Сгорающие заживо. Чем опасны бабушкины рецепты
Нарекания на зарегулированность пищевой промышленности и дифирамбы "всему натуральному, что ели предки," - популярный тренд сегодняшнего дня. Между тем только строжайшие нормы, не допускающие изготовления мучных продуктов из зерна с содержанием спорыньи выше 0,05%, спасают нас от смертельно опасного заболевания под названием "эрготизм". Того самого, который в предыдущем тысячелетии печально прославился как "огненная чума", "огневица", "ведьмины корчи", "Антониев огонь" и т. д., послужив причиной гибели многих тысяч жителей Европы.
Спорынья (гриб из семейства Clavicipitaceae, паразитирующий на ряде диких и культурных злаков) известна человечеству не менее 3 тыс. лет. Более того: ее темные рожки, которые и сегодня найдутся на отдельных колосьях любого ржаного поля, некогда почитали как "мать ржи", видя в них признак хорошего урожая и символ изобилия. Причем эта вера была так велика, что в некоторых областях Украины и других славянских стран спорынью (другое название - маточные рожки) до сих пор продолжают называть "житной маткой". Ее плодовое тело долго и искренне считали своеобразным бонусом, добавкой к зерну, споро (т. е. легко и быстро) увеличивающей его объем. Отсюда и само слово "спорынья".
Опасность этого образования для человека и животных была окончательно доказана лишь в XVIII в., хотя потери населения Европы от вызываемого им эрготизма сравнимы только со смертностью от чумы. Данный парадокс объясняется тем, что алкалоиды спорыньи ведут к устойчивому сужению сосудов. Но если в хорошо выверенных малых дозах это может быть полезно при определенных заболеваниях (например, мигрени или акушерском кровотечении), то в больших способно нарушить кровоснабжение тканей и привести к их ишемии, а затем и гибели.
Огненная чума
Первые исторические сведения об эпидемии эрготизма датируются 922 г., когда страшный и мучительный недуг поразил жителей Аквитании - королевства, существовавшего в VI-IX вв. на юге современной Франции. Жертв невиданной прежде болезни начинали мучить ощущения ползания мурашек, тошнота и головная боль, а затем резкие жгучие боли. Их описывали как внутренний огонь, быстро приводящий к почернению и отмиранию конечностей. Бедствие, названное огненной чумой, унесло жизни 40 тыс. человек.
А вот как автор всемирной хроники за период с 381 по 1111 гг., монах-бенедиктинец Сигеберт из Жамблу (1030-1112 гг.) описывает сходную эпидемию 1090 г. в Западной Лотарингии: "Многие гнили заживо под действием "священного огня", который пожирал их нутро, а сожженные члены становились черными как уголь. Люди умирали жалкой смертью, а те, кого она пощадила, были обречены на еще более жалкую жизнь с ампутированными руками и ногами...".
Еще ужаснее, что эта катастрофическая картина отражает лишь одну форму эрготизма - гангренозную. Была и другая - судорожная или конвульсивная. Она тоже начиналась с онемения и покалывания кончиков пальцев, тошноты и рвоты, но проявлялась сильнейшими спазмами скелетных мышц - вплоть до напоминающих большой эпилептический приступ конвульсий. Многие из них сопровождались тяжелым бредом. Одно из имен болезни — злые корчи — как нельзя лучше характеризовало это состояние.
И, наконец, тем, кому повезло избежать гангрены и судорог, отравление спорыньей угрожало развитием галлюцинаций. Спровоцированные ее алкалоидами яркие видения преимущественно пугающего содержания (ведьмы, бесы, катастрофы и пр.) стали основанием огромного количества обвинений в колдовстве. Ну а поскольку до середины второго тысячелетия нашей эры аналогичный приговор мог быть вынесен и любой жертве судорожного приступа (как живому вместилищу сил зла - вольному или невольному), эрготизм прямо или косвенно нес угрозу большинству жителей средневековой Европы.
Опасная рожь и секрет ордена святого Антония
Историки не сразу нашли ответ на вопрос, почему эрготизм, нанесший столь страшный урон человеческому роду, проявил себя только в Х в. Оказалось, во всем виновата рожь! Вернее, массовое проникновении этой зерновой культуры в сельское хозяйство Европы, наблюдавшееся именно в это время. Пшеница, до появления ржи безраздельно царившая в хлебопечении, была подвержена заражению спорыньей в гораздо меньшей степени. Однако несравнимая с рожью урожайность, капризность и, как следствие, более затратное производство быстро сократили ее посевы, сделав "зерном для избранных". Именно с того времени пшеничный белый хлеб, в отличие от черного ржаного, стал символом праздника и достатка. И еще достоянием монастырей. Последнее сыграло важную роль в истории эрготизма, надолго связав его с именем святого Антония.
Как полагают исследователи, появлению самой устойчивой связи больных огневицей и монахов-антонитов способствовал француз Гастон де ла Валлуар. В 1039 г. им был построен госпиталь им. Святого Антония, медицинский штат которого составляли адепты одноименного ордена. Туда и препровождались пострадавшие от очередной эпидемии эрготизма, разразившейся в том же году. В дальнейшем бедняги (в том числе пережившие ампутацию пораженной конечности) нередко отправлялись доживать свой век в монастырь. А поскольку хлеб монастырских насельников пекся из пшеницы, а не зараженной спорыньей ржи, укрывшиеся за спасительными стенами переставали получать ежедневные порции яда. Этого было достаточно, чтобы больной эрготизмом получил реальный шанс на выздоровление.
Слух о том, что пребывание в монастыре Святого Антония способно спасти от огненной чумы, положило начало резкому увеличению числа его почитателей. И, разумеется, укреплению финансовой мощи ордена. Впрочем, нуждавшиеся в медицинской помощи от этого только выиграли: госпитали им. Святого Антония (или госпитали Тау - из-за специфической формы креста, с которым обычно изображали их покровителя) стали появляться повсеместно. В XV в. их уже насчитывалось около 370. Ну а имя святого спасителя от страшной болезни вплелось в ее название - и эрготизм стал Антониевым огнем.
Интересно, что в дальнейшем под этим же "псевдонимом" стали прятаться другие болезни, характеризующиеся выраженным жжением и видимыми изменениями конечностей, а затем и кожи в целом. Например, рожистое воспаление, опоясывающий герпес и другие. Правда, к тому времени молва так трансформировала истории чудесных исцелений, что исчезновения болезненных симптомов стали ожидать от одного созерцания изображения святого Антония. А еще чуть погодя его и вовсе "повысили в звании", начав считать... защитником от пожаров. Такое вот неожиданное развитие получила история об Антониевом огне.
Разоблачение спорыньи
Невзирая на явную связь эрготизма с действием спорыньи, рассекретить ее удалось только в XVII в. "Первопроходцем" в этом вопросе стал французский врач Луи Тулье в 1670 г. Нужные выводы ему помогли сделать как богатая база личных наблюдений, так и изучение медицинских документов далекого прошлого. Внимание ученого привлек тот факт, что спорынья как родовспомогательное средство была известна еще в Древнем Риме (и, кстати, до сих пор присутствует в некоторых старинных народны рецептах). Благодаря историческим прописям, включающим симптомы передозировки "матери ржи" и указания на то, что уже 5-10 г данного лекарства является смертельной дозой, Тулье связал присутствие спорыньи в зерне с эпидемиями "огненной чумы".
Увы, на повсеместное принятие этого факта в качестве непоколебимой аксиомы ушло более 100 лет. Особенно удивительно, что для Франции этот путь оказался даже более длительным, чем для Украины.
Так, в сентябре 1785 г. эпидемия эрготизма захватила Киевскую и Черниговскую губернии. Особенно тяжелым было положение в Триполье. Губернатор Киева даже счел ужасный недуг чумой и приготовился вызывать войска для расстановки караулов по периметру опасной зоны. От этого решения его отговорил киевский губернский врач Афанасий Федорович Масловский (1740-1804 гг.). Он уже успел опросить огромное число заболевших и установить, что все они ели ржаной хлеб, испеченный из пущенного на муку зерна, зараженного спорыньей.
Консилиум врачей, постановивший обеспечить пострадавших доброкачественным хлебом, а самых тяжелых направить в Киевскую больницу приказа общественного призрения, спас им жизнь, а многим сохранил и конечности. Правда, с последним повезло не всем: только одному Масловскому пришлось провести 21 ампутацию. Отдельным чудом выглядит тот факт, что из всех жертв эпидемии нашему выдающемуся соотечественнику не удалось отвоевать у смерти только одного человека. В последующем огромный массив данных, собранных в тех трагических обстоятельствах, стал основой его диссертации.
Год спустя сходный доклад в медицинскую коллегию пишет штабс-лекарь Островского уезда Стефанович-Донцов. Он также наблюдает спровоцированную маточными рожками эпидемию эрготизма и успешно предотвращает дальнейшее развитие трагедии с помощью своевременной госпитализации, просветительской работы и обеспечения заболевших здоровым зерном.
К сожалению, признание за спорыньей способности приводить к гангрене, судорогам и галлюцинациям не гарантировала от тяжелого недуга. Последняя из крупных эпидемий была зафиксирована уже в ХХ в. (1926-1927 гг., Россия). Она захватила 11 тыс.человек. Но с 1951 г., когда во французском городе Пон-Сент-Эспри от отравления зараженным маточными рожками хлебом пострадали 250 человек (четверо со смертельным исходом), массовые случаи заболевания больше не отмечались.
Тем не менее опасность столкнуться с симптомами эрготизма сохраняется и сегодня. Особенно рискуют прибегающие к применению лекарств, действующим веществом которых являются алкалоиды спорыньи (эрготамин, эргокристин, эргокорнин и др).
В 1938 г. из содержащихся в спорынье производных лизергиновой кислоты Альбертом Хофманном химическим путём был получен препарат ЛСД, в 1943 г. им же было открыто его галлюциногенное воздействие на человека.
