнди Майснер, а позже появилось и название "Eagles" — когда во время поездки в пустыню Мохаве с большим запасом текилы Гленн Фрай воскликнул именно это слово, увидев в небе орлов. Первую пластинку калифорнийские "Иглз" записывали не в Лос-Анджелесе, а в Лондоне. Продюсер Глин Джонс был восхищен тем, как участники группы способны петь на четыре голоса. Поэтому основной акцент при записи был сделан не только на то, как Берни Лидон чудесно справлялся, помимо гитары, с банджо и добро, а и на превосходные вокальные гармонии. Хенли и Фрай добавляли необходимого рок-н-ролльного окраса – и в итоге получившийся дебютный альбом "Eagles" не мог не понравиться публике.

Следующая пластинка, концептуальный альбом "Desperado" 1973-го, что-то вроде "вестерна для ушей", тем не менее, пользовался меньшим успехом. Группа усвоила урок, следующая пластинка "On the Border" была несколько проще и содержала первый хит группы номер один – песню "Best Of My Love".

Группа вышла на новый пик популярности с очень тщательно записанным, превосходно сыгранным и идеально спетым альбомом "One of These Nights" — последней пластинкой, в работе над которой принимал участие Берни Лидон, неизменно отвечавший за "кантри-составляющую" в формуле группы, кажущуюся такой важной поначалу. Ему на замену пришел гитарный герой Джо Уолш, бывший участник группы "James Gang" — именно его не просто виртуозные, но еще и драматичные и изобретательные гитарные соло украсили пластинку "Hotel California". Этот альбом "Иглз" записывали полтора года - он стал настоящим коммерческим монстром и тем, что называется расхожим термином "классика рока". Точнее, таких "монстров" в 1976-м году "Иглз" выпустили несколько — первым был сборник хитов "Their Greatest Hits (1971-1975)", продавшийся в итоге умопомрачительным тиражом в 38 миллионов экземпляров, настолько близка и понятна оказалась современникам музыка группы. Что же касается "Отеля", то в одних только Штатах было продано более 26 миллионов экземпляров пластинки, к тому же диск был номинирован на "Грэмми" в категории "Альбом года".

Пластинка "The Long Run" 1979-го, над которой "Eagles" корпели два года, пользовалась почти таким же успехом, при этом группа постоянно гастролировала – и у отдельных участников, особенно у Гленна Фрая и гитариста Дона Фелдера, игравшего в группе с 1974-го года, начали сдавать нервы. В 1980-м, на концерте в Лонг-Бич, Калифорния, Фрай и Фелдер были заняты не столько исполнением песен, сколько многочисленными угрозами друг другу. Было понятно, что больше группа выступать и записываться не будет.

В восьмидесятых на вопросы о воссоединении, экс-"Иглз" отвечали что-то вроде "когда рак на горе свистнет", дословно на английском – "when the hell freezes over", то есть "когда замерзнет ад". Что ж, ад замерз в 1994-м, когда произошел первый реюнион группы и был выпущен концертный альбом с четырьмя новыми студийными номерами – который так и назывался, "Hell Freezes Over". В новом веке были новые воссоединения, и даже полноценный студийный альбом – достаточно убедительный релиз "The Long Road Out Of Eden" на двух компакт-дисках.

The Clash

Если у английского панка когда-то была совесть, то этой совестью были "The Clash". В 1977-м они были панк-группой номер два после "Sex Pistols", но когда те развалились уже в следующем году после единственного альбома и катастрофического тура по Штатам, то "Клэш" стали буквально олицетворением панка. Мало того, их менеджмент в лице Бернарда Роудса, а также креативщики рекорд-лейбла активно продвигали идею насчет того, что "The Clash" в то время – "единственная группа, которая что-то значит". И они был не так уж далеки от истины.

Практически весь материал группы писали два гитариста – Джо Страммер ( который, к тому же, чаще всего и пел эти песни) и Мик Джонс. Неизменным басистом "Клэш" был долговязый Пол Симонон. Пол сначала пробовался в группу как вокалист – еще до того, как Мик Джонс и Бернард Роудс приметили в одном из лондонских пабов лидера местного коллектива "The 101ers", того самого Страммера. Потом Джонс убедил Симонона стать басистом ( уж слишком хорошо он смотрелся с инструментом, еще не умея на нем играть), и уже вместе они пошли еще раз смотреть на Страммера — а позже даже встретились с ним на лондонской бирже труда. Вид у будущих коллег был такой, что Джо подумал, что те собираются прикарманить его только что полученное пособие – и уже прикидывал в уме, что первым ударить стоит более худощавого на вид Джонса.

Тогда нормального разговора не получилось – и только Бернарду Роудсу удалось потом объяснить Джо, что они хотят, чтобы он ушел из своих "The 101ers" и присоединился к новой группе. Роудс дал Страммеру 48 часов на раздумия – и тот согласился через сутки. На его решение уйти из своего коллектива, игравшего относительно безобидный, застольный паб-рок, главным образом повлияло то, что в начале 1976-го он попал на один из первых концертов "Секс Пистолс" — как и Джонс чуть раньше его. Молодые люди тогда ясно поняли, что все, что они играли раньше, должно остаться в прошлом – наступала новая эра. Начались первые репетиции "The Clash" в лондонских сквотах – и Страммер сразу же показал себя, добавив нужных штрихов в песню Джонса "I’m So Bored With You" ("Мне так скучно с тобой"), которую он сочинил о своей девушке. Джо сказал, что так не пойдет, и что в припеве нужно петь "I’m So Bored with U.S.A."

Если первый альбом "Клэш", выпущенный в 1977-м, был настоящим панк-манифестом, не уступавшим пластинке "Секс Пистолс" "Never Mind the Bollocks, Here’s the Sex Pistols", то последующий за ним релиз "Give ‘Em Enough Rope" являлся уже панк-роком в прямом смысле или даже "рок-панком". Тогда музыканты "The Clash" (за ударную установку к тому времени уже сел отличный барабанщик Топпер Хидон и образовался классический квартет – Страммер, Джонс, Симонон, Хидон) вспомнили о музыке, которую слушали в ранней юности, от "Битлз" и "Роллинг Стоунз" до "The Who" и "The Yardbirds". Это насторожило панк-пуристов, но с другой стороны послужило напоминанием о том, что панк – это еще и музыка, а не только позиция.

Тем не менее, никто не ожидал от "The Clash" такого прыжка выше головы, какой они совершили в 1979-м году, выпустив двойной альбом "London Calling". Эту потрясающую запись можно было бы назвать и идеальным рок-альбомом, и панк-роком, достигнувшим не только зрелости, но и совершенства – но "London Calling", как показало время, был чем-то еще большим. Страммер, Джонс и остальные доказали, что если музыка – это не просто деньги и "звездность", а смысл жизни и способ выжить, то можно смело браться за любой стиль и делать его своим собственным. На этом альбоме "Клэш" играли и реггей, и рокабилли 50-х, и много чего еще – и все это звучало так, будто от новых песен зависела жизнь не только участников группы, но и их поклонников. По сути, "The Clash" заново изобретали рок-н-ролл – не зря обложка пластинки, изображавшая Симонона за секунду до того, как он шарахнет свои басом об сцену, являлась отсылом к тому, как был оформлен дебютный альбом Элвиса Пресли в 1956-м. 

Песня "Train in Vain", спетая Миком Джонсом и добавленная на альбом в самый последний момент, стала хитом в Штатах – чем английские панки до "The Clash" не могли похвастаться. Но это было только начало самой увлекательной главы в истории "The Clash". В 1980-м они выпустили тройной альбом "Sandinista!" — комплект из трех виниловых пластинок, содержащих 36 увлекательнейших треков, вдохновленных самыми разными стилями, от фанка, реггей и ска до диско, даба, калипсо и даже рэпа. Музыка, которая повлияла на "The Clash" в то время была преимущественно "клубной", но в последующие годы стала увлекать все больше поклонников по всему миру – поэтому тот факт, насколько свежо и актуально звучит "Sandinista!" сегодня, более 40 лет спустя, не кажется таким уж удивительным.

Этот альбом, будучи откровенно экспериментальной работой, тем не менее, не пылился на полках – но, задумывая следующий диск "Combat Rock", "Клэш" решили снова стать проще и лаконичнее. К этому решению музыканты пришли далеко не сразу. Альбом записывался в Нью-Йорке – и Мик Джонс, который жил в городе отдельно от остальных со своей девушкой, хотел чтобы "Combat Rock" был двойным альбомом, с расширенными, "танцевальными" миксами. Остальные же были за то, чтобы пластинка была более целостной, собранной и хитовой – и в итоге 77-минутный двойной альбом был урезан почти вдвое.

Пластинка была выпущена в мае 1982-го года и оказалась самой успешной в коммерческом плане записью "The Clash", попав в первую десятку хит-парадов по обе стороны Атлантики. В Штатах было продано больше миллиона экземпляров пластинки, а сингл с песней "Rock the Casbah", сочиненной барабанщиком Топпером Хидоном, занял восьмое место в американском хит-параде. Одним из покупателей пластинки был и юный Курт Кобейн, который не раз потом называл "Combat Rock" в числе любимейших альбомов.

"Клэш" неожиданно для себя стали героями американских стадионов – и тут же у них начались серьезные проблемы. Сначала группе пришлось расстаться с Хидоном, на которого было уже трудно положиться из-за его растущей наркотической зависимости. Сначала его заменил барабанщик Терри Чаймз, участвовавший в записи первого альбома группы, потом – Питер Ховард. Но уход Хидона был началом конца "The Clash" — следом за ним ушел Мик Джонс, чего хотели и Страммер, и Симонон, которые перестали находить с ним общий язык.

Под вывеской "The Clash" был выпущен еще только один альбом – пластинка "Cut the Crap" в 1985-м году. В ее записи из "классического" состава участвовал только Страммер — о существовании альбома предпочитали не вспоминать не только поклонники "Клэш", но и сам Джо, который весьма нелестно отзывался о "Cut the Crap" до самой смерти в 2002-м. На следующий год, в 2003-м, "Клэш" были введены в "Зал славы рок-н-ролла" и тогда же появился великолепный "посмертный" диск Страммера и его группы "The Mescaleros", пластинка "Streetcore". Так могли бы звучать "The Clash" в начале двадцать первого века – будь они вместе.