Тройственный союз с прицелом на ЕС. Нужно ли чинить патефон, если к нему не найти пластинок
В чем суть нового формата сотрудничества Украины, Грузии и Молдовы для совместного движения в ЕС, и при чем тут Саша Соколов
Неделю назад, в минувший понедельник, Украина, Грузия и Молдова подписали документ о создании "Ассоциированного трио" с целью усиления сотрудничества на пути к членству в ЕС, о чем и рассказал тогда же глава МИД Украины Дмитрий Кулеба, на совместном с министрами иностранных дел Грузии (Давид Залкалиани) и Молдовы (Аурел Чокой) брифинге в Киеве. Чокой, к слову, хоть и врио министра, но не просто иностранных дел, а еще и европейской интеграции, и министерство его так и называется: МИДЕИ. Эта важная деталь, несомненно, также должна ускорить совместное движение трех стран сами знаете куда.
Прошедшая неделя – достаточный срок, чтобы убедиться в отсутствии немедленных шагов по усилению сотрудничества, следом за подписанием этого документа. Впрочем, и сам предмет предполагаемого усиления неощутим и неуловим, как нейтрино. Но, вместе с тем, непредвзятый взгляд на подписантов, и на текущий ход событий подтверждает, что они создали очень гармоничное трио на заявленном ими пути.
Судите сами. Президент Грузии Бидзина Иванишвили — акционер Газпрома, контролирующий порядка 1% его акций, что, безусловно, отражает дух и суть энергетической и экономической политики ЕС. Твердое большинство в грузинском парламенте принадлежит "Грузинской мечте", основанной в 2012 году им же.
В силу географического расположения Грузии и постсоветской истории ее бизнеса примерно 15% грузинской экономики все еще завязано на Россию, и около 30% грузин России все еще доверяют. Обе цифры имеют тенденцию к медленному снижению – иными словами, Грузия постепенно удаляется от России, приближаясь к Турции. Сценарий, в целом, не худший, хотя особого влияния ЕС в нем не видно. Но, вероятно, это и к лучшему, поскольку быстрое сближение с ЕС, и, тем более, с НАТО, способно побудить Москву сыграть на обострение. Тем паче, что с 2008 года Кремль сильно поднаторел в использовании разного рода прокси.
В целом же в Грузии сейчас все довольно спокойно и стабильно, и эта стабильность достигнута Иванишвили-бизнесменом за счет нахождения точки равновесия разнонаправленных бизнес-интересов, вокруг которой идет осторожное балансирование.
Сложнее и куда менее стабильна ситуация в Молдове. Ее президент Майя Санду на словах поддерживает "европейские реформы", но лишь в общем, без ясной программы действий. Вероятно, отсутствие стратегии и подвигло ее окружение в ходе президентских выборов на агрессивное поведение, направленное против граждан Молдовы, живущих в непризнанной "ПМР" (и, по сути, многократно преданных и проданных официальным Кишиневом). Это поведение живо напомнило худшие из акций Народного фронта Молдовы начала 90-х, ставшие, в числе прочего, детонаторами войны на Днестре.
Впрочем, даже обретя, тем или иным способом, конкретные планы молдавской европеизации, Санду упрется в отсутствие команды, способной стать ее "длинной рукой" во власти. Прямое же влияние Санду, по крайней мере, в рамках закона, ограничено, поскольку Молдова, как, кстати, и Грузия — парламентская республика. И с парламентом там все сложно: на 11 июля намечены досрочные выборы. Роспуск старого парламента, где большинство принадлежало оппонентам Санду, можно было бы зачесть ей как победу, если бы не длинный ряд "но".
Противников Санду, в противовес ее "европеизму", принято называть "пророссийскими". Но деление на "пророссиян" и "проевропейцев" существует в Молдове только в электоральной риторике, для стигматизации оппонентов. В действительности, единственная политическая реалия Молдовы — конкуренция клановых мафий. Всякая же мафия, в силу тяготения к подобию, легче находит общий язык с российскими партнерами, нежели с западными. И, хотя, в последние годы ЕС сильно продвинулся в этом направлении, до российского уровня коррупционного разложения и мафиизации ему еще очень далеко.
Как следствие, любая группировка, захватившая власть в Молдове, довольно быстро уходит на российскую орбиту, вытесняя неудачников-конкурентов на орбиту ЕС и США. При каждой смене власти этот цикл повторяется, попытки же маневров вне одной из двух орбит пресекаются обеими сторонами, и печальная судьба Влада Плахотнюка тому яркий пример.
Конечно, Плахотнюк был несомненным мафиози, самым хитрым и успешным в Молдове. Но именно это и позволило ему успешно управлять Молдовой, опираясь на методы понятные как политикам, так и населению. Уход Плахотнюка, провал Майи Санду и приход к власти Игоря Додона стали периодом упадка независимости Молдовы и ускользания реальной власти в руки московских кураторов.
В свою очередь, Майя Санду, которой сейчас вторично пытаются заменить Додона – первый опыт ЕС по выращиванию внекланового молдавского политика первого ряда in vitro. Опыт удался только частично. Лично Санду, вероятно, не связана с мафиозными схемами, но, в той же мере, в какой она с ними не связана, она и слаба на молдавском политическом поле. Как следствие, даже в том случае, если Санду хотя бы на мгновение получит коалиционное большинство в новом парламенте, она еще должна суметь сформировать за это мгновение более или менее свое правительство. Это правительство должно быть достаточно гибким и дееспособным, чтобы через два-три месяца новое коалиционное большинство не отправило его в отставку, как это с Санду однажды уже случилось.
Скорее же всего, политический вес Санду и ее сторонников в новом парламенте будет столь же незначителен, как и в предыдущем, а новая молдавская власть хотя и станет чуть более коалиционной, по сути, и набору персоналий почти не будет отличаться от старой.
Вернемся теперь в Украину, где за прошедшую неделю мы увидели два новых номера на шоу Владимира Зеленского. Сначала, в день украинской вышиванки он опубликовал свое фото в русской косоворотке. Затем, на фоне интерьеров умирающего "Антонова" и новых видосиков, три часа играл с журналистами в вопросы-ответы. Загнанный же в угол, шел напролом отвечая в точности, как тов.Саахов на известную реплику о шерсти.
Многие комментаторы критично отозвались и о косоворотке, выданной за вышиванку, и о пошловатом стендап-номере, выданном за пресс-конференцию — и, напрасно. Зеленский почти не зависит от комментариев СМИ, равно как и от любых попыток истолковать и оценить его действия логически. Как всякий шоумен, он работает непосредственно с публикой, и, не поняв этого, невозможно понять ни самого Зеленского, ни его цели, ни реальные последствия от его пребывания на посту президента.
Хотя Зеленский успел полюбить длинные кортежи, абсолютную безнаказанность и другие президентские привилегии, психологически он так и не стал президентом Украины. Он и не мог им стать, в силу личной ограниченности. Как шоумена-комика его заботит только одно: чтобы публика купила билеты на следующий спектакль под названием "второй срок". Принципы же работы комика с публикой известны. Их, собственно, два. Первый: играй на понижение, поскольку умных мало, да они к тебе и не ходят, а рефлексы есть у всех. Второй: не давай публике повода задуматься. Она этого не любит, а, кроме того, если каждый в толпе подумает о своем, толпа распадется, утратив управляемость. Публика должна только "асисять", причем коллективно и рефлекторно, подпитывая рефлексии друг друга.
При таком взгляде на феномен Зеленского два года его шоу смотрятся как успешные. Еще раз подчеркну, что это шоу, и только шоу, а никакое не "правление Зеленского". Реальная власть в Украине давно растащена по мафиозным кланам, и шоу Зеленского прикрывает этот факт. Это устраивает кланы чуть более чем полностью, выводя их из любой зоны ответственности. А как мы помним, в силу природного сродства, кланы всегда успешнее сотрудничают с Россией, чем с ЕС, и это верно для Украины, так же, как и для Молдовы. ЕС не может составить России конкуренцию в этом вопросе. Турция, до некоторой степени, может. Но Турция ближе к Грузии, чем к Молдове или к нам.
Зеленский как шоумен успешнее, чем Майя Санду — как искусственно раскрученный лидер, и, по меньшей мере не менее успешен, чем Иванишвили — как бизнесмен. Это означает, что Украина под его зицпредзидентством будет дрейфовать к России, как и Молдова. Так что косоворотка вместо вышиванки это тоже игра на рефлексы публики, а никакой не прокол.
Теперь берем три этих страны, и объединяем их в Ассоциацию, для усиления сотрудничества на пути к членству в ЕС. Что получаем в итоге? Нечто, похожее на патефон из повести Саши Соколова, название которой я хотел было позаимствовать для этой статьи, но не дерзнул: "Довоенный патефон, купленный тогда-то и там-то. Кем-то. У него красный ящик, он всегда в пыли, потому что я хоть и вытираю пыль в комнате, как учила меня наша добрая терпеливая мать, до патефона руки никогда не доходят. Сам я давно не завожу его. Во-первых, у меня нет пластинок, а, во-вторых, патефон не работает, испорчен, пружина давно лопнула и диск не вращается, поверь мне".
Такой патефон, даже не работая, все же имеет место быть, и, в силу этого, влиять на происходящее, как явление. Во-первых, он просто красивый. Во-вторых, несмотря на сломанную пружину, может вызвать в памяти образ матери. В-третьих, вероятно, обладает и некоторой антикварной ценностью, и может быть продан в тяжелый час.
Можно ли подчинить пружину? Однозначного ответа у Соколова нет, да и вопрос лишен смысла. Зачем нужен патефон, пусть даже работающий, если в наступившую эпоху дижитализации пластинок к нему все равно не найти?
