Одолженные дети. Как Франция спасала свои деревни за счет украденных негритят
Этим летом программа "Пети Журналь" на "Канал Плюс" посвятила полчаса разбору сюжета новостей на российском "Первом". На время съемок сюжета в Париже как раз бушевали манифестации профсоюзов и ультралевых против запланированных Франсуа Олландом изменений в Трудовом Кодексе. А ведь не для этого французы поколениями боролись за свою социальную модель! Позволь магазинам по воскресеньям открываться - и что завтра будет? Начнут работать круглосуточно, как в каких-то отсталых латиноамериканских странах?
Правда, закадровый голос в российском сюжете о Трудовом Кодексе не упоминает, а перечисляет страшные цифры, которые должны подтвердить тотальное засилье мигрантов во Франции. Французская активистка на камеру рассказывает, как она боится ходить по улицам Парижа, потому что эти "арабы" и "негры" - они же "озабоченные"! Сразу после этого идет комментарий бабушки, рассказывающий, как в старости ее выгнали с должности секретаря сельсовета, а на это место взяли двух арабов. Хотя на самом деле старушка француженка рассказывала о том, насколько изменилось с возрастом понятие комфорта: она в своей молодости и мечтать не могла о горячей воде из-под крана, а ее сын сегодня жалуется на то, что из-за подорожания бензина придется больше тратить на дорогу до работы. Завершал сюжет комментарий Брюно ЛеМера - кандидата на праймериз от правых. Тот бодро отрапортовал, что в стране бордель и люди выходят на улицы, потому что Франсуа Олланд ни на что не способен.
Французские журналисты с "Канал Плюс" нашли интервьюированных русскими французов и перевели им их же слова. Политик только хмыкнул, а студентка и пенсионерка наговорили о российской журналистике много разного, но нецензурного.
Однако если бы журналисты действительно хотели рассказать о чернокожих во Франции, то должны были заинтересоваться делом "детей Крозы", которое как раз гремит в стране. Сразу после войны генерал де Голль назначил своего преданного соратника Мишеля Дебре, автора конституции V-й республики, депутатом на остров Реюньон в Индийском океане. Там Дебре пробыл 25 лет, параллельно, - благо, французское законодательство позволяет кумулировать мандаты, - оставаясь депутатом своего родного региона Индра, мэром маленького городка Амбуаз, а при этом еще и премьер-министром, а также неоднократно министром в крайне важных министерствах - обороны, иностранных дел, финансов. То есть, Дебре крутился в высших государственных сферах и одновременно представлял как экзотический остров в Индийском океане, так и глухие французские деревни. В 50-60-е начинается опустошение французских провинций - крестьяне массово переезжают в город. В это же время говорить о независимости начинают и французские колонии. Население там бедствует, французским политикам не верит, а местные коммунисты подстрекают и намекают о помощи старшего советского брата. Дебре подал в отставку с поста премьер-министра, когда де Голль дал алжирцам независимость. Зато сам Дебре решил, что колонии и вымирание села - не две отдельные проблемы, а их решение.
Мишель Дебре и Шарль де Голль
Дебре организует программу BUMIDOM (Bureau pour le développement des migrations dans les départements d'outre-mer - Бюро по развитию миграции для заморских департаментов). В ее рамках детей с островного Реюньона, где на рождаемость не жаловались, передавали в приюты семейного типа аграрного департамента Кроза материковой Франции. Там, на фермах, в многодетных сельских семьях должна была вырасти новая смена французских сельскохозяйственных рабочих. Программа действовала с 1963-го по 1982-й. В ее рамках вывезли более 1600 детей. Ни одну политическую силу, кроме местных коммунистов, программа не возмущала. И завершилась она чисто по экономическим причинам: уровень жизни на Реюньоне улучшился, поэтому отсылка детей "на континент" была признана нецелесообразной.
Последние 20 лет программу ВUMIDOM сопровождают скандалы и суды. Дело в том, что во французскую глубинку отправляли не сирот, а детей просто из "неблагополучных" семей. В феврале 2014-го французский парламент признал "моральную ответственность французского государства" перед этими детьми и предложил им ежегодные билеты на самолет, чтобы они могли летать на родной остров и встречаться с семьями. Между тем Федерация искорененных детей заморских департаментов и регионов (FEDD) отказывается от финансовых возмещений и государственных выплат, пока государство не признало расистский характер отчуждения детей от их семей. Ибо в "депрессивные села" посылали только черненьких детей, а белокожих никто не трогал.
Чрезвычайно активный в медиа Репрезентативный совет ассоциации черных Франции (CRAN) был первым из общественных организаций, поддержавших "одолженных детей" в их борьбе за признание. В свойственной им агрессивной манере в 2002-м CRAN обратился во французские суды, требуя выплатить похищенным детям многомиллионные компенсации. Все суды отклонили жалобы CRAN, ссылаясь на истечение срока давности. Но резонанс в прессе содействовал признанию трагедии государством.
Президент CRAN, Луи-Жорж Тен (Louis-Georges Tin) заявляет, что в 2017-м CRAN готовит новый иск к властям Франции, на этот раз с обвинениями в "преступлении против человечества" (обвинение по таким делам срока давности не имеет). "Мы видим попытки лишить остров своей особенности, ассимилировать коренные популяции, растворить их во "французском котле", желание убить будущее народа Реюньон. Это история с расовым, если не расистским подтекстом!" - негодует Тен.
Но большинство похищенных детей сотрудничают с Федерацией искорененных детей, а не с CRAN, обвиняя совет черных в желании попиариться на их трагедии. FEDD предпочитает вести залог с властью и заявляет, что повременит с обращением в суд в ожидании конкретных предложений от французского государства.
В 2016-м была создана новая государственная комиссия. Ее председатель, социолог Филипп Виталь, должен обнародовать подробный рапорт по делу в начале 2018-го. Но обвинения государства в расизме заставляют его обращаться к прессе уже сейчас. Виталь утверждает: "Никаких расистских или даже расовых задних мыслей у государства не было. Отбирали бедных. А подавляющее большинство бедняков на Реюньоне - черные. Государство хотело лучшей жизни для детей из бедных заморских семей и лучшего будущего для континентального села".
Французская пресса вроде газеты "Ле Монд" разыскивает "детей Крозы". Так, 60-летняя Жеси Моэну жалуется на жестоких приемных родителей. Правда, те разницы между своими и чужими детьми не делали - даже в туалет все ходили в определенные часы и по разрешению, а за каждый проступок получали линейкой по пальцам. Она с 18 лет жила в государственном общежитии, всю жизнь проработала на неквалифицированных работах. Одного жаль: пока заработала денег на билет домой - мать уже умерла.
Жеси Моэну
Мари-Терез Гаспе - полная противоположность Жеси Моэн. У нее - любящая приемная семья, образование, хорошая работа. "Только одна у меня проблема: никак не могу семью создать, ни с кем дольше нескольких месяцев встречаться не получается. Мой психоаналитик говорит, что это все детская травма. Я нашла свою биологическую семью, но воспоминаний детских у меня до 11-ти лет нет. Первое воспоминание: я в самолете, мой маленький братик плачет навзрыд, и мы летим во Францию", - говорит Мари-Терез.
Мари-Терез Гаспе
Французский министр по делам заморских территорий Жорж Во-Ланжеван отмечает: "Каждый вывезенный из Реюньона ребенок должен получить доступ к своей истории, всем имеющимся документам о своей семье. Сейчас мы много работаем с архивами. Изучаем также вопрос о материальной помощи тем гражданам, у которых нет возможности добраться до родного острова, чтобы найти свои семьи. Активно работаем с Министерством образования, чтобы история детей Крозы попала в школьные учебники. Трудно признавать, что государство ошибалось, но настоящее государство должно уметь признавать свои ошибки и защищать своих граждан. Мы сделаем все, чтобы вернуть детям Крозы память".
