Ненависть в Белом доме. Достоин ли фильм о Дике Чейни восьми "Оскаров"
Разговор о политическом байопике "Власть" следует начать с того, что его прокатное название, как это часто бывает, не передает всей двусмысленности оригинального наименования.
В оригинале, на английском, это - Vice. Первый уровень значений очевидный - vice president, ведь речь идет о вице-президенте времен администрации Буша-младшего, одном из самых ненавидимых в Америке политиков Дике Чейни. Но в то же время vice переводится еще и как порок, зло, дефект, норов, клещи, тиски, пагубное пристрастие, изъян. И вот эта вполне определенная многозначность как нельзя лучше передает характер фильма.
Режиссер картины - 41-летний Адам Маккей - имеет довольно любопытную профессиональную судьбу. Поначалу работал исключительно в массово-развлекательном жанре. Начинал с короткометражек для телешоу Saturday Night Live, пробивался к вершинам с такими продуктами, как "Телеведущий: Легенда о Роне Бургунди", "Сводные братья" (2008), "Копы в глубоком запасе" (2010), "Холостячки" (2012), "Телеведущий 2: И снова здравствуйте" (2013) и даже комикс из вселенной "Марвела" "Человек-муравей" (2015). Но в том же 2015-м вышел его фильм "Игра на понижение", основанный на книге Майкла Льюиса "Большая игра на понижение. Тайные пружины финансовой катастрофы". Лента, посвященная кризису 2008 г., - серьезная и жесткая драма об экономике, политике и равнодушии дельцов, оборачивающемся реальными смертями. Киноакадемия оценила столь резкую смену жанра по достоинству, вручив Адаму "Оскар" за лучший адаптированный сценарий. Что же касается "Власти", то она номинирована на "Оскар" в восьми категориях, включая "лучший фильм".
Маккей отслеживает жизнь Чейни со студенческой молодости, когда он явно не был примером для подражания - с того момента, когда его разгильдяйство и пьяные загулы поставили под угрозу и карьеру (вылетел из университета), и личную жизнь - невеста Линн (Эми Адамс) выдвинула ультиматум: или он бросает дебоширить, или остается один.
Но то, что у других режиссеров превратилось бы в стандартную карьерную историю о восхождении к успеху, у Маккея стало не просто черной комедией, а трагифарсом - этакой смесью "Макбета" с самой что ни на есть сатирой.
Оценки "Власти" крайне противоречивы, если не сказать полярны - под стать собственно протагонисту. Один из упреков - что фильм излагает факты, и без того уже хорошо всем известные. Но Маккей и не ставит перед собой задачу сенсационного разоблачения. Его цели намного более амбициозны. Он, в соответствии с заветом французского классика Жана-Люка Годара, снимает не политическое кино, но кино - политически.
Делает он это испытанным методом, прибегая к системе немецкого гения театра - Бертольда Брехта. Брехт в основу своей эстетики положил "отчуждение" - прием, согласно которому невидимая четвертая стена между залом и сценой ломается, а актеры то и дело выходят из роли, чтобы, например, спеть песню, предлагающую взгляд на персонаж со стороны, или же произнести монолог как бы от себя - с той же целью. Вот именно разного рода отчуждениями и отстранениями Маккей и занимается, причем крайне умело. Он все время ломает стандартно-линейное развитие сюжета. Например, вводит фигуру рассказчика-комментатора, вполне доброжелательного по интонации, но всеведущего и потому саркастичного Курта (Джесси Племонс) - его истинную роль мы узнаем лишь в конце, и это, без преувеличения, оглушает. Маккей устраивает фальшивый хэппи-энд - все как годится, с титрами! - прямо посреди фильма. Заставляет Дика и Линн в совершенно будничной сцене внезапно переходить на диалог из Шекспира. Наконец, обращает героя прямо в камеру с монологом, достойным опять-таки щекспировского злодея.
Конечно, ничего бы из этого не сработало, если бы не Кристиан Бэйл. Вне всяких сомнений, это - роль его жизни. Такое преображение достойно всех и всяческих наград. Мало того, что он прибавил ради роли 20 кг - он еще и играет Чейни на всех этапах его непростой биографии: от крепкого молодого простака до облысевшего, расплывшегося старика в очках - гения злодейства, виртуоза интриг, этакого современного Макиавелли.
Считать, впрочем, что режиссер излишне демонизирует протагониста, было бы неверным: в конце концов, это игровой фильм, а не историко-архивное исследование. Маккей в полноправном соавторстве с Бэйлом на самом деле создали убедительнейший портрет бесконтрольной власти как таковой - власти как vice - то есть как порока, зла, извращения человеческой природы.
И заключительные кадры, когда рядовые обыватели бросаются друг на друга с кулаками из-за политических разногласий, - столь же смешные, сколь и печальные, связывающие эпоху Чейни с непростым временами, переживаемыми Америкой сейчас, делают этот смешной и жутковатый портрет вполне завершенным.
Когда-нибудь, быть может, и украинское кино дорастет до такого уровня осмысления нашей недавней истории. В конце концов, как еще можно расстаться со своим прошлым, если не смеясь?
