Подарок Шептицкого. Кто такие российские греко-католики

Лидеры Российской греко-католической церкви провели первый за сто лет Синод в Италии. На этой встрече епископы высказали недовольство тем, что Святой Престол пренебрегает их церковью, принося в жертву интересы российских греко-католиков политическим заигрываниям с Московской патриархией. И надо сказать, что если и есть кто-то, кто страдает больше украинских греко-католиков от этих политических реверансов между Первым и Третьим Римом, то это русские греко-католики.

Их не так много - около 30 тыс., рассеянных по всему миру. Но это церковь, которая прошла через испытания ХХ в. и сохранила себя - и в России, и в изгнании. Так же, как Украинская греко-католическая церковь, с которой у РГКЦ сохраняются довольно глубокие связи, это церковь славяно-византийской традиции, сохраняющая связь с Апостольской столицей и признающая своим главой папу римского.

У русских униатов сложная, или, лучше сказать, "составная" история. Первые униаты появились на территории России в XVIII в. в результате разделов Речи Посполитой. Преимущественно русские - так же, как украинские и белорусские - униаты переходили в российское подданство вместе со своими территориями, когда к Российской империи были присоединены часть западнорусских территорий, белорусских земель и территории украинского Правобережья. В южных районах Псковской, части Смоленской и Тверской областей в то время насчитывали десятки приходов греко-католической церкви, а в столице Российской империи действовала Греко-Униатская духовная коллегия.

Для некоторой части русских земель, до поры не входивших в состав Российской империи, связь со Святым Престолом не казалась противоестественной - как для всей прочей Российской империи, строившей свою идентичность на противопоставлении Ватикану и Западному католическому миру. С этой подспудной лояльностью Западу и его религиозным воззрениям нещадно боролась Москва во все времена - от эпохи "собирания русских земель" до нынешнего дня. От геноцида новгородцев со стороны Ивана Грозного до "Русской православной армии" на Донбассе. Связанные деловыми и культурными интересами с Европой, западнорусские земли до поры не были подвержены политическому антикатоличеству, которое культивировалось Москвой. Общность крещения и веры в Христа была для них актуальнее Великой Схизмы, сути которой многие вовсе не понимали (зато ощущали на своей шкуре политические последствия). А потому и принципиальный разрыв с Римом был для многих вовсе не таким уж принципиальным и уж точно не личным. Поэтому уния на этих территориях приживалась относительно легко - особенно учитывая тот факт, что она зачастую получала политическую поддержку.

Когда Российская империя присоединила эти земли, борьба с униатством началась немедленно - жесткая и последовательная. Окончательно "униатский вопрос" был решен в 30-х годах Х1Х в., когда унию на территории Российской империи просто официально ликвидировали.

Однако укоренившееся в российских аристократических головах западничество - культивированное, в частности, пламенным борцом с унией императрицей Екатериной, - в религиозном измерении обернулось феноменом русского католичества. Из этих "западных мод" родились в Росси "вторые униаты". Никак не связанные с "первыми", для которых греко-католичество было традицией, а не предметом выбора или интеллектуальным трендом.

Если в светских салонах говорили по-французски, а не по-славянски - чему удивляться? Да, существовал официальный запрет на переход в католицизм. Ну, так тем лучше - католичество становилось еще и частью вольнодумства, также вошедшего в это время в моду в аристократической среде. В частности, в симпатиях и даже переходе в католичество подозревали некоторых декабристов и их окружение. Наконец, русская католическая идея нашла выражение в работах авторитетного религиозного философа Владимира Соловьева. Русский греко-католицизм оказался попыткой войти в полноту общения с Вселенским христианством, сохранив при этом богатство русского православия.

Эти духовные поиски легко понять - особенно, учитывая наш собственный опыт. Русская православная церковь в то время выглядела ничуть не лучше, чем сегодня, - она была даже в большей степени сращена с государством, и все, кто обременял себя духовным поиском и "проклятыми вопросами", не могли не замечать всех проблем и уродств политического православия, подменявшего Христа Царем и Отечеством, а христианскую любовь - противопоставлением "истинного" себя "еретическому" Западу.

Интерес к католичеству в российской духовной традиции был во многом связан с поиском альтернативного пути, выводящего из церковно-политической западни на поиск подходящей модели христианского единства.

Особенно ярко это проявилось в начале ХХ в., когда император подписал указ о веротерпимости. Тогда переход в католичество - преимущественно греко-католичество - стал едва ли не обычным делом. В ответ на быстрый рост русской греко-католической общины папа римский Пий Х официально назначил главу для миссии русских греко-католиков.

Твердые канонические основания Русская греко-католическая церковь получила из рук митрополита Андрея Шептицкого. Он следил и по мере сил участвовал в развитии РГКЦ с начала ХХ в., а когда в ходе Первой мировой оказался выслан оккупационной властью в российскую глубинку, использовал это изгнание для того, чтобы оказать поддержку российским братьям по вере.

29 мая 1917-го в Санкт-Петербурге на I Соборе Русской Католической Церкви митрополит Андрей, пользуясь полученными от папы чрезвычайными полномочиями, установил в России Экзархат РГКЦ и его главой назначил о. Леонида Фёдорова.

В этот период РГКЦ развивалась вполне успешно - росло число прихожан и приходов, появлялись монашеские общины, велась просветительская деятельность. Но все это закончилось очень быстро - к власти пришли большевики, не имевшие сантиментов к церкви вообще, а уж к католической - тем более. РГКЦ была разорена - священники арестованы, миряне во множестве эмигрировали (в результате образовался Экзархат русских католиков в китайском Харбине) или подверглись чисткам. Экзарх Леонид Федоров умер в ссылке, а сменивший его на этом посту о. Клементий Шептицкий не мог в полной мере выполнять роль главы церкви даже в короткий, но весьма бурный период до своего ареста в 1947 г. Оба экзарха в последствие были причислены к лику блаженных папой Иоанном Павлом II.

После падения коммунистического режима РГКЦ вышла из подполья. Да, оказалось, что она жива, хоть и несколько "переформатирована". Во-первых, она стала одной из церквей русского зарубежья, во-вторых, на территории РФ она отчасти подпиталась депортированными - преимущественно, украинскими и белорусскими - греко-католиками. Во всяком случае на это указывает тот факт, что среди языков богослужений в общинах РГКЦ значатся украинский и белорусский наряду с русским и церковнославянским.

В 2004-м началось движение российских греко-католиков за возрождение полноценной церковной жизни. Конгрегацией по делам восточных церквей по благословению папы Иоанна Павла II ординарием для общин католиков византийского обряда на территории Российской Федерации был назначен епископ Иосиф Верт.

На сегодняшний день в Российской Федерации насчитывается более 20 греко-католических общин. Однако приходы этой церкви не имеют официальной регистрации - они существуют как "частный случай" римо-католических общин.

Россия, которая никак не смирится с существованием украинских униатов, разумеется, ни за что не пожелает признавать право на существование русских униатов. И если до украинских униатов Моспатриархия дотянуться никак не может, то судьба русских полностью в ее руках.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что синод РГКЦ прозвучал довольно резко в адрес Ватикана, упрекнув Святой Престол в том, что он не спешит помогать своим российским братьям, ввиду того что это может ухудшить отношения с Моспатриархией. Отношения, которые, вроде бы, налаживаются. Украинские греко-католики, которые обычно оказываются заложниками этих "отношений", тоже хорошо это чувствуют - но до тех пор, пока Украина остается независимой страной, для них это затруднение, а не прямая угроза их церкви.

Иная ситуация у русских греко-католиков. Они уверены, что новый виток ватиканской Остполитик угрожает самому их существованию. Если мечта Московского патриарха о разделе УГКЦ между римо-католической церковью и РПЦ в случае с Украиной остается утопией, то в случае с РГКЦ это фактически уже произошло - РГКЦ находится в ведении епископа римо-католической церкви и оказывается ее структурной частью. Экзархат РГКЦ не был упразднен де-юре, но кафедра экзарха значится в официальных документах Ватикана "вдовствующей" с момента смерти Клемента Шептицкого, т. е. уже более полувека. Ватикан не спешит назначать нового главу церкви. Ведь это очевидно вызовет колоссальное недовольство со стороны "московских партнеров".

РГКЦ обезглавлена - и это оказывается источником многих проблем, включая управление, развитие собственных институций и полноценное общение с другими церквями и с Апостольской столицей. Кроме всего прочего, РГКЦ лишена возможности обучать и воспитывать собственный клир - до сих пор РГКЦ отправляла своих юношей на обучение за границу, в частности в Украину, в семинарии УГКЦ. Но многие в РГКЦ видят проблему в том, что таинство рукоположения священники в результате получают в УГКЦ, а не в собственной церкви.

Для России ее собственные униаты - намек на возможность "альтернативной истории". В которой нет жесткого противопоставления себя Западу. Где нет смысла стоять на страже Великой Схизмы, которая, единственная, оправдывает это жесткое противостояние, превращенное Москвой в смысл жизни.

Это возможность поискать - и найти - смысл жизни в чем-то другом. В чем-то, что сделало бы невозможным оправдать резню, устроенную Грозным в Новгороде, "защитой веры православной". Что не позволило бы канонизировать ордынского "полицая" Александра Невского. И не позволило бы банде гопников, имитирующих "гражданский конфликт", называть себя "православной армией". Что сделало бы невозможным превратить христианскую религию в фактор "цивилизационного разделения", т. е. в нечто прямо противоположное христианству.

Но пока русские греко-католики, некогда возникшие и выросшие на идее единства русской традиции и Вселенской церкви, намертво зажаты между тем и тем. Высокие договаривающиеся стороны заняты большой политикой или скорее имитацией оной. Ведь даже самые горячие гаванские объятия ничего не дают и не решают в деле преодоления Великой Схизмы. Скорее даже наоборот. А те, кто сделал и делает реальные шаги в направлении преодоления разделения церкви, оказываются разве что ставкой в политической игре мировых церковных иерархий.