Новый роман Артема Чеха. Сколько в среднем живет раб?

— Это бессмысленная страна и в ней продолжается бессмысленная война.

— Только не начинай говорить помпезную *уйню."

Гната все (включая женщину, к которой он неравнодушен) зовут Русским. Это его бесит. Гнат из Софиевки, той, что рядом с Шелепухами Черкасской области. Он был там крепостным, хозяин вроде бы особенно не зверствовал, добрый барин, разве насиловал рабов под настроение. Гнат берется время от времени собеседникам объяснять разницу между Украиной и Российской империей и о рабстве, которое Россия принесла на его родину, но его визави то объяснение триста лет своего рабства нужно.

"Русским" Гнат стал, попав в плен к британцам. Забрили парня на Восточную войну, в 1853 году он уже направлялся кораблем в Ливерпуль — принял предложение поменять судьбу русского солдата на английского моряка. Дальше была Америка, Гнат пришел туда на корабле, влюбился в Балтимор и сбежал из рейса. Некоторое время работал на железной дороге среди темнокожих и ирландцев. А потом и здесь началась война. В настоящее время длится 1863 год. 17 лет в крепостных, 2 – в солдатах, 2 – в моряках, 2 – на железной дороге, 2 – на чужой войне. Гнату двадцать пять. Он воевал за север и только что дезертировал где-то посреди Западной Вирджинии.

Слишком много информации?.. Эй, вы куда? Я только пролог пересказала. Приключения Гната еще не начинались. Но да, первая глава романа дает такой крутой старт, галопирует так, что и не продохнуть. Роман Чеха открывает сплошной монолог Гната и проносящиеся мимо десятков людей. Хочется дернуть рассказчика и взять паузу, чтобы рассмотреть тех персонажей внимательнее, они же очень колоритны.

Скажем, вот капитан Ринатти. И у него есть зубы, полный рот желтых зубов! В его команду Гнат записывается, рейс из Ливерпуля во Флориду. Пузатый кричащий капитан, который все время жрет лук и ужасно воняет. Потому у него и зубы есть. Капитан просто роскошный, но сойдет с авансцены за пару секунд. А вот двое братьев-ирландцев Дэвид и Лори. С ними Гнат работает на железной дороге Пенсильвания-централ. Их дед приехал в США, спасаясь от голода, и стал здесь белым рабом в Алабаме, сбежал из плантации и поселился в Онтарио (какой сюжет!). Дэвид порывается мыть золото в Калифорнии, этой марой инфицируется и Гнат, Лори устраивает себе удачный брак со вдовой. Полторы страницы и братьям каюк. А руководит Гнатом и братьями лейтенант Рэнк – ветеран Мексиканской войны, который всех достает рассказами о ней (одно предложение - и лейтенант исчез)… Какое расточительство.

Но утешает: меняем мы этих эпизодических персонажей на не менее живописных второстепенных героев.

- Согласись, "Арап" звучит не обидно. Ты даже не знаешь, что это значит".

После двух лет на фронте Гнат ворует документы на освобождение из войска у убитого офицера и так ушивается из рядов Федерации. Все еще бесится, когда его зовут Русским, но всем на то традиционно безразлично.

Вместе с ним бежит кавалерист Сэм. Сэмюэль Роджерс старший — свободный негр, он был рабом на плантации на Юге, его опекал прогрессивный хозяин, который его в конце концов и освободил, Сэм воюет за Север, он планирует получить за это обещанную бывшим рабам землю, но начинает догадываться, что того не будет и устал от расового предубеждения теперь уже джентльменов с севера. За роль темнокожего попутчика, вечной вариации Джима из "Гекельберри Финна", Сэм не выходит ни на секунду.

Вдвоем – Гнат и Сэм – освобождают от разбойников женщину, она станет частью их компании. Хайке — дочь состоятельного плантатора с Юга, поддерживающего Север. Ее похитили, чтобы получить выкуп от состоятельной родни (пока тем временем семья Хайке стремительно банкротила) и пытали из-за странного характера женщины. Хайке — лучшее, что есть в этом романе, потому что у Хайке — полная голова проблем. Она медсестра, работала в госпитале в самых горячих точках войны, то, что она увидела и пережила, довело ее до безумия и алкоголизма. Она красива, опасна, ее поступки алогичны и соблазнительны, она больная душа.

Вот теперь все в сборе – приключения начались.

О дороге в романе Чеха еще многое расскажут. В конце концов, это роуд вестерн — герои собираются отовсюду и двигаются в одном направлении, но с разной целью. Ясно, что дорога/путь здесь весит (настолько, чтобы в название романа вынесли)… Но мне так кажется, эта книга не о дороге.

Герои в романе двигаются с востока на запад, собственно метафорически, как и весь жизненный путь Гната: с востока на запад. А буквально: Западная Вирджиния – Кентукки – Миссури – Арканзас. С каждым следующим штатом аборигены становятся все безумнее, а приключения – менее и менее правдоподобными. При том пункт назначения (его завещал Гнату усопший Лори), Чикаго штата Иллинойс, остается севернее, его герои так и не достигают. Север в ментальном пространстве является территорией опасности, погибели. Восток обольщает, Запад просвещает, Юг отталкивает, Север убивает. В эпилоге действие происходит в городке Гелен в штате Монтана, северо-западе США. Прошли годы со времен описанных приключений. В Гелене встретятся две женщины в черном у могилы, на которой имя — Гнат Ружкосский. Фамилия Гната – не Ружковский, кстати. Но путешествие все-таки завершено.

Есть у меня такое непреодолимое ощущение, что за точку отсчета для "Пісні відкритого шляху" выбрали "Коней, коней…" Кормака МакКарти и сделали полный уважения омаж, сдобрив кое-чем от "Настоящего мужества" братьев Коэнов. На самом деле, красиво получилось (при том, что вестернов, достойных внимания, у нас кроме разве "Плюща" Саши Буля, не назову, закрепиться в этом жанре у нас сложно). Традиции, руки, лошади, фамилии, семьи, цели жить — чего-то героям Чеха не хватает, они так отчаянно ищут, чем компенсировать недостаток. Чтобы что-то почувствовать наконец.

" — Я ничего не чувствую, — говорила она. — Но мне хочется петь".

"Пісня відкритого шляху" — стихотворение Уолта Уитмена, оно завершает основную часть романа Чеха. Сэм спасает для Гната чемодан книг, из-за чего едва не погибает. Среди книг Гнат выбирает себе одну, книгу стихов, и обещает когда-то Сэму прочесть из нее стихотворение. Это сборник "Листья травы" 1855 года — год, когда Гнат прибыл в Америку. Гнат читает фрагмент из поэмы Уитмена. (Кстати, в романе приведена новая адаптация стиха, перевод исполнила Ирина Цилык). Дорога, освобожденная от цели, позволяет присматриваться к тем, кто путешествует рядом, уподобляться им, раствориться между прочим и так, и там найти себя. Человек обретает себя в человечестве. Об этом стихотворение. И в пространстве романа значит, что поэзия Витмена — именно песня, точнее — гимн.

Петь здесь, в романе – действие сакральное. Песня здесь весит даже больше дороги. В названии стоит отметить не "путь", не "волю", а именно "песню", которая для чужих глазах притворяется здесь неглавной.

Поют пьяные гости барина, пока дикарствуют, Гнат прячется на конюшне, быть рядом с лошадьми для него значит быть в безопасности. В городе, где перед первым боем в жизни Гната дислоцируются солдаты, церковные колокола поют ему колыбельную. Гнат не умеет писать на родном языке, он учился читать и писать сразу на английском, поэтому не может дать о себе знать сестре Оле (о ней еще поговорим). На родном языке, — жалуется Гнат, — он умеет только петь песни.

Песня — пространство родное, но опасное, песня и воплощает ту опасность, и предупреждает о ней.

Гнат поет песни коню — Гадкому Бену, при чем поет на английском: "Давай переплывем широкую Миссури", песня буквально побуждает к действию и указывает на цель. Гнат поет песню Хайке и так уж происходит, что эта песня так же является перформансом, действием и целью: "Ой не шуми, луже ти, зелений гаю". Он поет Хайке, как пропадает в чужом краю. С этой песни начнется их роман и ею же закончится. Ту песню должна была услышать другая женщина, которой он умеет петь, потому что не умеет писать ей писем — сестричка Оля. Хайке не спрашивает, о чем песня. Просит спеть еще.

Хайке поет. Когда жизнь угрожает ее родному человеку, она останавливает Гната якобы церковным гимном, из которого он понимает только слова "Музири наш дом". (Не могу понять, о какой песне идет речь. А вы поняли?). Она поет какую-то веселую песню, когда видит мертвые тела. Она поет печальную песню на немецком (ее семья — этнические немцы), когда пробует соблазнить Гната. Поет она "Кейптаунские гонки", похоронив отца, танцует и поет на могиле. Поет дуэтом какую-то чушь с городским сумасшедшим. У нее высокий красивый голос, но она поет, будто койот подвивает. Одно общее есть во всех песнях Хайке: Гнат не может разобрать в них ни слова.

Оля — не сестра, "сестренка" по отношению к ней — это как сестра-во-кресте, родство высшего уровня. Оля — крепостная, росшая рядом, прислуживает в доме того же господина, что и Гнат. Он, записываясь в москали, предлагает ей жениться, чтобы она могла получить свободу. Кажется, ради этого Гнат в солдаты и записался, в частности. Оля отказывается от такого предложения. Гнат споет еще раз, то будет песня "Мужчинам за неводом". И так мы наконец-то узнаем: песен ему на ухо любила петь сестричка Оля. "Это напомнило, как пел ветер… От твоих песен болит ", — скажет в этот момент Хайке.

Здесь, пожалуй, нужно вернуться к самому началу романа, к преддверию даже — к эпиграфам. Их три, все – цитаты из песен. Брюс Спрингстин и "PE": один советует убегать-бежать, пока не дойдешь туда, где действительно хочешь быть; вторые предлагают оглянуться, когда добрались до такого места, и увидеть четыреста лет ничего, кроме самих реднеков. Здесь в контексте "Пісні відкритого шляху" все ясно: пока ты бегаешь, кто-то выгибает твою жизнь под себя. Более интересен третий эпиграф, спиричуэлс из Миссисипи Джона Герта. " Освященный и святой, как дерево у воды — я не сдвигаюсь ". Спиричуэлзы — инструкции для беглецов "подземной железной дорогой", эта песня — метафорический совет затаиться, потому что вокруг опасность. Не должен ставать ветром тогда, когда для выживания нужно прорасти деревом.

Смотри, парень, куда тебя тот Витмен завел!

"В жизни раба наступает момент, когда он готов взять на себя ответственность за других рабов"

Гната часто спрашивают, почему он полез на эту чужую войну. Он объясняет: эта война освободит рабов, а он знает, что такое быть рабом. Три главных героя романа — Гнат, Сэм, Хайке на самом деле кажутся рассуждением о трех версиях несвободы. Белый раб, черный раб и женщина. Бесправны. Они лишены основных прав человека и медленно отвоевывают (дословно) себе эти права. В какой-то момент Гнат перебивает на себя роль руководителя в этой группе и в том же мгновении становится ясным: это не разговор о свободе, которую обещает название, по крайней мере, не о политических свободах. Перед нами история, размышляющая о привилегиях.

Привилегия — это не то, что у тебя есть или чего нет. Привилегии – это сугубо контекст. Ты чего-то не имел и оно у тебя не появится, но в определенном контексте нехватка чего-то раньше необходимого перестает біть важной. Гнат – белый гетеросексуальный мужчина репродуктивного возраста, офицер армии, побеждающей в войне. Где-то там, в Украине, он был рабом, здесь – в условном Миссури – он автоматически становится лидером. Сэм — раб на плантациях, но теперь он – вооруженный человек против человека, у которого нет оружия. Хайке — женщина, лишенная законами права унаследовать имущество отца, теперь у нее есть план, как овладеть тем имуществом и реализует этот план. Все герои меняют контекст своей жизни так, чтобы их слабости становились их привилегией.

Хотя почему я говорю, что на то была воля героев? Контекст изменили не они. Просто война началась. В которой женщина может овладеть профессией и не быть дочерью и женой, а стать медсестрой. В которой чернокожий не раб, а воин. В которой иностранец-мигрант является офицером армии, борющейся за равные права в США (да, Гнат украл документы, но это были документы поляка, также эмигранта). Это то, что называют благо войны. Так уж происходит, что война меняет социальный порядок и отрывает социальные возможности ранее угнетенным слоям, появляются новые перспективы развития сообществ. Так уж происходит, что война для кого-то есть благо.

"I'll bet my money on de bob-tail nag, sombode bet on de bay" — фрагмент из песни, которую поет Хайке, единственной, где можно разобрать слова. Они идут по трупам (иногда буквально). Они кричат ночью, потому что их посещают их мертвые, погибшие на этой войне. Они, которые должны использовать блага войны… Не о свободе эта красивая книга.

Знаете, "Пісню відкритого шляху" Артема Чеха таки стоило ждать. Можно на это поставить свои деньги.