Шоу с воскрешенной девочкой. Как VR пришла на рынок ритуальных услуг

На южнокорейском телеканале MBC произошла удивительная встреча: мама смогла встретиться с маленькой дочерью, умершей четыре года назад. Эту встречу транслировали в документальной передаче I Met You.

В студии не было человека, не пролившего слез. Плакали за режиссерским пультом, плакала героиня сюжета, плакали ее родные, плакала маленькая девочка-модель, с которой снимали VR-копию. Наверняка плакали зрители у экранов. Не плакала только виртуальная девочка и оператор, следовавший с камерой за женщиной в маске и перчатках виртуальной реальности - ему не положено, он на работе.

Мама умершей девочки Чан Чжи Сан очень тяжело пережила утрату - даже спустя годы она с ней так и не смирилась. Конечно, она не могла отказаться от возможности еще раз увидеться и даже прикоснуться к своей маленькой девочке с помощью виртуальной реальности, которую ей предоставили телеканал MBC и VR-студия Viv Studio. Для создания цифровой копии женщина передала видео и фото дочери, а динамику обеспечила технология захвата движений и девочка такого же возраста, что и умершая Найон.

Встреча происходит в парке, в котором обычно гуляли мама и дочь. Но все тут волшебное, как в компьютерной игре. Возможно, это к лучшему - излишняя натуралистичность могла бы повредить делу, поэтому создатели VR сохранили пускай минимальную, но все же ощутимую дистанцию между экраном и зрителем. Мультяшная реальность, в которой в воздухе летают звездочки и любимая пони-единорог девочки, несколько смягчает рвущий душу сюжет.

- Где ты была, мама? Ты думала обо мне?
- Всегда.

В конце сюжета девочка укладывается спать - довольно неправдоподобно, не сняв даже любимых босоножек. И превращается в светящуюся бабочку, которая улетает в небо.

В финале Чан Чжи Сан говорит, что виртуальная встреча ей помогла - теперь она может любить свою дочь больше, чем страдать от потери. Она как будто побывала в раю. В счастливом сне. Собственно, сам антураж сюжета, созданный дизайнерами VR, создает атмосферу счастливого сна.

Из чего психологи делают вывод, что эксперимент удался и имел положительные последствия - пережившая страшную потерю мать пережила катарсис. Технология VR доказала, что может успешно использоваться для исцеления психологических травм.

Не знаю, как с катарсисом и исцелением травм, но некоторых других целей сюжет достиг наверняка. Встреча убитой горем матери с ее умершим ребенком - удар ниже пояса. То есть беспроигрышный маркетинговый ход. С момента начала трансляции до следующего утра более 200 тыс. человек посетили блог Чан Чжи Сан, после чего он был закрыт, а ее возраст и местоположение - скрыты.

Специалисты прикидывают, насколько вероятно широкое внедрение подобной "психотерапии", и приходят к тому, что не очень вероятно. Во-первых, дорого. Во-вторых, довольно долго. Маленький мультик с Найон делали восемь месяцев.

Но это ведь только первые шаги. Главный вывод из этой демонстрации: технология дозрела и готова к выходу на широкий рынок. Значительно более широкий, чем игровая индустрия или даже индустрия развлечений с небольшими внедрениями в область психотерапии, которые практиковались до сих пор. Хорошая технология - та, которая не просто выходит на рынок, а создает новый сегмент рынка. И вот VR после долгих лет нишевого существования, кажется, нашла способ увеличить размеры пирога.

Конечно, это недешево. Но любая технологическая новинка поначалу не для всех. А по мере накопления клиентов становится все более демократичной и начинает брать оборотом. Посмертные миры, возможность пообщаться с дорогим покойником вполне правдоподобным способом - предложение, от которого очень многие не смогут отказаться. То есть будут готовы заплатить.

Так что копите. Не только денежки - копите материалы. Можете сразу складывать их в облачные хранилища или в социальные сети. Как еще вчера будущих родителей убеждали сохранять пуповинную кровь - на случай тяжелых заболеваний, которые потом, может быть, получится с помощью этой крови вылечить, так теперь вам предлагают подготовиться заодно и на тот случай, если пуповинная кровь окажется бессильной. Берегите счастливые моменты жизни. Но не в сердце и не в памяти, как при царе Горохе, а на цифровых носителях - на случай посмертной необходимости.

Технология заходит на площадку, где до сих пор безраздельно царствовали религия и психотерапия. Ее предложение лучше, совершеннее. Вам не нужно смиряться с потерей, вам не нужен, на самом деле, катарсис, преодоление травмы, надежды на встречу в лучшем мире и прочие трудные вещи. Вам нужна возможность периодически видеться с дорогим человеком. И теперь у вас есть такая возможность - больше никаких "никогда" и "навсегда".

На этом пути у индустрии широкие перспективы. Большие доходы, стимуляция клиента, который будет набирать материалы и по необходимости делиться ими, тренировка нейросетей, которые в конечном итоге смогут имитировать людей настолько правдоподобно, насколько мы сами способны имитировать самих себя. Если технологическая сингулярность еще не наступила, то это огромный шаг ей навстречу - между "казаться" и "быть" не такое уж большое расстояние, когда речь идет о человеческом сознании.

Вопрос этики, разумеется, так и рвется наружу. Но как его сформулировать? Что неэтичного в возможности встретиться с изображением умершего? Мы же храним и периодически листаем фотоальбомы, перечитываем письма, мы не можем уничтожить аккаунт или отписаться от умолкнувшего навсегда канала. У каждого достаточно взрослого человека в телефоне найдется пара-тройка номеров, которые уже никогда не ответят дорогими голосами. Маленькое электронное кладбище. Ничего неэтичного в нежелании расставаться с любимыми нет. И никому не приходит в голову называть неэтичным переживание мистического опыта общения с умершими. Подобные опыты неэтичны только в тех случаях, когда сеансы "общения" оказываются чистым мошенничеством. Но тут уже апелляция не к этике, а к Уголовному кодексу.

Однако разница между фотоальбомом и виртуальными посмертными встречами все же может быть. Хотя вопрос этики размыт - куда больше, чем в случае с биоэтикой, которая стоит препятствием на пути вмешательства в материю жизни, он все же есть. Потому что в данном случае мы именно это и делаем - вмешиваемся в материю жизни, поскольку смерть - неотъемлемая часть жизни.

Впрочем, разве мы не делали этого до сих пор? VR не отменяет смерти, как не отменяет ее искусство, познание, религия и другие духовные практики, возникающие именно тут, на границе бытия и небытия. Вопрос об отношениях со смертью изначально и до сих пор определяет человеческую культуру и, возможно, саму человеческую природу. Мы все время на этой границе и постоянно с ней экспериментируем.

Именно поэтому сразу после выхода сюжета о посмертной встрече вопрос этики буквально взорвал публику. Технология проникает туда, где до сих пор царили полумрак, боль и страх, с которыми могли работать или специалисты - священники и психотерапевты, - или художники с учеными. И ладно бы просто проникала - она готова сделать это место комфортным для широких масс.

Технология, конечно, не уберет границу, отделяющую мир живых от мира мертвых, бытие от небытия, жизнь от смерти. Она даже не сделает ее прозрачной. Но, как и другие массовые технологии, она может создать для нас иллюзию комфорта в том самом месте, где до сих пор находился самый главный вызов для человеческого сознания.