Пациент жив или мертв? Что происходит с трип-хопом и почему ему не светит светлое будущее

Что ж, тем или иным городам Великобритании уже случалось во второй половине двадцатого века быть родиной какого-нибудь определяющего для культурного ландшафта всей планеты музыкального стиля. В шестидесятых это был Ливерпуль с его мерси-битом - названный так, потому что на берегу реки Мерси игрался настолько задиристый, упругий и мелодически прилипчивый рок-н-ролл, что его уже было нельзя сравнивать с тем, что в то время игралось на родине этой музыки, в Штатах.

В 1977-м году Лондон стал столицей панка – конечно же, группа из Нью-Йорка "Ramones" стала играть самый настоящий панк на трех-четырех аккордах несколько раньше, но именно в Британии и в Лондоне панк ( благодаря "Sex Pistols" и "The Clash") обрел смысл, обрел плоть и кровь.

Ну а в конце восьмидесятых город Манчестер стал "Мэдчестером" — "безумным" от слова "mad". А все потому что группы вроде "The Stone Roses" или "Happy Mondays" стали вытворять с пост-панком и "новой волной" истинно безумные и непредсказуемые вещи – добавляя в манерность и драматизм пост-панка отрезвляющую и в то же время вполне рациональную и развеселую щепотку актуальной клубной электронной музыки. 

Бристольская сцена

В начале девяностых в городе Бристоль на юго-западе Британии тоже происходило нечто странное и увлекательное. В клубах города с большим уважением относились как к актуальной электронной музыке, так и к ямайским реггей, дабу, а также корневой американской музыке "соул". Не забывали местные ди-джеи и о все еще дышащем пост-панке. "Portishead" начинали примерно в одно и то же время, что и другие бристольские музыкальные герои, "Massive Attack" — но они были еще в большей степени интровертами, никуда не спешащими и погруженными в свой опасный для посторонних мореплавателей богатый внутренний мир. И уж точно "Portishead" не гонялись за славой и всеобщим обожанием. Максимум, на что рассчитывали на первых порах участники группы – это возможность на заработанные музыкой деньги снимать квартиру и питаться рыбой с чипсами.

Участники "Portishead" — это в первую очередь певица и автор текстов Бет Гиббонс и Джэфф Бэрроу, отвечавший за электронные аранжировки и их воплощение в жизнь. Бет родилась в графстве Девон и вместе с сестрами выросла на ферме, в пасторальной английской глуши. Ее родители развелись, что глубоко травмировало девушку, но она оставалась прилежной ученицей школы Святой Катерины, уже в графстве Сомерсет. В 22 года Бет, не выдержав окружающих ее красот, все-таки переехала в Бристоль – где и познакомилась с Джэффом Бэрроу. Знакомство случилось при необычных, но типичных в то время обстоятельствах. Дело в том, что молодые люди обратили друг на друга внимание во время перерыва на кофе – когда посещали курсы для безработных, организованные еще правительством премьер-министра Маргарет Тэтчер.

Бет была не из тех молодых женщин, что легко идет на контакт – тем не менее, ей удалось разглядеть в Бэрроу родственную душу и тогда же, в 1991-м они с Джэффом записали первый совместный трек – "It Could Be Sweet".

 Возможно, в то время, в начале девяностых, это была самая хрупкая, беззащитная и ранимая запись в истории – но в то же время в песне ощущалась и опасность, и сексуальность, добиться которой можно было только с помощью естественной утонченности. Монотонный ритм, дыхание современной электроники – и при всем этом неподдельные чувства, настоянные на лучших образцах американской музыки "соул".

 Основа "It Could Be Sweet" была записана еще на кухне у певицы Нене Черри, приемной дочери культового джазового музыканта Дона Черри – в то время Джэфф как аранжировщик был приглашен для работы над вторым альбомом Нене, диском "Homebrew". Через неcколько лет Нене запишет суперхит, дуэт с сенегальским певцом Йуссу Н’Дуром "7 seconds". Тогда, в 1995-м, "Семь секунд" можно было услышать из каждого радиоприемника, ну а дебют "Portishead", тот самый "Dummy", уже был гордостью музыкальной коллекции той части молодежи, которая ориентировалась не только на вкусы программных директоров радиостанций.

К тому времени, когда Гиббонс и Бэрроу начали понемногу записывать "Dummy", к ним уже присоединился гитарист Эдриан Атли – человек, воспитывавшийся на джазе. Это был и в самом деле уникальный музыкальный союз – если Джэфф Бэрроу учил Атли прогрессивному искусству сэмплинга, то Эдриан познакомил Бэрроу с такими экзотическими даже на то время для британских островов инструментами, как цимбалы и терменвокс.

Работа над судьбоносным "Dummy" продвигалась медленно – на студии "Coach House" в Бристоле. При записи активно применялись технологи хип-хопа, который в то время тоже переживал свои самые революционные времена – сэмплинг, скрэтч и звуковые петли. Но Бэрроу применял и свои собственные инновационные технологии – для конкретных сэмплов часто записывалась авторская, оригинальная музыка, и записывалась она на виниловые диски в количестве нескольких штук.

Потом, для того, чтобы придать звучанию истинный "винтажный" характер, все участники записи, включая хрупкую Бет, издевались как могли над виниловыми пластинками – чуть ли ни используя их в качестве скейтборда. И только потом нужные звуковые моменты отправлялись на микшерский пульт. Иногда при записи Атли и Бэрроу специально использовали поломанные усилители – подобной анархии в студии не позволяли себе даже английские панки. Тем более удивительным было то, насколько нежным и атмосферным в итоге получался первый альбом "Portishead".

Да, именно чувственность и гнетущая атмосферность, вместе с самыми новаторскими и сумасбродными технологиями записями были отличительной чертой "Dummy". Добавьте к этому голос и саму манеру исполнения Бет Гиббонс – это одновременно и райская колыбельная, и записка самоубийцы, и признание в любви человека, которому нечего терять. Альбом наконец вышел в августе 1994-го – за месяц до второго диска земляков-бристольцев "Massive Attack". Именно тогда, только в 1994-м году, впервые прозвучал термин "трип-хоп" — в публикации британского журнала "Mixmag", материалы которого рассказывали о клубной электронной музыке. Удивительно, но тогда выражение "трип-хоп" применялось не к "Portishead" и не к "Massive Attack", а к американцу DJ Shadow – сами же бристольцы потом всячески открещивались от этого термина, утверждая, что просто играют музыку, которая им нравится. Но именно "Portishead", "Massive Attack" и учасник первого состава "Massive…", великолепный отщепенец Трики, были родоначальниками и главными светочами того самого "трип-хопа".

Второй альбом Бет Гиббонс, Джэффа Бэрроу и Эдриана Атли вышел только в 1997-м, спустя три года. "Portishead" знали толк в молчании, явно не собирались играть по законам шоу-бизнеса и не собирались становиться суперзвездами. Именно поэтому они и оставались одними из самых уважаемых и обсуждаемых музыкантов девяностых – и их следующего шага ждали как обожатели, так и те, кто жаждал увидеть как "мыльный пузырь" трип-хопа лопнет.

Но альбом 1997-го года с простым и невычурным названием "Portishead" ни в коем случае не стал разочарованием. Если на "Dummy" еще можно было разглядеть следы конкретных влияний и определить, откуда и куда они ведут, то второй диск "Портисхед" был абсолютной вещью в себе. Меланхолия и восторженная безысходность этой пластинки оказалась еще более отточенной – как и общая "кинематографичность" звучания. Казалось, музыка альбома была не просто саундтреком к вымышленному нуару – она сама по себе режиссировала в воображении слушателя великое кино.

Следующего релиза "Portishead" оставалось ждать долгих 11 лет – за это время успела подрасти и даже постареть армия их изначальных поклонников. Но новый альбом, вышедший в 2008-м и логично названный "Third", был чудом – из разряда тех, что заставляет снова влюбляться в музыку, удивляться и верить ей безгранично.

Тогда стало окончательно понятно, почему "Портисхед" так противились, когда на них весили придуманный ярлык "трип-хоп" — музыка на альбоме была сама по себе абсолютно самодостаточным явлением, не похожим ни на предыдущие работы группы, ни на то, что происходило в окружающем музыкальном ландшафте. И при этом группа не теряла лица – просто потому, что у Гиббонс, Бэрроу и Атли получалось вызывать тех же призрачных духов. Пусть и выполнявших теперь другие задания другими средствами.

"Third" был удавшимся музыкальным экспериментом – триумфальным настолько, что у жанра, в котором записан альбом, до сих пор нет названия. Никто не осмелился снова произносить слово "трип-хоп", как тогда, в 1994-м. Но это не значит, что эта музыка не перестает искать для себя самые неожиданные выходы — из потустороннего в реальное и обыденное.

Подтверждением этой уникальной сущности "Портисхед" (и того, что когда-то называли "трип-хопом) стал дебютный сольный альбом Бет Гиббонс, вышедший весной этого года. Пластинка "Lives Outgrown" - снова ни на что не похожее явление, появившееся из великолепного ниоткуда. Это уже совсем не электроника, более того, во время записи использовалось множество самых неожиданных инструментов вполне музейного характера, с конкретным условием – они должны были быть со старыми струнами, звучащими таинственно и глухо. Четвертый альбом "Portishead", если он и появится, наверняка будет не меньшим откровением.

"Massive Attack" и Трики

Еще одними титанами трип-хопа были "Massive Attack" — и корни этого коллектива уходили в бристольскую тусовку под названием "The Wild Bunch". Вообще-то в Бристоле то, что собой представляли "The Wild Bunch" называлось не тусовкой, а "sound system", "звуковой системой". В эту "систему" входили музыканты, ди-джеи и звукорежиссеры – и время от времени все они сообща устраивали великолепное музыкальное действо в клубе или на открытом воздухе. "Massive" , как чисто музыкальный проект, организовали Грэнтли "Дэдди Джи" Маршалл, Эндрю Ваулз и Роберт "3D" Дель Ная – в начале девяностых к ним присоединился еще один бристольский тусовщик, Трики.

По сути, дебютный альбом "Massive Atack", пластинка "Blue Lines" 1991-го года и была первым явлением того, что чуть позже стали называть "трип-хопом" — странным британским гибридом электроники, реггей, соул, хип-хопа и пост-панка, с упором на нарочитую атмосферность. Но в то время такого термина еще не придумали – поэтому эпохальный "Blue Lines", который записывался долгие восемь месяцев ( с перерывом на Рождество и чемпионат мира по футболу) поначалу просто отнесли к разряду музыкальных диковинок.

В 1994-м, когда вышел второй альбом "Massive" под названием "Protection" — месяц спустя после "Dummy" — о "трип-хопе" уже говорили как о явлении, почти сопоставимом с громогласным гитарным "брит-попом", еще одним новомодном веянии сбританских островов. "Мэссив Аттак", наряду с "Портисхед", были королями жанра – но между ними были и явные отличия. "Massive" не настолько утопали в безграничной меланхолии, а были скорее сосредоточенными созерцателями – а еще приглашали на запись множество вокалистов со стороны, от реггей-певца Хораса Энди до блистательной певицы из дрим-поп формации "Cocteau Twins", Элизабет Фрейзер.

Третий альбом "Massive Attack", монументальная пластинка 1998-го года "Mezzanine", казалась совершенным творением в жанре "трип-хоп" - и в то же время этот жанр стал частью массовой культуры. Например, Мадонна, всегда чуткая к новым и модным вещам, использовала базовые элементы жанра в своем суперуспешном альбоме "Ray of Light", том самом, который доказал, что у королевы поп-музыки открылось второе дыхание. А Трики, тем временем, ушел из "Massive", и в своих сольных альбомах, начиная с потрясающего "Maxinquaye" 1995-го года последовательно воплощал все самое депрессивное и демоническое, что можно было отыскать в трип-хопе.

Но, как и "Portishead", в новом веке "Massive Attack" крайне редко записывали альбомы – и последний из них, "Heligoland", датированный аж 2010-м годом, является таким же смелым музыкальным экспериментом, как "Third" "Портисхед". Человечество просто до сих пор еще не придумало внятного и звучного названия для той музыки, которую предпочли играть родоначальники "трип-хопа" (включая Трики) в двадцать первом веке. Тем не менее, "новым трип-хопом" называют музыку, например, английской певицы FKA Twigs — что ж, похоже в детстве она действительно слушала "Dummy".