Село и люди. Начнут ли украинцы массово выезжать из городов из-за коронавируса
То, что жизнь никогда уже не будет прежней - причем изменения коснутся всех обычных сфер жизни, от офиса до троллейбуса, - многих заставляет оглянуться по сторонам в поисках альтернативы скученному городскому образу жизни.
Например, в Le Figaro вышла статья под романтическим названием "Сельский мир взял реванш!". Ее автор Жан-Кристоф Гальен, политолог и преподаватель Сорбонны, предлагает внести в кризисный пакет, который рассматривает Евросоюз, вопрос о развитии сельской местности и сельской жизни. По мнению Гальена, пандемия показала нищету городской среды: "Во всем мире развеивается иллюзия того, что развитие и счастье человека может быть реализовано только в центре города".
Город оказался беспомощным перед эпидемией. Карантин, фактически, остановил городскую жизнь: транспорт, торговля, развлечения, офисная работа, посиделки с друзьями в кафе - все то, что составляет для нас городскую среду, стало недоступным. Карантин, вообще, сугубо городская ситуация, тут люди остро переживают ущемленность в элементарных правах. В таких, например, как открыть дверь и выйти на улицу.
В селе карантина нет, утверждает Гальен. Как сельский житель, я это подтверждаю: к добру ли, к худу ли, но карантин и село - две вещи не совместимые в одной реальности. Карантин в селе отсылает разве что к жутким картинам прошлого, когда села, охваченные болезнью, просто отрезались от большой земли - до тех пор, пока там не умрут все или пока не прекратятся заражения.
В нынешнем селе все примерно так же. Карантин прервал транспортную связь с большой землей - не ходят городской и школьный автобус. Но внутри села жизнь, фактически, не изменилась. Разве что продавщица в сельмаге и панотец в церкви носят маски, правда, большую часть времени сдвинутые на подбородок. Заробитчаны одалживают у соседей под будущую поездку (когда-то же все-таки выпустят!), а тем временем пашут, сеют, строят - все вместе, такие работы не делаются поодиночке - а потом также все вместе собираются за столом. Нельзя сказать, что карантин нарушают: никто не выходит из дома, поскольку дом для селянина - это также двор, поле и сад, хлев и пастбище. Все это нельзя закрыть или перевести на дистанционное обслуживание. Поэтому прав мсье Гальен: в селе не бывает карантина.
Для человека, закрытого в городской квартире, это может показаться привлекательным. И потому в Европе видят шанс для нового этапа развития села. Идея расселить многоквартирный дом - современный мегаполис кажется как никогда своевременной. Прелести города будут ограничены, причем еще долго, а если пандемии подобные коронавирусной будут возникать снова и снова - а это вероятно - то стоит присмотреться к возможности жить менее скучено и более свободно. Тем более, технологии, как мы выяснили, позволяют компенсировать многие удовольствия городской жизни. Включая возможность зарабатывать и общаться.
Надо только разобраться в том, что влечет людей в город - и попытаться предоставить им это без тотальной урбанизации. Перетекание людей из села в город, образ города как места счастья и реализации в противоположность селу - месту прозябания и темноты - пережиток индустриальной эпохи. Постиндустриальный мир - это не мир без села, это мир, в котором придуманное и заостренное индустриальной революцией противоречие города и деревни будет если не ликвидировано, то хотя бы максимально сглажено.
Возможно, в Европе это сработает. Не расселить города, конечно, но хотя бы ослабить давление на городскую среду. Привлечь инвестиции в развитие сельской местности - в конце концов, когда придется затягивать пояса (а их придется затягивать), кто станет покупать квартиры в Париже? Не говоря уже об офисных центрах. А вот загородные дома могут войти в моду. Если аристократы и богатые буржуа имели обыкновение удирать из зачумленных городов в загородные имения и замки, то почему не предоставить такую возможность современным представителям среднего класса?
Карантин, действительно, нанес удар по иллюзии города. Оставаться дома в городе не то что трудно - иногда почти невозможно. Потому что у многих городских жителей нет дома. Есть место, но дома нет. Городская квартира в большинстве случаев не предназначена для того, чтобы в ней постоянно жили. В обычной ситуации это не замечается, компенсируется преимуществами, которые предоставляет городская среда - домом становится целый город, в котором есть место, где вы работаете, где учатся дети, где вы вместе гуляете и встречаетесь с друзьями. В условиях карантина квартира превращается в тюремную камеру. Нервный накал внутри этой камеры иногда оказывается совершенно невыносимым. И в том случае, когда это одиночка, и в том случае, когда внутри заперта целая семья. Каждый день мы получаем сводки о количестве заболевших, выздоровевших и умерших, но уровень стресса и насилия, если не физического, то психологического, внутри карантина никто не замеряет.
Также в пользу расселения - то, что офис не нужен. Не для всех, конечно, но многие из тех, кто впервые работал из дома, готовы продолжать эту практику после окончания карантина. Есть все основания думать, что в развитых странах эта практика, действительно, приживется - возможность экономить на аренде офиса не будет лишней в кризисный период.
Многие нашли кайф в возможности дистанционного обучения. Система образования была вынуждена задействовать этот ресурс и, судя по всему, он будет развиваться и в ближайшем будущем. Т.е. вопрос хорошей школы - один из главных аргументов в пользу города у большинства родителей - будет если не снят, то лишен прежнего накала.
Наконец, развлечения и общение и дальше будут углубляться в виртуал - если нам еще есть куда углубляться. Можно сказать, что наша основная модель коммуникации уже сейчас - вполне деревенская. Несмотря на то, что мы городские жители. Социальная среда современного мегаполиса и так основательно подорвана культурой супермаркетов и соцсетями. Так что тут и горевать не о чем. Глобальная деревня Интернета станет органичным дополнением реальной деревенской жизни.
В общем, согласно европейским сельским оптимистам, все, что нужно - сделать вложения в развитие сельской местности. Коммуникации, инфраструктура, современное жилье - дайте это людям за чертой города, и они охотно из него уедут.
Есть, впрочем, несколько "но", которые можно предъявить оптимистам деурбанизации. Инерция и привычка - первые из них. Трудности карантина велики, страх перед заражением - тоже. Но это до сих пор ни разу не приводило к массовой деурбанизации, хотя, было время, когда эпидемии куда чаще косили городское население. Уверенность в том, что город дает больше возможностей, чем село, крепка и небезосновательна. Даже в наше время, когда технологии и транспорт позволяют многое компенсировать.
Нет оснований верить даже в то, что городская среда и городской образ жизни, действительно, будут сильно изуродованы "новыми правилами жизни". Хотя бы потому что нет никакой гарантии, что "новые правила жизни" будут внедрены и приживутся. Все пройдет. Жизнь восстановится в ее первоначальном виде. Не в первый раз.
Но все это, кончно, не означает, что из "назад в село" ничего не выйдет. Прелести городской жизни, действительно, переоценены. Как и городская недвижимость. Во всяком случае, в Европе, вполне вероятно, программа ревитализации сельской местности будет иметь успех. Привлечь инвестиции во французское, итальянское, британское село возможно хотя бы потому, что села вызывают интерес туристов, а население городов с удовольствием следует модным тенденциям в сельском хозяйстве - bio, оrganic, local - которые дают фору местному фермерству по сравнению с агропромом.
Но в первую очередь, должны быть сделаны даже не инвестиции - должна измениться точка зрения на сельскую жизнь. Мы привыкли думать о селе как о месте, где производят пищу. Так оно и было со времен неолита, когда первые земледельцы бросили зерна в землю, до индустриальной революции, превратившей село в механизированные фабрики по производству продуктов. В этой перспективе будущее села еще недавно выглядело почти предрешенным - села просто исчезнут, потому что станут не нужны. Их заменят эффективные технологические фермы, входящие в крупные агрокорпорации, причем многие из таких ферм располагаются прямо в городах.
Но это не постиндустриальный - это супериндустриальный взгляд. Постиндустриалный взгляд предлагают европейские руралисты: это село, в котором жизнь не связана с земледелием. Во всяком случае, с интенсивным земледелием. Живя в селе, человек может заниматься любым видом деятельности - так же, как если бы он жил в городе.
Для Украины подобная перспектива ревитализации села выглядят весьма уныло. Несмотря на то - а может, именно из-за того, - что уровень урбанизации по Европе значительно выше, чем в Украине. Несмотря на высокий уровень урбанизации, в Европе жизнь сельской местности попадает в круг общественного интереса. Село постоянно в фокусе национальных медиа. В украинских же медиа села как такового - как общины, образа жизни - нет. Все, что у нас есть - новости агробизнеса, который к селу отношения почти не имеет.
Село обычно упоминается в одном контексте - проблем, с которыми что-то надо делать. Административная реформа, например, но чаще - оптимизация школ и медучреждений. Село в массовом сознании городской Украины (медиа базируются именно в больших городах и обслуживают интересы городского населения) ассоциируется именно с проблемами. Избавиться от них, увы, нельзя, но можно оптимизировать - свести к минимуму.
Настоящая проблема села именно в этом и заключается: что такое село, как выглядит его жизнь и потребности, каким образом решать его проблемы - все ключевые для села решения принимаются в городе, и делают это люди, которые села не знают и не желают знать. Даже то, что большая часть этих людей - родом из села (во всяком случае, еще недавно большая часть политического и чиновного бомонда были уроженцами сельской местности) ситуацию не только не спасает, но даже усугубляет ее.
В своем отношении к селу Украина остается до мозга костей индустриальной. С одной стороны, у нас продолжают муссировать приевшийся советский еще миф о пасторальной Украине и селе как "кришталевих джерелах" (притом что Украина была наиболее индустриализированной частью Российской империи). С другой стороны, село - это забитое место, из которого надо вырваться любой ценой, если хочешь чего-то добиться и хоть как-то состояться в жизни. Не то чтобы это было совершенно безосновательно: украинское село в нынешнем виде, действительно, дает мало надежд на самореализацию. И, увы, большая часть государственных инициатив, направленных на решение проблем села, не только не решают их с точки зрения селянина (хотя, возможно, городу эти решения вполне подходят) - они консервируют эти проблемы.
Проблема противоречия между городом и селом у нас не просто налицо - она стоит весьма остро. В такой ситуации сделать программу "расселение городов" привлекательной вряд ли возможно. Дело не только и не столько в бытовых удобствах городского образа жизни - технические проблемы решаемы, и у села тут даже могут быть преимущества. Проблема в головах. Точка зрения на село и сельский образ жизни формируется в больших городах - индустриальных городах - которые в селе видят собственный антипод. И, разумеется, ничего привлекательного в этом образе не находят.
