Почему мы так увлеклись войной слов
Главная героиня журналистского скандала - Анастасия Станко с Громадського ТВ, писательского - Сергей Жадан. Оба звезды - каждый на своих скрижалях. Оба обвиняются в "зраде" из-за какого-то "особого" взгляда-отношения к событиям на востоке страны и возможности примирения.
Если бы жить в иной стране с другим информационным фоном, можно было бы за этим заподозрить вмешательство каких-то темных сил. Направленных на одно - раздувание пещерной ненависти в умах украинцев. История со Станко просто анекдотическая. Все началось с мастер-класса, который она давала студентам Школы журналистики Украинского католического университета. Описывая специфику работы и редакционной политики, направленной на исключение языка вражды, Станко привела несколько примеров, сорвавших овацию в соцсетях. Ничего особенного - простые и понятные любому журналисту вещи, направленные на минимизацию субъективности в репортажах (например, исключение местоимения "наши" в отношении украинских войск), эмоциональности, необходимости избегать подмены понятий и пропагандистских ловушек. Разговор был сугубо профессиональный и касался конкретных ситуация в репортерской журналистике. Однако "растянутый на цитаты", он превратился в объект... нет, не критики даже. И не дискуссии. Просто в сплошную "зраду".
Такая же судьба - правда, предсказуемо, в отличие от лекции Станко в УКУ - ожидала Жадана, пригласившего в Харьков на конференцию по примирению поэтессу из ЛНР, убежденную сепаратистку Елену Заславскую. Жадана начали пропускать через мелкое сито за этот выбор еще до того, как дискуссия состоялась. Писательская среда не блеснула интеллигентностью - Жадана, несмотря на весь его литературный и просто человеческий авторитет, смешали с той же субстанцией, что и Станко. И за то же самое - за благодушие к "врагам", "примиренчество" и прочие страшные вещи, которые все вместе и каждое в отдельности прекрасно укладывается все в то же емкое слово-девиз #зрада.
Если предположить участие во всем этом неких закулисных сил (в которые я не верю - но иногда очень хочется, потому что это бы так все упростило!), можно было бы подумать, что налицо борьба за умы. Между теми, кто прощупывает украинцев на предмет возможности быстренько свернуть конфликт на Донбассе "всех перемирив", и теми, кто изо всех сил старается показать, что примирение, а стало быть и сворачивание конфликта - но пасаран. Первым надоел наш конфликт, они очень хотели бы забыть о нас и вплотную заняться Сирией и ИГИЛ - вместе с Путиным или против Путина, но уж точно без Украины на бэк-вокале. И тут нам даже намекают, что в "примирение" готовы вкладывать деньги - в виде грантов, инвестиций, кредитов, кладов, зарытых под дубом в пиратских сундуках. Другим же примирение совершенно не выгодно, потому что в мутной воде украинского конфликта они научились ловить довольно жирную рыбу. Поэтому не только примирение - но и любую определенность в отношении этого конфликта, любые намеки на возможность общественного консенсуса о том, "что нам делать с Донбассом", тонут в воплях "ганьба!", "зрада!" и "манкурты!"
Пока что первые проигрывают с разгромным счетом: не только "слушать Донбасс", даже завести близкий к этому разговор на профессиональной кухне - как это сделала Станко - невозможно без того, чтобы не нарваться на абсурдные обвинения.
Но что интересно? Посмотрите, кто в объективе обоих конфликтов - писатель и журналист. Любопытно, когда ситуация вот так невзначай демонстрирует свою суть. Писатель и журналист - потому что мы имеем дело не с танками, Россией, Донбассом, Минском, Моторолой, Меркель и Крымнашем. Мы с вами вовсю рубимся на переднем крае невидимой войны слов. На фронтах которой, кажется, и происходят сейчас все решающие сражения "нашего" так называемого "АТО" с "не нашими" так называемыми "народными республиками".
Можно было бы сказать, что это "просто пропаганда". Но это, увы, уже совсем не просто. Слова владеют нами - ничуть не в меньшей степени, чем они владеют преданными адептами Киселева. Просто воинство Киселева нам с большого расстояния лучше видно. Да и приятнее наблюдать за тем, как они (а не мы) мечутся в замкнутом кругу своего словоблудия, не в состоянии выйти из него, даже когда, кажется, всем это уже выгодно. Но вместо этого они вынуждены только задирать градус еще выше - вплоть до ядерной пыли и призывов "дожимать Карибский кризис до конца" из уст якобы священника. Мы смотрим на них, крутим пальцем у виска, а тем временем мчимся по такому же замкнутому кругу. Потому что привычка пересыпать свои информационные мэссиджи пропагандистскими клише мы ничем не отличаемся от российской школы.
Вы только не подумайте, никакой зрады - ни Боже мой! - мы это делаем только потому, что так нравится реципиенту. Спросите у любого блоггера, как это важно - нравиться аудитории. Спросите у любого издателя, как это выгодно - нравиться аудитории, выполнять, так сказать, "соцзаказ" (особенно, когда он совпадает с "госзаказом"). А реципиенту нравится, когда как в кино: есть "наши" и "враги", когда наши все "герои", а "враги" все как один - бесславные ублюдки. Это очень простая картина мира, очень удобная. Если такое слово вообще употребимо в данном трагическом контексте, этот "язык ненависти" очерчивает для нас весьма специфическую "зону комфорта", внутри которой нам "все ясно", а каждая атака на ее границы - определенно, "зрада".
Вот об этом - история со Станко. Да и с Жаданом тоже.
Эта война слов выгодна власти - поэтому она будет посильно поддерживаться. Власть играет ключевую роль в подмене понятий - вспомните, кто первый назвал нашу войну "антитеррористической операцией" и по сей день не признает официально факта войны, потому что это "нам невыгодно". Правда, иногда власть сама оказывается жертвой собственной пропаганды - как это было с Порошенко в Париже, когда он сравнил парижские теракты с войной в Украине. Его совершенно искренне "не поняли". Потому что в Париже действительно были теракты, в то время, как в Украине - война. А мы, в свою очередь, "не поняли" их - нам оказалось проще увидеть (вернее, придумать) в этом сугубо европейский снобизм. А просто французы совсем не обязаны играть в наши пропагандистские игры и вникать в нашу подмену понятий. Они видят, что у нас война, а значит, на "той стороне" сепаратисты, мятежники, агрессор, боевики - в общем, кто угодно, только не "террористы". Но Петр Алексеевич забыл, выйдя из самолета в Орли, поменять риторическую систему координат - и к всеобщему неудовольствию сравнил желтое с кислым.
Консервация мутной ситуации с Донбассом выгодна власти. Она пришла в свои кабинеты под лозунгами "перемоги" - и теперь вынуждена подыгрывать одержимому "перемогой" электорату. С другой стороны, она твердо знает, что достичь полной и безоговорочной "перемоги" не может. Что ей остается, кроме как играть словами, забалтывать проблему и делать все, чтобы никто не попытался понять и объяснить другим, в чем состоит или могла бы состоять победа? Любой общественный консенсус на тему "как выглядит победа Украины на Донбассе" власти не выгоден. Поэтому пропаганда работает и будет работать на ненависть, а не на диалог. Отличие нашей пропаганды от российской в том, что у России "кругом враги", а у нас - "враги внутри". Сами думайте, что хуже.
Из истории со Станко и Жаданом можно сделать - не в первый, впрочем, раз - вывод о том, что в чем-то они все-таки правы, эти киселевы. Гражданская война в Украине есть. Линия фронта проходит не по проселкам Донбасса, а по мозгам каждого украинца, независимо от его географического месторасположения, независимо от того, как он лично видит "перемогу" и в чем - "зраду". Даже независимо от того, как он относится к "примирению". Мы просто оказываемся неспособны говорить друг с другом и слышать друг друга. Даже в узком кругу. Слова предают нас и превращают наши диалоги в бои без правил. Мы сами дали им такую власть.
