Серые кардиналы. Как менеджеры влияют на музыкантов и творят из них легенд

На самом деле Том Паркер был не только самым известным и почитаемым музыкальным менеджером своего времени ( по крайней мере до появления "Битлз", дела которых вел Брайан Эпстайн), но и самым таинственным. По легенде, которую он сам и сочинил, Паркер родился в Западной Вирджинии – и рано остался сиротой. Чтобы просто не умереть с голоду, юный Паркер уговорил бродячий цирк позволить присоединиться – годы спустя он оказался в Тампе, штат Флорида. Там он женился на разведенной женщине, которую звали Мэри Мотт – остепенился и перестал мотаться по Америке. Вместе с несколькими молодыми людьми, которым было все равно, чем зарабатывать на жизнь, Паркер стал ловить бродячих собак – для Общества жителей Тампы. Им был организован частный приют, и прямо над питомником для отловленных животных, Том получил квартиру, за которую не платил ни цента.

Тогда же Паркер открыл кладбище для домашних питомцев – но его бурная деятельность не ограничилась собаками, он занялся еще и кантри-певцами. Музыка кантри в то время, в начале сороковых, понемногу превращалась в настоящую золотую жилу в коммерческом смысле – а исполнителей кантри на Юге, которым на пути к славе требовалось покровительство ушлого джентльмена, в то время было предостаточно.

Под конец Второй мировой Том познакомился с певцом Эдди Арнолдом – тот исполнял свой репертуар тяжелым баритоном, но при этом умудрялся быть мелодичным, так мало кто пел в столице кантри, городе Нэшвилле. Паркер интуитивно почувствовал, что в 26-летнем Арнолде есть нечто, ради чего ему самому стоит бросить заниматься всем остальным, и сосредоточиться исключительно на Эдди и его раскрутке. Так начиналась дорога Паркера в большой шоу-бизнес.

На самом деле, мягко говоря, все было не совсем так. Настоящим именем Томаса Паркера являлось Андреас (или Дриес) Корнелис ван Кюийк и родился он вовсе не в Западной Вирджинии, а на юге Нидерландов, в городе Бреде – и был пятым ребенком в многодетной семье. Семья жила бедно – отец работал извозчиком, и денег для того, чтобы прокормить себя, жену и девятерых детей отчаянно не хватало.

Том, он же Дриес, действительно с детства очень любил животных – и даже будучи совсем маленьким, пытался заняться дрессировкой лошадей, чтобы потом организовать свой собственный цирк. Когда в Бреду приехал настоящий цирк – семьи ван Бевер, юный Дриес продемонстрировал свою ручную ворону, которая послушно сидела у него на плече и … козла, способного подниматься по лестнице. Мальчик упросил ван Беверов взять их к себе в цирк на все время их пребывания в Бреде – он готов был выполнять любые задания.

Потом цирк уехал, а Дриеса тем временем выгнали из школы – он был уже в раннем подростковом возрасте. Паренек стал помогать отцу на конюшне – так продолжалось до его смерти в 1925-м. После этого Дриес жил с дядей в Роттердаме, работал в доках до изнеможения и однажды у него получилось устроиться на пароход, который курсировал между Голландией и Штатами. Это была судьба. Однажды Дриес не вернулся с рейса – некоторое время спустя его дядя получил письмо от некоей семьи из Голландии, которая жила в штате Нью-Джерси. В письме сообщалось, что с Андреасом все в порядке, что он живет с ними под одной крышей – но сам не изъявил желания написать.

Будущий Том Паркер все-таки еще раз вернулся в Бреду в конце двадцатых – как раз на день рождения своей мамы. После этого снова покинул Голландию, уже навсегда, на грузовом судне добрался до Штатов – и очутился в Атланте. Там ему удалось c фальшивыми документами записаться в армию – в те времена набирали добровольцев для службы на Гавайских островах.

Дриес, не имея на самом деле ни паспорта, ни тем более американского гражданства, служил в Форт-де-Рюсси, потом в Форт-Шафтере возле Гонолулу – в подразделении противовоздушной обороны. В Форт-Шафтере им командовал некий капитан Томас Р. Паркер и именно отсюда Дриес впервые отправил письмо семье в Нидерланды – оно было подписано как Томас Паркер. В начале тридцатых он посылал матери чеки – всегда ровно на 5 долларов. Последнее письмо и последний чек от Андреаса пришли в 1932-м – с тех пор связь с голландскими родственниками была прервана.

Тогда же Дриеса перевели служить во Флориду, где он травмировал колено – что позволило ему комиссоваться и оставить службу. Молодой человек очутился в Тампе, там он в самом деле познакомился со своей будущей супругой Мэри – которая была старше его на четыре года, два раза успела побывать замужем и растила ребенка от первого брака. Мэри зарабатывала на жизнь, торгуя сигаретами в киоске на местной ярмарке.

В Тампе Дриес, который уже стал называть себя Томом Паркером, и в самом деле стал начальником департамента по отлову собак – хотя если верить его собственным словам, ему на первых порах приходилось торговать хот-догами, и даже воробьями, которых он красил в желтый цвет и выдавал за канареек. Это было время Великой Депрессии – и, как вспоминал Паркер, иногда ему и Мэри приходилось жить на 1 доллар в неделю.

В середине сороковых Паркер заинтересовался шоу-бизнесом, и возможностями, которые открывала музыкальная кантри-сцена — в 1944-м он действительно знакомится с упомянутым певцом Эдди Арнолдом и становится его менеджером, переехав Нэшвилл. Не ограничившись Арнолдом, Паркер занялся делами певца Хэнка Сноу – но главная его находка была впереди.

В 1955-м Паркер обратил внимание на певца из Мемфиса, которого звали Элвис Пресли – он уже год как записывался на студии "Сан", которая принадлежала Сэму Филлипсу. Именно Филлипс, по сути, открыл Элвиса и первая же песня Пресли, выпушенная в 1954-м на "Сан", сингл "That’s All Right", стала сенсацией, по крайней мере, в южных штатах – эдакая дерзкая, сыгранная на непозволительной скорости смесь белого кантри и афроамериканского блюза, то, что совсем скоро назовут рок-н-роллом.

Большинство услышавших впервые песни Пресли по радио, были уверены, что поет черный парень – в том числе и полковник Том Паркер (да, "полковником" он стал в 1948-м году – таким почетным званием его наградил губернатор Луизианы Джимми Дэвис, в знак благодарности за поддержку Паркера в избирательной кампании). Когда же полковник узнал, что молодой человек на самом деле белый, а потом, при личной встрече, убедился в его невероятной харизме, то сразу просек, что Элвис может стать не просто всеамериканской, а международной звездой – и зарабатывать при этом миллионы.

У Пресли был контракт с Сэмом Филлипсом и "Сан рекордс" — он был подписан Пресли и его родителями (Элвису еще не было двадцати одного) в июле 1954-го, сроком на год. Когда этот срок истек, промоутер и диджей Боб Нил, давний знакомый Филлипса, заключил с последним сделку насчет того, что он будет менеджером Пресли, впоследствии был подписан новый контракт.

Но после первой же встречи с Паркером в 1955-м Пресли согласился, чтобы тот занимался организацией его будущих концертов – и, по сути, в том году Нил и Паркер работали вместе над раскруткой Элвиса. Боб Нил оставался официальным менеджером Пресли, в то время как полковник Паркер теперь считался "специальным советником" Пресли и Нила — по этому поводу в августе 1955 года тоже был подписан очередной контракт. Согласно его условиям, полковник получал эксклюзивные права на 100 устраиваемых им концертов Элвиса в течении следующего года, за каждые из которых Пресли был положен гонорар в 200 долларов.

Тем временем Элвис был на пике творческой форме и его песни, все еще записываемые на студии "Сан" вместе с гитаристом Скотти Муром (сделавшим для прославления и даже демонизации рок-н-ролльной гитары почти столько же, сколько и Чак Берри), Биллом Блэком, игравшим на контрабасе и позже примкнувшим к ним барабанщиком Ди Джеем Фонтаной, разлетались на Юге молниеносно.

В следующие несколько месяцев Паркер занимался тем, что вытеснял Боба Нила, к тому же он был заинтересован в том, чтобы выкупить контракт Элвиса у Сэма Филлипса. Филлипс испытывал финансовые трудности, поэтому тоже был не прочь продать этот самый контракт – но за неслыханную в те времена сумму в 40 тысяч долларов. Полковник согласился – он был уверен, что у него получится убедить какой-нибудь крупный лейбл выкупить контракт Пресли у Филлипса. А именно сделка с крупной, всеамериканской звукозаписывающей компанией позволяла бы Пресли стать по-настоящему знаменитым.

Паркеру удалось убедить руководство лейбла "RCA" в том, что Элвис – артист будущего, и в ноябре того же 1955 года "RCA", одна из ведущих фирм грамзаписи в Штатах, купила контракт Пресли у "Sun records". Теперь, благодаря усилиям Паркера, перед Элвисом были открыты все двери – а ведь всего год с лишним назад он зашел в маленькую провинциальную студию Филлипса, чтобы записать гибкую пластинку в подарок маме.

В марте следующего года истекал строк контракта Пресли с Бобом Нилом – тот не стал его продлевать, о чем он договорился с полковником еще в ноябре. Нил просто не мог тягаться с Паркером и со всеми его уловками – главной из которых было то, что он сначала прикидывался гораздо проще, чем был на самом деле. В том же месяце был подписан еще один контракт Паркера с Пресли – теперь полковник был не только единственным и эксклюзивным советником, а еще и личным представителем и менеджером. Согласно контракту, Паркер получал комиссионные в размере 25 процентов от доходов Элвиса – но позже эти проценты только росли.

Тем временем, сингл Пресли "Heartbreak Hotel", записанный и выпущенный уже на "RCA Victor" -ни на что не похожая, с гениальными пустотами в исполнении, звучащая странно и гипнотически песня, продалась почти миллионным тиражом. "Отель разбитых сердец" занял первое место стразу в трех национальных чартах - поп-музыки, кантри и ритм-н-блюзовом. Такого еще не удавалось никому.

Паркер пообещал Пресли, что он будет сниматься в Голливуде – и сдержал слово. Он договорился о пробах на киностудии "Парамаунт" — и в том же году Элвис стал сниматься в своем первом фильме, "Love Me Tender". 21-летний Пресли несколько наивно рассчитывал на карьеру серьезного актера – но поддался на уговоры Паркера петь в кадре. Полковник считал, что таким образом песни будут раскручивать и продвигать фильм, а фильм – песни. Формула такого двойного промоушна сработала – одноименная с фильмом песня "Love Me Tender" разошлась еще большим тиражом, чем "Heartbreak Hotel". По настоянию Паркера, теперь эта самая формула применялась всегда – и не смотря на редкие удачи, вроде отличных фильмов "Тюремный рок" (1957) или "Король-креол" (1958), кинокарьера Пресли как настоящего драматического актера, по сути, была загублена еще в самом начале.

Да, в конце 1956-го, благодаря усилиям Паркера (помимо прочего, были организованы выступления на популярнейших американских телешоу того времени) Элвис стал звездой международного масштаба, одним из самых известных певцов на планете – но его интересовали только деньги, а в музыке и исканиях Пресли он не понимал решительно ничего.

Именно Паркер убедил Пресли идти в армию и служить "как все", когда ему пришла повестка в 1958-м – менеджер был убежден, что это пойдет только на пользу имиджу и популярности его подопечного. Но что немаловажно – Паркер опасался, что если он "отмажет" Элвиса от службы, то всплывут детали того, каким образом он сам попал в ряды вооруженных сил на Гавайях. К тому же, к тому времени Элвис стал понемногу бунтовать против полковника – и тот полагал, что служба его несколько остудит.

Пресли прослужил два года в Германии, вернулся в Штаты, и по мнению большинства его первых поклонников, уже никогда не был прежним. Джон Леннон, жизнь которого изменила та самая "Heartbreak Hotel", после смерти Пресли в 1977-м заметил – "Элвис умер еще в 1958-м, когда уплыл в Германию". На самом деле, если быть объективным, в карьере Элвиса было еще несколько отличных периодов – в самом начале шестидесятых он выпустил парочку очаровательных и очень эклектичных пластинок (в частности, "Elvis is Back!" и "Pot Luck"), а в конце десятилетия буквально родился заново в творческом смысле. Тогда, в 1968-м, он записал для телевидения отличное шоу "Elvis" ( известное в наше время также как "Comeback Special"), а через год вышел один из лучших его альбомов – пластинка "From Elvis in Memphis", зажигательная и в то же время чувственная и мудрая работа взрослого музыканта, снова почувствовавшего прилив вдохновения.

Но Пресли так и не выступил в Европе – как давно мечтал и о чем всегда было много разговоров. За всю свою двадцатилетнюю карьеру Элвис вообще практически не давал концертов за пределами Штатов – кроме нескольких выступлений в Канаде. Почему? Прежде всего, в таком случае Паркер обязательно должен был бы ехать с ним – а он опасался покидать Америку, поскольку у него все еще не было гражданства. По сути, он являлся все тем же нелегалом, прибывшим в Штаты на грузовом судне в двадцатых.

Существует мнение, что Элвиса погубили вовсе не прописываемые докторами лекарства и наркотики, а плохой менеджмент. В этом есть доля правды – в семидесятые годы Паркер устраивал, не взирая на пошатнувшееся здоровье Пресли, один тур за другим, с целью поправить свое и своего подопечного финансовое положение. К тому времени полковник стал заядлым игроком и мог спустить целое состояние в Лас-Вегасе – ну а Элвис, не задумываясь, тратил деньги направо и налево, в том числе и на своих друзей или просто случайных людей, которым, как ему казалось, требовалась помощь. В день своей смерти Элвис должен был лететь вечерним рейсом из Мемфиса в Портленд – очередной концерт, начало очередного тура. Но к вечеру 16 августа 1977-го Пресли уже пел на тех небесах, на которые не в состоянии подняться ни один самолет. Полковник Том Паркер пережил Элвиса на двадцать лет.

Брайан Эпстайн

Как и сами "Битлз", их будущий менеджер Брайан Эпстайн был ливерпульцем, но происходил из богатой и уважаемой еврейской семьи – его дед Айзек приехал из Польши в начале двадцатого века и открыл один из лучших в городе мебельных магазинов. В тридцатых годах во главе семейного бизнеса стал старший сын Айзека и отец Брайана, Гарри Эпстайн — он первым делом купил еще один магазин, торгующий музыкальными инструментами и принадлежностями. Позже, уже благодаря усилиям Брайана Эпстайна, это место на Уолтон-роуд стало лучшим магазином пластинок в Ливерпуле.

Вообще-то, до того как он стал успешным торговцем пластинками и задолго до встречи с "Битлз" Эпстайн считал себя неудачником. Он родился в 1934-м, был старшим сыном в семье Гарри и Куини Эпстайнов, но долгое время не оправдывал ни их надежды, ни свои собственные чаяния.

В десять лет его исключили из платной частной школы – за невнимательность, неусидчивость и вообще за низкий уровень развития. Но, как вспоминал сам Брайан, это было только официальной формулировкой, на самом деле поводом для изгнания из престижной школы было то, что он рисовал на уроках обнаженных женщин. Позже Эпстайн стал видеть в своем исключении – как и во многом другом – проявление антисемитизма.

Потом Брайану пришлось сменить еще несколько учебных заведений. В одном из последних, частной школе в Шропшире, Эпстайн стал увлекаться живописью и был лучшим на занятиях по искусству – его единственные успехи в учебе. Тогда он решил стать дизайнером одежды – но отец написал ему в письме, что это дело не достойно мужчины. В это время он также лелеял мечты стать актером – и даже сыграл роль Христофора Колумба в школьном спектакле. Брайан был настолько хорош в своей роли, что его даже не узнала мать, находившаяся в зале – тем не менее, Эпстайн бросил эту школу перед тем, как ему исполнилось шестнадцать. Он решил работать – для начала в семейном мебельном магазине. Уже на второй свой рабочий день он зарекомендовал себя с самой лучшей стороны – продав одной даме дорогущий обеденный стол, хотя та зашла для того, чтобы купить небольшое зеркало.

Брайан получал удовольствие от работы, проявил себя как отличный оформитель витрин, но в декабре 1952 года его призвали в армию. Он был посредственным учеником, но солдат из Эпстайна вышел еще хуже. Просьба Брайана направить его в военно-воздушные силы была удовлетворена – он исполнял обязанности клерка в службе связи. Эпстайн едва освоил с огромным трудом строевую подготову, но при этом надеялся, что его выберут для участия в коронации Елизаветы II в июне 1953-го – этого не произошло, и Брайан в тот знаменательный день оглушительно напился с горя. 

Брайн в армии часто выдавал себя за офицера, когда отправлялся в Лондон – за что в итоге получил строгое взыскание. Он вообще не был способен исполнить даже самое простое задание – в итоге через год службы его демобилизовали по состоянию здоровья. К счастью для Эпстайна, психиатры сочли его негодным к военной службе. Он вернулся в Ливерпуль, снова стал торговать в магазине, но потом вспомнил о своей мечте стать актером, сорвался с места – и, к удивлению многих, в том числе и самого себя, поступил в Королевскую академию драматического искусства. Это случилось как раз тогда, когда ее заканчивал один из самых уважаемых в будущем британских актеров, Питер О’Тул. Но Брайан недолго там проучился – обстановка стала слишком напоминать ему школьную и в итоге он дал слабину и поддался уговорам отца вернуться в семейный бизнес.

В то же время Брайан окончательно признался себе в том, что он — гей. Пятидесятые годы были совсем другим временем – и Эпстайн старался тщательно скрывать свою ориентацию, к тому же явно комплексовал по этому поводу. Но Ливерпуль был не самым большим городом, слухи распространялись быстро – к тому же однажды Брайан подвергся нападению с последующим ограблением в мужском общественном туалете, месте встреч гомосексуалистов, а позже нападавший стал его шантажировать. Эпстайна уже арестовывали в Лондоне за занятие сексом возле станции лондонского метро – до 1967-го года сексуальные связи между мужчинами в Англии считались уголовным преступлением. После суда, на котором он не признал себя виновным, Брайан был осужден условно, с двумя годами испытательного срока.

Ну а в семейном магазине пластинок, которым теперь заведовал Брайан, дела шли как нельзя лучше – настолько хорошо, что вскоре его по праву стали называть лучшим подобным магазином на севере Англии, с самым внушительным ассортиментом. Эптстайн и в самом деле увлекся этим делом – и работал с восьми утра до позднего вечера. У него было правило – не выпускать из рук ни одного клиента, и даже если требуемой пластинки не оказывалось, неизменно делался заказ у фирмы с последующей доставкой.

Когда в октябре 1961-го года в магазин Брайана зашел юноша и попросил сингл "My Bonnie" группы со странным названием "Битлз" — у Эпстайна таковой не оказалось. Он начал наводить справки, и с трудом узнал, что пластинка записана в Германии – и была на самом деле синглом певца Тони Шеридана, а эти самые "Битлз", обозначенные на обложке как "The Beat Brothers", просто ему аккомпанировали и исполняли партии бэк-вокала. Кроме того, Брайан с удивлением узнал, что "Битлз" были не лондонской, а местной, ливерпульской группой, регулярно выступали совсем недалеко, в клубе "Кэверн", и пользовались популярностью у молодежи Ливерпуля. Тот юноша оказался не единственным, кому требовалась запись "My Bonnie" — и Эпстайн заказал 200 экземпляров пластинки. Кроме того, он решил сходить в "Кэверн" посмотреть на группу.

Брайан был далек от рок-н-ролла и его ливерпульского варианта – мерси-бита, его любимым композитором был Сибелиус. Но неряшливые, одетые в кожаные штаны и куртки "Битлз" на маленькой сцене темного подвального помещения произвели на него огромное впечатление – а от Джона Леннона, выглядевшего достаточно сурово, он просто не мог отвести глаз.

Эпстайн стал регулярным посетителем "Кэверн", и уже в декабре 1961-го загорелся желанием стать менеджером "Битлз". Он пригласил Джона Леннона, Пола Маккартни, Джорджа Харисона и барабанщика Пита Беста на встречу в свой магазин. Все пришли вовремя, кроме Маккартни. Когда прошло уже полчаса тщетного ожидания, Джордж наконец позвонил Полу — выяснилось, что тот принимает ванную. В январе 1962-го наконец был подписан контракт на пять лет – точнее он был подписан всеми, кроме Эпстайна. Да, через несколько лет Брайан фактически являлся менеджером самой популярной группы на планете – но тот первый контракт так и не был им подписан.

Первым делом Эпстайн убедил битлов сменить кожаные куртки на одинаковые костюмы и категорически запретил есть и курить на сцене. В музыку он не вмешивался. Со сценическим имиджем Брайан разобрался быстро – но в остальном терпел неудачи. Он договорился о прослушивании на фирме "Decca" в Лондоне – оно оказалось безрезультатным, мало того, на лейбле заявили, что "группы гитаристов выходят из моды". Но Эпстайн сделал себе копию записи их прослушивания на "Декке" — и с этой пленкой стал один за другим обходить все офисы фирм звукозаписи в Лондоне. Отказ следовал один за другим – но в итоге ему наконец удалось заинтересовать человека с лейбла "Parlophone", Джорджа Мартина. "Битлз" в то время находились на своих очередных клубных гастролях в Гамбурге – Брайан послал им телеграмму, в которой сообщал о своих успехах и просил готовить новые песни.

Джордж Мартин посоветовал "Битлз" сменить барабанщика и стал продюсером их записей – коим оставался до конца шестидесятых. Знакомство с Мартином, а также то, что он убедил крупный американский лейбл "Capitol" выпустить сингл "Битлз" с песней "I Want To Hold Your Hand" (занявший в итоге первое место) стали его главными удачами на посту менеджера группы.

В остальном он часто совершал ошибки – но "Битлз" с ним связывала дружба, а не просто деловые отношения, поэтому "битлы" не собирались менять своего менеджера. В 1966-м, когда музыканты единогласно решили прекратить гастролировать, Эпстайн почувствовал себя не у дел, даже лишним – и без того склонный к депрессиям, Брайан стал испытывать тяжелейшие душевные муки. В августе 1967-го, когда "Битлз" находились в Уэльсе на лекциях индийского основателя трансцендентальной медитации Махариши Махеш Йоги, Эпстайн был найден мертвым в своей постели. Официальной причиной смерти была случайная передозировка снотворного – к тому же, в его крови был обнаружен алкоголь. Эпстайну было 32 года – его смерть в каком-то смысле была началом конца и для "Битлз".

Питер Грант

Самым безжалостным по отношению к врагам и конкурентам, и в то же время самым преданным и надежным для своих подопечных был, несомненно, Питер Грант, менеджер "Led Zeppelin". C ростом больше 180 сантиметров и весом в 140 килограмм он во всех смыслах производил впечатление человека-горы – и музыканты "Лед Зеппелин" всегда чувствовали себя в безопасности за его спиной.

Грант начал работать в тринадцать лет – на фабрике листового железа. Потом он сменил множество работ, но всегда старался быть поближе к шоу-бизнесу – он был рабочим сцены, вышибалой в ночных клубах, борцом, выступавшим под звучным старомодным псевдонимом Граф Массимо. В конце пятидесятых и начале шестидесятых Грант даже мелькнул в нескольких классических фильмах – например в "Клеопатре" он сыграл охранника во дворце, но его имени в титрах, понятное дело, не оказалось.

Тогда же Грант стал заниматься организацией гастролей в Англии заокеанских пионеров рок-н-ролла – от Литтл Ричарда до Чака Берри. В конце 1966-го года еще один лондонский импресарио, Саймон Напьер-Белл предложил ему стать менеджером своих клиентов — группы "The Yardbirds". Тогда в "Ярдбердз" на гитарах играли Джимми Пейдж и Джефф Бек, они находились в постоянных гастрольных разъездах по Америке, но вообще-то дело шло к распаду коллектива. Грант особенно сдружился с Джимми Пейджем – и когда "Ярдбердз" окончательно развалились в 1968-м, а у Пейджа осталось право на название и гастрольные обязательства, Грант автоматически становился менеджером той новой группы, которую собирал Джимми.

Эта самая группа, которая называлась сначала "The New Yardbirds", а потом "Led Zeppelin" и в состав которой, кроме Пейджа, теперь входили вокалист Роберт Плант, басист и клавишник Джон Пол Джонс и барабанщик Джон Бонэм, оказалась одной из самых успешных групп конца шестидесятых и последующего десятилетия. За гениальную по большей части музыку отвечали участники "ЛЗ", за все остальное отвечал Питер Грант.

Он безоговорочно верил в своих подопечных и делал все возможное для их успеха. Для начала он заключил контракт с американским лейблом "Atlantic" — один из самых выгодных в истории шоу-бизнеса. Превосходно зная американский рынок, он организовывал для группы выступления на самых важных для привлечения внимания концертных площадках – причем опять-таки, на самых благоприятных для группы условиях, когда деньги шли в карман именно музыкантам, а не местным промоутерам.

Грант был большим противником бутлегов – пиратских записей концерта из аудитории, и самолично выслеживал в толпе подозрительных личностей с микрофонами и магнитофонами, а найдя таковых, разбивал аппаратуру вдребезги. Однажды Питер, правда, перестарался – разбив аппаратуру сосредоточенного человека в Ванкувере. Оказалось, что тот был послан местными властями – замерить уровень громкости на выступлении "Лед Зеппелин".

Грант и музыканты группы не подписывали никаких контрактов – только старое доброе джентльменское соглашение, скрепленное рукопожатием. Но он оставался верен "Лед Зеппелин" до самой смерти барабанщика Джона Бонэма в 1980-м и последующего неминуемого распада группы. В начале восьмидесятых Грант отошел от дел и стал вести жизнь затворника – но в девяностых снова стал появляться на публике, заметно похудевший. В ноябре 1995-го он умер от инфаркта – в последний раз его видели на лондонском концерте Джимми Пейджа и Роберта Планта, которые снова стали выступать вместе как дуэт.