Режиссерка Ирина Цилык: Неуместно принимать звание от Зеленского, когда киносообщество обижено властью

Ирина родилась в 1982 году в Киеве. В 2004 г. окончила Национальный университет театра, кинематографа и телевидения им. Карпенко-Карого. Работала в рекламе. Сняла короткометражные игровые картины "На рассвете" (2008), "Поминовение" (2012), "Дом" (2016), документальные короткометражки "Тайра" и "Малыш". Авторка поэтических сборников "Ци" (2007), "Глубина резкости" (2016); книг "Послевчера" (2008), "Родинки" (2013), "Красные на черном следы" (2015); книг для детей "Такая интересная жизнь" (2015), "Мистория одной дружбы" (2016). Сотрудничает с украинскими исполнителями и музыкальными группами как поэтесса-песенница. Авторка слов песни "Возвращайся живым" (в исполнении групп "Сестры Тельнюк" и "Коzак System").

26 ноября в прокат вышла картина "Земля голубая, словно апельсин" — полнометражный дебют Ирины. Цилык отслеживает жизнь многодетной семьи в Красногоровке — донбасском городе, постоянно находящемся под обстрелами. На Анне Гладкой, который сама растит 4 детей — Мирославу, Настю, Влада и Стасика, война лежит тяжелым бременем. Мирослава готовится к вступительным экзаменам на кинофакультет Национального университета имени Карпенко-Карого и делает фильм о жизни своей семьи, вовлекая в процесс родственников, друзей и даже украинских военных. Кино становится утешением и терапией. Аня и ее дети живут вопреки ужасу, в который Красногоровка погружена уже 6 лет. С помощью мастерского монтажа, атмосферных съемок (оператор – Вячеслав Цветков) Цилык создает удивительно лиричный и глубокий групповой портрет семьи, сохранившей любовь друг к другу, к искусству и к жизни в совершенно невозможных условиях.

"Земля голубая, словно апельсин" стал известен задолго до национальной премьеры, поскольку получил приз за лучшую режиссуру в конкурсе мировой документалистики авторитетного фестиваля независимого кино "Сандэнс" (США) и ряд наград на других фестивалях, а его европейская премьера прошла на юбилейном 70 Берлинском кинофоруме в программе Generation 14plus.

Сейчас Ирина Цилык снимает полнометражный игровой дебют по сценарию Артема Чеха "Я и Феликс".

"ДС" Начну, наверно, с не совсем кинематографической темы, но она достаточно нашумела, так что обойти ее не удастся. Что вас побудило отказаться от звания заслуженной деятельницы искусств?

И.Ц. Я узнала о звании "заслуженной деятельницы искусств Украины", присужденном мне президентом, из СМИ. Эта новость, мягко говоря, меня удивила, ведь я понятия не имела о том, что кто-то вообще подавал мою кандидатуру на награждение (как мне потом объяснили, идет речь об определенной процедуре). Следовательно, я ожидала, что со мной кто-то свяжется по этому поводу, но нет. Было время переварить информацию, почитать приветствия и письма в приват с советами "в любом случае не отказываться от звания". Но я так и не смогла на себя примерить все это — ну какая из меня заслуженная? По совести говоря, я очень хочу быть полезной и заслужить любовь и доверие своей страны хорошими делами. Но сейчас было бы некстати получать такое звание, с разных точек зрения. Во-первых, я лишь начинаю свой путь в кинорежиссуре. Кроме того, считаю неуместным принимать с легкой душой такие отличия во времена неуверенности, когда многие мои коллеги по киносообществу обижены несправедливыми действиями нынешней власти. У меня нет другого ответа. Я просто почувствовала, что это будет правильно. У меня не было сомнений в своем решении.

"ДС" Хорошо, теперь о более приятных вещах. Как вы пришли в кино?

И.Ц. Я закончила телережиссуру в Карпенко-Карого, но еще во время учебы поняла, что ТВ меня не интересует. Кроме того, мы выпустились в 2004 году. Если вы помните, никаким кино тогда еще и не пахло. Поэтому я занялась рекламой. Вымоталась до такой степени, что в конце концов просто сбежала с мужем в деревню ради восстановления на несколько лет. Вернулась как раз тогда, когда кино наконец ожило. Познакомились с продюсером Игорем Савиченко, искавшим молодых режиссеров, оперативно написала сценарий по своему рассказу "Поминовение", сняла. У меня опыт в кино не очень большой — только шесть картин, а документалистика — дело для меня новое. Я не знала, как делать неигровые фильмы, и как зрительница мало ими интересовалась.

"ДС" И это парадокс, поскольку на сегодня вы наиболее ярко проявились именно с документальным фильмом.

И.Ц. С "Землей голубой, словно апельсин" — практически случайная история. В проекте предполагалась другая режиссерка, но она ушла. Мне позвонила продюсерка Анна Капустина, с которой мы были едва знакомы: позиция режиссера освободилась, проект пропадает, а до питчинга — неделя. Но мне слов "дети" и "Донбасс" оказалось более чем достаточно, невзирая на весь риск.

"ДС" Все спрашивают это, и я спрошу: откуда такое название?

И.Ц.: Это из стихотворения французского поэта-сюрреалиста Поля Элюара. Я пыталась объяснить литературной критикине Анне Улюре, о чем мой проект, повторяя: "Сочетание несочетаемого", и она мне подсказала эту цитату.

"ДС" Донбасс и сюрреализм?

И.Ц. Но в прифронтовой зоне действительно много сюрреалистических моментов! Однажды, например, когда наша героиня, Мирослава, готовилась к поступлению в университет, мы смотрели у нее дома Дзигу Вертова, при этом шел обстрел, но никто на это не обратил ни малейшего внимания. Действительно — сочетание несочетаемого. Дети, взрывы, кино и полная невозмутимость. Дикий контрапункт. Так что, едва Анна мне процитировала строку из Элюара, я сразу поняла, что мы попали в точку.

"ДС" А как вы встретились с этой замечательной семьей?

И.Ц. Сначала мы планировали снимать о проекте "Желтый автобус", в рамках которого волонтеры детей обучают в зоне АТО снимать кино, но не нашли нужных нам героев. Вернее, нашли не сразу. Однажды на "Желтом автобусе" я показывала "Поминовение" и познакомилась с сестрами, моими будущими героинями — Настей и Мирославой. Мирослава пригласила меня в гости. Я сначала сомневалась, но потом все же поехала к ним в Красногоровку. Увидели разбитый войной город, этот дом, познакомились с мамой Аней и всеми ее детьми, — и все стало на место. Я очень полюбила Красногоровку и людей в ней — невероятно открытых, светлых.

"ДС" Итак, вы снимаете фильм о том, как Мирослава и мама Аня снимают фильм. То есть на площадке больше одной режиссерки. Как вы там все уживались? Обошлось без сложностей?

И.Ц. Следует упомянуть, что у нас там была настоящая коммуна. Мы все жили вместе, я варила борщи на всю команду, в день рождения Мирославы мы налепили сотни вареников…

Но мы – это важно — выбрали позицию наблюдателей, хотя ясно, что стали при этом почти частью семьи. Хотя я до сих пор для себя не определила, где те красные линии, которые документалистика пересекать не должна. Для меня главным было не обидеть моих героинь, ведь это очень легко. Наблюдая за людьми, ты можешь рассказать о них очень разные истории, особенно когда они расслабились, раскрылись, доверились тебе. И меня это в какой-то момент даже испугало, если честно. Ведь у тебя какие-то отношения с героями, но ты должна сочинить сюжет, а сюжет невозможен без конфликта. Впрочем, мы вмешивались минимально, и это все равно был общий процесс, симбиоз. Фильм нельзя воспринимать как реальность в чистом виде. Люди уже знают, что ты их снимаешь, и пытаются показать то, что хотят показать. Другое дело, что когда ты проводишь с ними очень много времени, то рано или поздно проступают вещи, которые они не планировали выявлять. И здесь опять вопрос, что можно демонстрировать зрителю. Я пыталась с одной стороны, сделать хороший фильм, с другой — никак их не обидеть.

"ДС" Но вроде бы ничем и не обидели?

И.Ц. Нам повезло, что они сами любят кино, понимают специфику процесса. Конечно, они помогали как могли. Иногда это было неуклюже и я не брала в монтаж то, что казалось фальшивым. Периоды были очень разные. Это трудно — неделями быть под объективом. Но они тоже люди кино, поэтому многое нам простили.

"ДС" Сколько материала получилось в итоге?

И.Ц. Всего 55 часов. Не так и много. У документалистов счет идет обычно на сотни часов, а у той же Юлии Гонтарук (документалистка, участница объединения "Вавилон 13", авторка фильмов "Железная сотня", "Десять секунд" – "ДС"), например, в одном из проектов – даже на тысячи. Я не люблю снимать лишнее, хотя это штука непростая — потому что иногда выключаешь камеру, и тут начинается все самое интересное.

"ДС" Как героини живут сейчас?

И.Ц. Мирослава учится на третьем курсе Университета культуры на оператора. А Аня в пятый раз стала мамой.

"ДС" Она молодец, конечно.

И.Ц. Она прекрасно справилась с четырьмя, справится и с пятым. Все, что она делает, она делает хорошо. Имеет очень острый природный ум и способность все вокруг себя организовывать.

"ДС" Вы уже не раз бывали в прифронтовой зоне: выступали там, и ваш муж служил в АТО. Что этот опыт дал вам как режиссерке, как писательнице?

И.Ц. Думаю, у меня появилась некоторая одержимость, потому что меня, как магнитом, тянет туда. То, что там происходит, ни на что не похоже, и мне как режиссерке и как человеку важно разобраться с тем, как там живут маленькие люди. Они к этому привыкли — и, странное дело, ты тоже привыкаешь, хотя сначала все шокирует. Но это очень странная реальность, к ней нельзя привыкать. Я, приезжая в Киев, продолжала слышать звуки войны. Правда, в слишком опасные ситуации я не попадала. Но это всегда вопрос удачи. И мне уже хочется прекратить, честно говоря, снимать и писать о войне.

"ДС" А что вместо этого?

И.Ц. Снимаю игровой полный метр. Хотя и страшно, но надо.

"ДС" Хотелось бы поговорить об этом подробнее. Как проходят съемки вашего нового фильма "Я и Феликс"?

И.Ц. Счастливо. Но я пока даже не знаю, что у меня получается. Иногда кажется, что недостаточно хорошо; а потом смотришь материал — и вроде бы все хорошо. Словом, у меня постоянно прыгают настроение и отношение. Материал точно живой, но меня угнетают компромиссы, потому что денег очень мало. И так бывает больно — я почувствовала в себе силы, я могу делать хорошие фильмы – только вот дайте мне все то, что для этого нужно, дайте время, дайте ресурсы!

"ДС" Увы, у нас в искусстве никогда просто не бывает. А насколько далеко вы отошли от замысла?

И.Ц. Мы довольно близко держимся сценария. Конечно, кое-что приходится менять прямо на площадке, но игровое кино — это такой же динамичный организм, как и документальное — там есть много возможностей для того, чтобы давать этой живой энергии прорываться, и иногда ты чувствуешь, что фильм ведет тебя как-то не так, как ты себе думала. Особенно много зависит от актеров. И нам с актерами, я думаю, повезло. Почти весь кастинг точный, и все наши ставки сработали. Конечно, все станет ясно, когда сяду монтировать, но то, что мне очень комфортно работать с этими людьми — это факт.

"ДС" Вот хотелось бы уточнить насчет этой работы – потому что наши игровые фильмы тотально страдают от плохой, "деревянной" или пафосной актерской игры. У вас есть какой-то единый метод для всех?

И.Ц. С каждым и каждой работаем отдельно. С кем-то — много импровизации, а кого-то надо вести за руку. Но интересно очень. Даже не думала, что будет настолько по-разному. У меня же еще смешанный актерский состав — профессионалы и любители. Это довольно опасно, но в конце концов и непрофессионалы выглядят как профи. Когда я еще на стадии кастинга огляделась вокруг, то подумала: "Зачем далеко ходить?" Отсняла кучу людей из нашей группы, каких-то знакомых. Вокруг столько фактурных, ярких людей, иногда это очень хорошо работает.

"ДС" Вы впервые снимаете актеров-детей?

И.Ц. Да, это впервые. Отдельное осложнение в том, что один из детей — это мой сын, который из меня просто варил воду. С ним было работать трудно, но я знала, на что иду.

"ДС" И что получили в итоге?

И.Ц. У него много плюсов. Он очень органичен в кадре. Зависит от того, как с ним работать. Он хорош в импровизации, ему неинтересно делать несколько дублей. Ему надо каждый раз делать по-новому, с новыми репликами и решениями, и это действительно сложно, но если ты воюешь за живого ребенка в кадре, ты многое сделаешь. Ясно что я для него в первую очередь мама, а не режиссерка, поэтому о какой субординации не речь не шла. Было трудно. Но мы как-то выжили.

"ДС" Кого он играет?

И.Ц. Главного героя в детстве. Но больше всего мы показываем героя уже подростком, 15-летним, и вот с этим актером мне нереально повезло. Такой замечательный пацан.

"ДС" Кстати, я помню, как вы объявляли кастинг среди подростков…

И.Ц. Мне подростки присылали видео со всей

Украины, и это был отдельный опыт.

"ДС" Какие впечатления в целом?

И.Ц. Ясно, что это специфическая подборка людей, они интересуются искусством и кинематографом, но общее впечатление очень хорошее. Причем большая часть – это палитра городов со всей Украины с Донбассом включительно. Умные, неравнодушные, и где-то у 80% — хороший украинский. Причем даже из стереотипно неукраиноязычных регионов. Меня это поразило.

"ДС" Интересно, почему так.

И.Ц. Думаю, что начало давать результаты школьное образование, поэтому если ты учишь язык в школе — хочешь не хочешь, но ты его знаешь. И поскольку правила игры были таковы, что рассматриваю только украиноязычных, они присылали видео на украинском, и нормально звучало. У меня ухо натренированное, я слышу, когда украинский — это просто инструмент, которым пользуется человек, или же он говорит так и дома. Это совсем не то же самое, когда работаешь с актерами, которые уже прошли определенные школы, а эти школы их поломали.

"ДС" Это то, что я выше вспоминал о нашем родимом деревянном театральном пафосе.

И.Ц. Иногда я могу работать с этой лишней театральностью, потому что есть пластичные актеры независимо от возраста, а иногда я просто не вижу возможности. С некоторыми актерами непонятно, как убрать ненужную мне театральную манеру. С подростками все иначе. Большинство из тех, что прислали мне анкеты, не проходили никаких школ, и это пластилин, из которого ты можешь лепить интересные вещи. И, как я уже сказала, мы нашли очень классного 15-летнего парня. Он как мой Андрей — если ты даешь ему возможность быть собой, говорить как он говорит, то из этого иногда вырастают абсолютно замечательные вещи. Если же ему надо делать что-то нехарактерное, это уже сложнее. Видимо, так всегда с непрофессиональными актерами — раньше я с ними не работала. Но мы боролись за эти эпизоды. У него большое будущее, но он хочет учиться на актера, и я не знаю, что ему посоветовать, где ему здесь учиться. Он в кадре как у себя дома, и они визуально схожи с Андреем.

"ДС" В новом фильме вам удалось уйти от темы войны, как вы планировали?

И.Ц. Нет… В фильме есть ее эхо, потому что наш герой по сюжету некий оборотень, и так было на самом деле, потому что Артем Чех написал книгу на автобиографическом материале о своем детстве, и в его жизни была этот человек — ветеран афганской войны, бывший контрразведчик. С посттравматическим синдромом, который травмировал их всех. А когда был в себе — оказывался глубоко интеллигентным человеком, наполнял Артема новыми опытами, новыми взглядами. А Артем ненавидел военных в детстве. И потом, когда он подрос, сам стал жестким и колючим подростком, а потом сам стал военным. Никогда бы не подумал… Тему войны мы затрагиваем слегка, но она есть, в том числе в финале, где мы понимаем, что пока ты не померишь обувь тех людей, которые рядом, то не сможешь понять их. Фильм, мне кажется, больше об отношениях подростков с поломанными взрослыми, но эти взрослые пытались как умели насытить нашу жизнь и каким-то светлыми вещами. Я сейчас понимаю, что мои родители были тогда моложе меня сегодняшней, и они пытались выгребать и сколько всего делали, чтобы моя жизнь не была серой рутиной. И на самом деле я смотрю по нашей группе — всем нам этот сценарий очень отзывается, многие что-то добавили от себя. Нас и травмировали, и любили. Когда вырастаешь — по-другому начинаешь на все это смотреть.

"ДС" Я так понимаю, что вы находитесь уже на финише съемок. Что у вас в итоге получается, уже понятно?

И.Ц. Неострый фильм точно — я не умею снимать какие-то мрачные драмы. Он, кстати, и цветной очень, и мне это нравится. Там будет очень быстрый ритм рассказа, не будет длинных эпизодов. Одним словом, я люблю то, что у меня получается, но еще не знаю, какой именно фильм я сняла. Осталось 4 съемочных дня. Жду натуру — в сценарии прописана зима. Продюсер торопит, а я жду снега, потому что на искусственный снег нет денег.

И, конечно, боюсь сплоховать.