Прощай, украинская экзотика. Чем грозит Евровидению его американизация

Американо-корейская журналистка и писательница Юни Хон, работающая во Франции в колонке для Politico Europe с заголовком "Американцы уже испортили пиццу, День Святого Патрика и Карточный домик. Теперь портят "Евровидение", выразила мнение, что запуск Конкурса американской песни крайне негативно скажется на "Евровидении".

Большую часть своей 65-летней истории "Евровидение" всегда было сугубо европейским мероприятием. Однако ныне мы видим редкий случай, когда поп-культура идет на запад через Атлантику — сугубо европейская феерия безвкусицы направляется в Америку.

"Евровидение" намеревается устроить "Конкурс американской песни", в котором 50 штатов США будут состязаться друг с другом за статус лучшей, ну, или, по крайней мере, "лучшей" песни. Мероприятие, отложенное из-за Covid-19, начнется в сезон праздников в США. И у некоторых еще есть около полугода, чтобы не допустить проведения конкурса американской песни.

На самом деле есть множество причин защищать "Евровидение" от американцев. Десятилетиями песенный конкурс был одним из очень немногих символов континентального единства, который подарила массовая культура (в отличие, скажем, от денежно-кредитной политики).

"Евровидение", впервые проведенное в 1956 г., было детищем формирующегося Европейского вещательного союза (EBU), который и сам вышел из пепелища Второй мировой войны. Мероприятие презентовали как способ заставить европейцев XX века ощутить дух национального соперничества без боевых действий, как часто бывало в прошлом столетии.

"Евровидение", к слову, на год старше и самого Европейского экономического сообщества. Оно более устоявшееся, нежели евро, и более надежное, чем внутренние границы. Его главный соперник в качестве символа европейского консенсуса — это Nutella.

Стабильность "Евровидения" примечательна еще и тем, насколько сильно изменилась Европа за 65 лет с момента его появления. По мере развития европейской политики песенный конкурс демонстрировал, что может, и стал для более значимым.

Присоединение России и шести других стран бывшего Восточного блока в 1994 г. стало шагом в сторону от "холодной войны". Когда Эстония принимала "Евровидение" в 2002 г., за два года до вступления в ЕС, чиновники, включая президента, выступили с трогательными заявлениями о значении конкурса и месте их страны в Европе.

В 2016 г. тогдашний премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон счел необходимым публично заверить обеспокоенных британцев в том, что Brexit не будет означать Eurovexit. "Я думаю, учитывая, что Израиль и Азербайджан, а также любая страна по соседству с Европой, похоже, могут [участвовать в конкурсе], то нам это точно не грозит", — сказал он. Кэмерон имел в виду то, что сказал, но его издевательский тон показал его фундаментальное непонимание не только "Евровидения", но и Европы.

Для конкурса уже давно характерно, что люди смотрят Евровидение, не воспринимая его всерьез, но все же при этом любя его. Покойный Терри Воган, который в течение многих лет освещал этот конкурс для BBC, понимал это лучше, чем Кэмерон, потому год за годом комментировал его пьяным, но серьезно и честно.

Вот почему американская интервенция в эту суперевропейскую традицию столь опасна. Многие янки не обязательно улавливают смыслы, вложенные Воганом, потому пародии столь часто опасны, когда пародиями занимаются уже сами американцы. А еще для американского поиска идей существует свой принцип Гейзенберга: когда Америка обратила внимание на что-то в вашей культуре, данный объект уже не будет прежним.

Показательный пример: после того, как американская поп-звезда Джастин Тимберлейк дал гостевое выступление с двумя песнями на "Евровидении-2016", с массой танцевальных движений и мастерством Элвиса, мы не просто получали удовольствие в течение необычных пяти минут. Оно привело к постепенной американизации всех последующих конкурсов.

В эру П.Т. (после Тимберлейка) соревнование стало более гладким — характерный доселе хаос свелся к спорадическим, потрясающим вызовам. Итальянская песня 2017 г. Occidentali's Karma, когда на сцене зачем-то танцевал мужчина в костюме гориллы, стала исключением, а не правилом.

И так как "Евровидение" никогда и не было предназначено для глаз американцев, оно формировало своего рода безопасное пространство, чтобы выразить свое недовольство Америкой. Пресс-конференции на "Евровидении" — одна из немногочисленных площадок, на которых исполнители могут спокойно выдать антиамериканскую речь, потому что уверены — американцы не смотрят.

В 2003 г., в разгар напряженного спора из-за вторжения в Ирак, проводившегося под эгидой США, представитель Польши на пресс-конференции что-то сказал о "долбаной проблеме Буша". Я тогда освещала конкурс и задала уточняющий вопрос, представившись журналистом-фрилансером, пишущим о конкурсе для The New York Times. Польский певец сразу же принялся медленно пятиться.

И вообще у "Евровидения" столько составляющих, которые не смогут прижиться в культуре по ту сторону Атлантики, что следует даже составить краткий список того, что может пойти не так с Американским песенным конкурсом.

1. Правила голосования на "Евровидении" в США бессмысленны, поскольку они запрещают жителям стран голосовать за своих исполнителей. Они могут лишь голосовать за представителей других государств, чтобы густонаселенные страны не могли монополизировать конкурс. Американцы же, фанатично относящиеся к своим штатам, как техасцы, например, скорее вообще не проголосуют, нежели проголосуют за соперника.

2. "Евровидение" — некоммерческая организация. Для американцев она бесполезна. Тем более что миллионы долларов доходов от рекламы идут на костюмы и шоу. И победу одерживает лучшая песня, а не лучшее исполнение. Но это слишком тонкое для американцев отличие, покуда они будут заняты расчетом окупаемости инвестиций.

3. В Америке только один официальный язык. Одно из преимуществ "Евровидения" — его языковое разнообразие, и оно уже размывается: в эре П.Т. тексты на английском стали более "правильными", а такие фразочки, как "Привет, это Бог? Че как, чувак?" (Исландия, песня "Congratulations", 2006 г.) или "Хочешь снова поиграть в кибер-секс?" (Сан-Марино, песня Facebook, Uh, Oh, Oh, 2012 г.) уже всеми забыты.

4. Музыкальное разнообразие — одна из изюминок конкурса. Американские региональные музыкальные традиции, такие как кантри/вестерн или хип-хоп, давно стали национальными, а это означает, что конкурс будет скорее болотом, чем демонстрацией различных региональных традиций. В Европе с востока приносят характерные минорные тональности, в то время как французы хороши в мягком пении.

5. В худшем случае Америка сделает "Евровидение" крутым. Если конкурс американской песни пройдет успешно, европейская версия конкурса никогда не будет прежней. Это будет: "Привет, Дженнифер Лопес, пока, Верка Сердючка (Украина, "Лаша Тумбай", 2007 г.); привет профессиональная хореография, пока, человек в колесе хомяка (опять-таки Украина с песней "Тик-Ток", 2014 г.).

"Евровидение'для европейцев было безопасным и социально приемлемой возможностью покринжевать. Но когда начинают кринжевать американцы на вашей территории, все веселье заканчивается.