Памяти Джеффа Бакли. Почему к некоторым музыкантам слава приходит только после смерти

Да, Джефф Бакли был сыном Тима Бакли, одного из самых интересных американских музыкантов второй половины шестидесятых и начала семидесятых – но оба они были в равной мере трагическими фигурами. Джефф видел отца всего один раз – когда мальчику было восемь лет. Он родился в результате мимолетной связи Тима Бакли и своей матери Мэри – и воспитывался мамой и отчимом, Роном Мурхедом.

В детстве Джеффа Бакли на самом деле звали Скотти Мурхедом. Но после того, как мальчик узнал, что его биологический отец Тим умер (это случилось в 1975-м), то настоял на том, чтобы теперь его фамилией была Бакли, а именем – Джефф. Просто однажды он нашел свидетельство о рождении от 1966-го года – и там он был записан как Джефф Бакли. Мальчик, не смотря на то, что, казалось, должен был бы чувствовать неприязнь к настоящему отцу, ощутил в себе нечто другое – нет, не благодарность, а скорее родство душ, силы и желание продолжать то, что начал отец. Тогда Джефф сделал шаг на опасную тропу – но пока только смутно догадывался об этом.

У Скотти (или Джеффа) было не самое завидное детство – вместе с матерью, приемным отцом и сводным братом он путешествовал из одного калифорнийского трейлерного парка в другой. Как это часто бывает в подобных случаях, мальчик рос интровертом – и самым близким его другом стала музыка. Мама поощряла эту страсть – в конце концов, Мэри сама была пианисткой и виолончелисткой. Приемный отец не был музыкантом, но был настоящим меломаном – не то, чтобы с самым утонченным музыкальным вкусом (пластинки Тима Бакли в доме никто не ставил), но любил и ценил все то, что было на повестке дня у любителя музыки семидесятых годов.

Рон Мурхед подсадил Джеффа на "Лед Зеппелин", "Queen", Джими Хендрикса, "The Who" и "Пинк Флойд" — а любимым альбомом юноши была двойная пластинка "Зеппелин" под названием "Physical Graffiti". Чувственность, монолитную музыкальность, сексуальность и хард-роковую несокрушимость этого альбома потом легко было узнать в музыке самого Бакли-младшего – ну а вокалист "ЛЗ" Роберт Плант вместе с гитаристом Джимми Пейджем посетили один из концертов Джеффа уже в девяностые, и оказались в полнейшем восторге от песен и вокальной манеры молодого человека.

Но на самом деле Джефф Бакли не спешил становиться ни звездой, ни даже в меру успешным музыкантом. Да, он начал играть на акустической гитаре еще в пять лет (в то время, как практически все известные человечеству гитарные герои начинали покорять инструмент уже в подростковом возрасте) – вполне приличную гитару он нашел в чулане своей бабушки. Уже в 13 лет Джефф получил в подарок свою первую электрическую гитару – в этом возрасте Бакли уже начал увлекаться джазом, фьюжн и прог-роком.

Окончив школу, Бакли-младший устремился в Лос-Анджелес, где целый год посещал "MI", музыкальный институт в Голливуде. Потом Джефф называл это время потерянным (точно так же, как великий джазмен Майлс Дэвис отзывался о своих днях, потраченных в знаменитой нью-йоркской Джульярдской школе), но и этот опыт оказался, конечно же, важным. Дело в том, что никто, кроме Джеффа Бакли на альтернативной рок-сцене сцене девяностых годов не был так хорошо знаком с гармониями Равеля и Бартока – а также с тем, как видел и сочинял музыку один из отцов джаза, Дюк Эллингтон.

Во второй половине восьмидесятых Джефф, после года в музыкальном институте, не стал штурмовать рекорд-лейблы – вместо этого он работал в гостиничном бизнесе и играл в свое удовольствие в любительских гаражных группах. Тем не менее, в этих коллективах Бакли приходилось играть практически все — от хэви-метал до реггей. Интересно, что Джефф, обладатель потрясающего, неземного голоса в несколько октав, в то время только играл на гитаре – и лишь изредка исполнял партии бэк-вокала.

В начале девяностых Бакли перебрался в Нью-Йорк, ему уже было хорошо за двадцать – самое время заявить о себе всерьез на музыкальном поприще. Ему опять не удалось заинтересовать собой индустрию – хотя многие знали, кто был его отцом. В тот же период Джефф открывает для себя записи пакистанского певца Нустрата Фатеха Али Хана – тот посредством голоса достигал невообразимых высот, и в Бакли впервые проснулся азарт касательно своих собственных вокальных возможностей.

 У него перед глазами был пример собственного отца и его гениальные, и в то же время пугающие пластинки вроде "Starsailor" 1970-го года – когда слушателю могло казаться, что певец касается не просто заоблачных сфер, а вообще запретных для простого смертного территорий. В то же время Джефф по-настоящему открыл для себя панк и корневой блюз – в частности, полуночные заклинания великого Роберта Джонсона. Все это тоже нашло отражение в тех песнях, которые начал писать сам Бакли – и в их исполнении.

Джефф вернулся на Запад, в Лос-Анджелес – и тогда же бывший менеджер его отца, Херб Коэн, предложил ему свою помощь в поисках лейбла, готового издать его записи. В 1991-м Джефф выступил на трибьют-концерте памяти Тима Бакли в Нью-Йорке, произвел фурор, но даже тогда до выхода его дебюта "Grace" оставалось еще долгих три года. На том концерте Бакли-младший исполнил песню отца под названием "I Never Asked to Be Your Mountain" ("Я не просил быть твоей горой"). Отец Джеффа написал ее после разрыва с его матерью Мэри, она сама по себе была оголенным нервом. Исполняя ее, Бакли-младший не просто отдавал дань памяти человеку, которого он едва знал, но давшему ему жизнь – так он общался с духом отца и с его же демонами.

Опять-таки, после этого концерта Джефф довольствовался тем, что раз в неделю, по понедельникам, выступал в клубе "Sin-e" на Манхэттене. Как и полагается клубному музыканту, он исполнял множество каверов самых разных исполнителей, от Элтона Джона до Эдит Пиаф – часто добиваясь таких высот и таких глубин, которые трудно было обнаружить в оригинальных версиях. Бакли выступал один — со своей гитарой "Fender" наперевес. Именно так через несколько лет будет записан гениальный кавер на песню "Hallelujah" авторства Леонарда Коэна – только гитара и голос Джеффа, выворачивающий души слушателей наизнанку. Бакли-младший наконец стал сенсацией, пусть и местной– к 1992-му году на улицах, прилегающих к клубу, можно было увидеть ряды лимузинов, принадлежащих главам самых крупных лейблов Штатов.

Наконец, в октябре 1992-го Джефф подписал контракт с фирмой "Columbia" — на ней записывались Боб Дилан и Брюс Спрингстин, главные авторы песен Америки. Джефф никуда не спешил – работа над "Grace" была начата только летом следующего года. В начале 1994-го, когда уже был выпушен EP c несколькими песнями, записанными "живьем" в клубе "Sin-e", Бакли отправился в свой первый тур – выступая, в основном, в таких же клубах, кофейнях и музыкальных магазинах.

Что интересно и показательно – часто на этих концертах можно было увидеть суперзвезд, от Пола Маккартни с супругой Линдой (которая хорошо знала Тима Бакли и сделала несколько его самых известных фотографий) до Эджа из "U2" и упомянутых Роберта Планта с Джимми Пейджем.

В конце августа 1994-го "Grace" наконец-то появился на прилавках музыкальных магазинов. В год смерти Курта Кобейна, в год выхода первых шедевров брит-попа, "Parklife" лондонцев Blur и "Definitely Maybe" северян Oasis, в том самом году, когда музыкальным откровением номер один становился трип-хоп, "Grace" не стал сенсацией. Почему? Что ж, трудно оправдывать ошибки времени и ошибки современников, но девяностые все-таки были временем групп, а не соло-артистов. И к тому же – совершенство "Grace" требовало от слушателя вдумчивости и неспешности, а еще должного уважения к себе.

Бесспорно, Джефф был самым выдающимся вокалистом своего поколения – но аранжировки были слишком утонченными, чтобы считаться "гранжем", а манера слишком безжалостной и даже порой истеричной, чтобы считаться "интеллектуальной поп-музыкой". Но самое главное – красота этой музыки пугала, эти песни просто страшно было переслушивать снова и снова. Теми же качествами обладала и музыка Тима Бакли.

О работе над новым альбомом Джефф объявил только в 1996-м. Бакли участвовал в работе над альбом-камбэком Патти Смит под названием "Gone Again" — и тогда же познакомился с великолепным музыкантом Томом Верленом, лидером и гитаристом "арт-панков" "Television". Верлен согласился продюсировать второй альбом Джеффа.

Работа над альбомом проходила сложно – Бакли казалось, что, как бы он ни старался, результат далек от того, на что он в самом деле способен и от того, что он пытается сказать, показать и доказать своей музыкой. В мае 1997-го Джефф находился в Мемфисе. Он ждал участников своей группы – те должны были прилететь для дальнейшей записи нового альбома. В последний день своей жизни, 29-го мая, Бакли, будучи полностью одетым, вошел в воды Миссисипи – тело музыканта нашли только спустя несколько дней. Ему было тридцать лет – его отцу Тиму в год смерти было двадцать восемь.

С тех пор единственный альбом Бакли "Grace", в свое время не оцененный по достоинству, с каждым годом набирал в весе – в любви к этим песням признавались многие, от Брэда Питта до Дэвида Боуи. Но дело даже не в именитости поклонников – это и вправду великая музыка, способная менять жизни, останавливать время и указывать дорогу. Да, в "Grace" чувствуется обреченность – но такой мучительно обреченной может быть только красота, которая хочет быть не просто увиденной.

Ник Дрейк

Превосходный английский гитарист, певец и автор песен Ник Дрейк был еще одним примером гения, непризнанного при своей короткой жизни, но превратившимся в безмерно почитаемую фигуру после смерти.

Ник записал и выпустил три альбома в конце шестидесятых и начале семидесятых – здесь ему повезло больше, чем Бакли – но не одна из этих пластинок не пользовалась успехом. В те времена, когда успехом считались миллионы проданных пластинок, альбомы Дрейка покупали сотни, в лучшем случае несколько тысяч меломанов – но даже они не знали, как подступиться к этим болезненно интровертным песням замкнутого в себе автора.

Никто ни тогда, ни сейчас, с таким знанием дела и так искусно не пел (и не играл – Дрейк был непревзойденным мастером игры на акустической гитаре) об одиночестве. Обычном, космическом, бытовом и заурядном одиночестве – и особенно явно тихий гений Дрейка ощущается в его последнем альбоме, пластинке "Pink Moon" 1972-го года. Альбом был записан всего за две осенних ночи – в компании одного только звукоинженера. По легенде, Дрейк сам принес пленки в офис своего лейбла – и, ничего не сказав, просто оставил коробку на ресепшн. После этого Ник уже не покидал пределов собственной депрессии, и умер в доме своих родителей в 1974-м, в возрасте двадцати шести лет.

Будучи практически неизвестным при жизни, начиная с девяностых годов прошлого века Ник Дрейк стал считаться настоящим "песенным сокровищем". Треки из тех самых трех альбомов можно было услышать в рекламе, в саундтреке едва ли не каждой стоящей мелодрамы – и о чудо, оказывалось, что они звучали гораздо актуальнее и современнее, чем то, что в семидесятых записывали "суперзвездные" современники Дрейка.

Эллиот Смит

В девяностых и начале нулевых Эллиот Смит, был, вероятно, самым ранимым и чувствительным автором песен не только в Штатах, но и во всем мире. И там, где уже упомянутый Курт Кобейн срывался на истошный крик, Смит пел еще тише и переходил почти на шепот – и боль, вложенная в такое исполнение, становилась уже практически невыносимой.

Смит вел почти бродяжнический образ жизни в родном Портленде, штат Орегон, был категорически против истеблишмента – и в свое удовольствие записывал свои трогательные песни на маленьких независимых лейблах. Но случилось невероятное – в 1997-и году песню Смита под названием "Miss Misery" включил в саундтрек своего фильма "Умница Уилл Хантинг" режиссер Гас Ван Сент (тоже житель Портленда, до которого дошли слухи о Смите). Картина, с участием Мэтта Деймона и Робина Уильямса, оказалась одной из самых успешных у Ван Сента – и песня Эллиота Смита даже оказалась в итоге номинирована на "Оскар".

Стал ли после этого Эллиот по-настоящему знаменитым? Нет, хотя новые песни он уже стал записывать на более крупной фирме. Его психическое состояние ухудшалось с каждым годом – а к алкогольной и наркотической зависимости добавилась паранойя. В 2003-м Эллиот был найден мертвым у себя дома – с двумя грудными ножевыми ранениями. Было это самоубийство (как было заявлено поначалу) или убийство – остается невыясненным. Эллиоту было 34 года – и с каждым годом после смерти армия его поклонников только росла, а песни становились все красивее и беззащитнее.