Параллельное православие. Когда Московский патриархат объявит себя вселенским
Процесс признания Православной церкви Украины, набирающий обороты в "греческом" мире, вызвал некоторое замешательство в Русской православной церкви. Там, судя по всему, не заготовили достойного ответа на такую "каноническую зраду". Но они, конечно, этого так не оставят.
Полный разрыв общения со Вселенским патриархатом. Персональные санкции против греческих архиереев и приходов, которые признают ПЦУ. Разрыв - также, скорее всего, полный - с Александрийским патриархатом. Все это выглядит как уход в глухую защиту (кто-то скажет - изоляцию), а это тактика, недостойная служителей культа победы. Это только первая мера, за которой должен последовать наступательный ход.
Изо всех возможных "канонических ответок" наиболее вероятным эксперты считают формирование параллельных православных юрисдикций на канонических территориях "раскольников". Это могут быть как локальные расколы - тактика, которую предполагается применить в Элладской церкви, - при которых используются противоречия, существующие в епископате поместной церкви. Эти противоречия углубляются и поддерживаются всеми способами - пропагандой, деньгами, информационными интервенциями - до самого настоящего внутреннего раскола. В России это умеют делать, и весьма неплохо - эффективно и дешево. Эти методы регулируемого хаоса прекрасно работают в США в отношении самых разных социальных групп. Почему бы не применить их в церкви? Собственно, скорее всего, это уже делается.
Удобная в администрировании, но, вероятно, менее эффективная стратегия формирования параллельной православной реальности на чужих канонических территориях - непосредственное открытие приходов РПЦ. Радикалы в РПЦ призывают свое руководство немедленно начинать.
Не только радикалы, впрочем, - официальный спикер РПЦ Валерий Легойда на своем Телеграм-канале также заявил, что церкви следует поспешить с открытием собственных приходов в Африке. Пока что только для окормления россиян, живущих на Черном континенте. Радикалы, разумеется, идут дальше - они считают, что РПЦ следует вступить в конкурентную борьбу и в идеале полностью перехватить миссионерскую инициативу на канонических территориях "греческих раскольников". Раз в греческом мире "больше нет истинной церкви" - она "заразилась" от украинцев и сама "заболела" расколом, надо срочно спасать верных чад Христовых, предоставлять им площадки "истинного православия". То есть формировать не гибридную, а настоящую параллельную церковную структуру. И таким образом ставить Московский патриархат во главе этого нового, параллельного мирового православия.
Возглавить - хоть что-нибудь! - очень телегеничная идея для России. Она настолько хорошо смотрится, что даже тот факт, что это успех в параллельной (чтобы не сказать - альтернативной) реальности, вытесняется на периферию зрения.
Руководство РПЦ, впрочем, не спешит давать отмашку на создание параллельных миров. Идея вести гибридную войну более созвучна политическому стилю нынешних кремлевских элит - они мыслят категориями скорее спецопераций, чем открытой войны.
В повсеместном открытии русских приходов есть своя привлекательность. Во-первых, это расширит структуру РПЦ. Во-вторых, это все будут структурные единицы РПЦ, т. е. полностью подчиненные центру. Но тут прелести заканчиваются и начинаются проблемы. Далеко не в любой стране православного мира можно запросто открыть приходы "чужой" церкви. Это вряд ли запросто возможно даже в демократической Греции или дружественной Турции. Что же до Африки, то это может оказаться возможным только под прикрытием - или кремлевской политики, или кремлевских денег, или стволов ЧВК "Вагнер".
В общем, если Кремль подарит патриарху Московскому такую возможность, он сможет открыть в Африке приходы РПЦ. Но нет и не может быть какой-то собственной политики или даже миссии РПЦ в Африке. Впрочем, РПЦ не привыкать - точно так же 100-150 лет назад на штыках империи устанавливалась ее гегемония в православном мире. Вот только империя с тех пор несколько облезла. А штыки... Их-там-нет, вы же знаете.
Есть и другая опасность подобных миссий: даже когда они делаются совершенно честно и вполне успешно, они в какой-то момент перестают быть сугубо русскими. Их русскость на поверку не означает, что они преданы Москве или тем более готовы поддерживать ее политику. Успех таких русских миссий, как Сурожская епархия Антония Блума или - совсем другой случай - Архиепископия русских приходов за рубежом, павшая недавно в схватке двух церковных империй, показывают, как русское может оказаться хоть и важным, но все же только прилагательным при существительном церковь. Когда существительное с прилагательным вступают в противоречие, вовлеченным приходится пережить весьма болезненный раскол. Не только церковный, но даже более основательный - грамматический. Впрочем, при этом выбор между существительным и прилагательным для многих очевиден - его диктует неумолимая логика языка.
Открывать собственные приходы на чужих территориях - дело затратное и довольно рискованное, хоть и не лишенное преимуществ. Но можно попробовать обойтись тем, что уже есть, - осталось только привлечь это на свою сторону. Выбор альтернатив весьма велик и зависит только от идеологических предпочтений в самом широком диапазоне: от крайних консерваторов, которые предлагают объединяться со старообрядцами (а их можно найти во всех уголках православного мира), до крайних секуляристов, которые предлагают крепить союз с Ватиканом.
Староверы оказались на языке первыми, едва только Вселенский патриарх дал понять, что Томос неизбежен. "Немедленно начинать налаживать отношения со староверами Греции" - посыпалось как из дырявого мешка. В МП, впрочем, сделали вид, что не расслышали. И это понятно: начинать пришлось бы не со староверов Греции, а с собственных, русских. И, возможно, этот вариант рассматривался - во всяком случае, президент Путин примерно в это время вдруг решил встретиться с русскими староверами. В МП однако эту инициативу кремлевского лидера встретили гробовым молчанием.
Но не староверами едиными. Есть и другие интересные предложения на мировом христианском рынке. Например, древневосточные дохалкидонские церкви - Коптская и Эфиопская. Если искать альтернативу Александрийской ПЦ, то ничего лучше коптов не придумаешь. Что до Эфиопской церкви, то это самая заметная восточнохристианская церковь Африки южнее Сахары - трендовый регион в нынешней кремлевской геополитике.
Прелесть коптов в том, что их положение весьма драматично - это гонимая часть населения арабского мира, центр горячего религиозного конфликта. А на таких вещах Кремль очень любит разыгрывать свои геополитические партии. "Защита гонимого меньшинства" - православного, русскоязычного, еще какого-нибудь (за исключением сексуального, само собой) - всегда прекрасная почва для дестабилизации ситуации и оправдание для прямого вмешательства.
Но самый радикальный вариант сохранения за РПЦ желтых трусов лидера на глобальной церковно-политической арене принадлежит главному российскому дипломату Сергею Лаврову. Он, кстати, вполне солидарен с главными церковными дипломатами РПЦ - и прошлым, и нынешним - в склонности к Римско-католической церкви. Глава российского МИД считает, что РПЦ нужно активизировать сотрудничество с Ватиканом и объединять усилия по спасению мира от чумы либерализма. При всей политической привлекательности этого предложения тут есть парочка препятствий. Первое заключается в том, что внутри РПЦ преобладают настроения антиэкуменические - большинство не желает иметь дело ни с какими "христианскими альтернативами". Это проблема не только для объединения усилий с Ватиканом, но и для других проектов - старообрядцев, коптов и всех прочих, у кого нет "канонического патента".
Вторая проблема состоит в том, что предложение объединяться во имя противостояния всякой "идеологической чуме" делает церковную повестку дня совершенно светской: противостояние либерализму не является целью - ни прямой, ни даже косвенной - церковной миссии.
Интересно, что в этой точке - секуляризации церковной повестки дня - совпадают и консерваторы-радикалы, и либералы-реформаторы. И те и другие предлагают рассматривать церковную миссию именно в координатах противостояния либеральной и консервативной идеологий.
Как выходить из создавшегося положения, когда лидерство поставлено под сомнение, когда карта православного мира перекраивается, и вовсе не так, как нравится Москве, в МП, судя по всему, еще не решили. Лидерство РПЦ - не де-юре, но де-факто - в православном мире всегда подвергалось сомнениям, но уже давно не подвергалось серьезным испытаниям. Подавленная на несколько веков Византийская империя вдруг очнулась от спячки, а почившая на лаврах Российская империя оказалась к этому не готова.
Мировое православие находится в интересной точке своей истории - две в реальности мертвые империи, долго находившиеся в состоянии холодной войны, перешли к активным боевым действиям. Границы империй перекраиваются у нас на глазах, и можно предположить, что одной только Украиной и Архиепископией русских приходов дело не закончится. Это только дебют новой партии на большой шахматной доске, которая успела припасть пылью после того, как закончилась холодная война супердержав. Их партия была, конечно, весьма драматической - но довольно короткой. Нынешняя партия - продолжение турнира, который длится уже несколько веков. И даже мертвая империя на этой доске может нанести ответный удар.