Налог на робота. Почему Билл Гейтс испугался новой технической революции
На прошлой неделе Европарламент отклонил проект закона, который должен был регулировать вопросы, связанные с роботизацией. Законопроект охватывал широкий круг проблем – включая "вопросы этики роботов". Среди всего прочего законопроект предполагал введение специального "налога на робота", который должны выплачивать владельцы предприятий, где роботы заменяют людей, – на нужды социального обеспечения бывших работников.
В целом одобрив законодательную регуляцию роботизации жизни, европарламентариии отклонили идею "налога на робота". Это было сделано под давлением – как легко догадаться – изготовителей роботов. Они уверили законодателей в том, что это негативно скажется на развитии технологий и к тому же не улучшит, а только ухудшит ситуацию на рынке труда. Ведь в роботизированном производстве люди если и вытеснены, то не столько прочь, сколько наверх - в сферу эксплуатации умных машин. А увеличив продуктивность производства, они увеличивают "размер пирога" - дают возможность открывать рабочие места, которым не угрожает роботизация, – менеджмент среднего звена, маркетинг, сфера услуг и т. д.
Но если нет ничего удивительного и неожиданного в том, что бизнесмены защищают свой бизнес и занимаются лоббизмом, то голос Билла Гейтса, выступившего в поддержку "налога на робота" удивил очень многих.
Свою точку зрения основатель Майкрософта высказал журналу Quartz. В нем он поддержал авторов законопроекта, уверенных, что роботы (вернее, их владельцы) должны как-то компенсировать людям "отнятые" рабочие места. По мнению Билла Гейтса, если работающий человек выплачивает определенное количество налогов, то и роботы должны их выплачивать, иначе в бюджете появится дыра на том месте, где раньше были зарплатные отчисления. "Налог на робота" может быть пущен на социальные нужды, на обеспечение тех сфер, в которых люди "все еще не могут быть заменены ничем". В конце концов, это та часть прибыли предприятия, которая шла на зарплаты работников, – она высвободится, так почему бы ею не поделиться?
В общем, ответ очевиден: ни один бизнесмен никогда не хотел делиться. И когда у него что-нибудь высвобождается - например, благодаря инновациям, – он предпочитает вложить это в расширение своего дела или открытие нового. Он вообще-то потому и поддерживает инновации – они помогают ему сделать больше денег. Кому-кому, а Биллу Гейтсу это известно гораздо лучше, чем нам. Как и то, что любые попытки "заставить богатых платить за бедных", как правило, проваливаются.
Почему же Билл Гейтс – человек, обогатившийся за счет высоких технологий, теперь говорит о необходимости их сдерживания? Да, буквально, так и говорит: надо быть готовым снизить темп роботизации ввиду того влияния на общество, которое она оказывает. Проблема в том – и это звучит между строк интервью – что люди чувствуют угрозу из-за технологических инноваций. Их нужно как-то успокоить.
Билл Гейтс, наверное, знает, что говорит. Но если бы он думал точно так же на заре "Майкрософта", вряд ли он сейчас был бы в числе самых богатых на планете.
Да и не только он. Любые инновации и любая связанная с ними промышленная революция вызывала социальные трения и настоящие взрывы – на то она и революция. С одной стороны, можно заподозрить Гейтса в том, что он стал слишком богат, чтобы стоически смотреть на перспективу любой революции и прочих социальных потрясений. С другой — Билл Гейтс, как и его коллеги из Силиконовой долины, чувствуют огромный разрыв между собой и прочим миром, понимают (или хотя бы догадываются), что представляет собой как раз тот класс, который вытесняет прежнюю буржуазию – людей, владеющих уже не средствами производства, а технологиями. И понимают (или хотя бы догадываются), что этот статус "новой аристократии" представляет собой немалую опасность на фоне колоссального (и все увеличивающегося) глобального социального расслоения. А также перспективы промышленной революции, назначенной буквально на послезавтра. Если предыдущая промышленная революция вызвала луддитские бунты, а период индустриализации обернулся настоящими социальными катастрофами, потопившими полмира в крови, то и любую последующую промышленную революцию может ждать такая же участь.
Жаль только, что Билл Гейтс не смог предложить ничего более свежего и "инновационного", чем древний рецепт подкупа плебса. Его обоснование "налога на робота" — поиск средств для переориентации людей, которые будут выброшены с рабочих мест в процессе роботизации промышленности.
То, что введение специальных налогов на роботизацию замедлит процесс (и прогресс), для Гейтса не аргумент - если так, то пускай процесс замедлится. Даже тот факт, что подобные законы поставят в неловкое положение бизнес, оказывается менее важно, чем социальный эффект.
Не знаю, что именно заставляет технократа-миллиардера Билла Гейтса стать фактически на луддитские позиции – возможно, он испытывает неподдельный страх перед социальными потрясениями. Но он также хорошо представляет себе, что процесс технологизации невозможно ни сдержать, ни даже просто замедлить без пагубных социальных последствий. Точно так же, как никогда не представлялось возможным сдержать настоящего бизнесмена, который видит реальную возможность сделать еще немного денег.
Развитие технологий и игры обмена двигали человеческую культуру, они предопределили движение цивилизации на самой ее заре. Если переход с каменного зубила на бронзовый топор имел смысл – он происходил, и никто не компенсировал изготовителям каменных орудий "потерю рабочих мест". А если он не происходил, потому что вожди племени считали, что им следует идти дорогой предков и не стоит быстро бежать вперед, племя довольно быстро проигрывало гонку на выживание более предприимчивым соседям. Возможно, человечество было бы счастливее, если бы оно избрало какой-то иной – нетехнологический – путь развития. Но шанс, боюсь, упущен. А технологический путь диктует свои правила игры, первое из которых – бежать вперед, не теряя темпа. Потому что технологический путь предполагает жизнь в кредит.
Скажем, резкий демографический рост населения в последние десятилетия ХХ в. был вызван не новыми возможностями, которые открыла НТР, – он стал ответом человечества на тот аванс, который сделала ему НТР. При том темпе технологического развития, который был взят во второй половине ХХ в., мы вполне могли себе позволить плодиться и размножаться. Теперь же, если технологии резко затормозятся, они не выполнят свои обязательства по кредиту – это может стать катастрофой планетарного масштаба.
Впрочем, разговоры о "налоге на робота" - преимущественно в пользу бедных. Потому что подобные законопроекты и идеи выдвигаются, как правило, в ЕС и США. В то время как действительно большой социальной проблемой роботизация может стать в странах-мастерских – в первую очередь Китае. Для которого "рекомендательные" решения ЕС и США, их благой пример не будут иметь никакого веса. Если, посчитав, китайское правительство решит, что ему невыгодно, оно не станет вводить налог. Задабривать граждан – не в традициях китайских властей.
Если же ЕС и США введут подобные налоги, а страны-мастерские не станут этого делать – продукция первых станет еще менее конкурентной, чем это происходит сейчас. Думаете, зато не будет социальных потрясений? Напрасно. Потому что на фоне завышенной конкуренции производства будут терпеть убытки и закрываться. При этом терять работу будут высокооплачиваемые специалисты служб эксплуатации – им придется выплачивать пособие, вместо того чтобы получать в бюджет налоги от работающего предприятия. На фоне снижения социальных стандартов и стагнации промышленности к власти начнут приходить трампы с обещанием "защитить свой рынок от нечестных зарубежных конкурентов".
Те самые трампы, на которых "золотые мальчики" и из Силиконовой долины, и из самого Рэдмонда смотрят с недоумением, переходящим в панику.
Что же заставляет бизнесмена-технократа говорить о социальном эффекте и печься о социальных программах, а не о новых горизонтах, развитии рынка и прибылях? Что же, именно о технологиях и рынке он и печется. Просто в той социальной ситуации, которая сложилась, в условиях глобального имущественного и социального расслоения, при котором львиная часть средств сосредоточена в странах победившего потребительства, развитие технологий и рынка оказывается под угрозой со всех сторон. Интервью Гейтса – что-то вроде призыва кота Леопольда "жить дружно".
Кроме того, Билл Гейтс, возможно, переходит из ряда инноваторов в ряд людей, осознающих, что сами (или при их участии) выпустили джинна из бутылки.
Многие авторы технологических прорывов ужасались тем последствиям, к которым приводили их "душ прекрасные порывы". Они всего лишь хотели решить каверзную задачку, заставить вещи работать, выиграть в интеллектуальном и политическом соревновании и/или просто заработать кучу денег своей головой и/или руками. "Мы ощущаем кровь на своих руках", — говорил Оппенгеймер Трумэну после ядерной бомбардировки японских городов. Только в этот момент он до конца осознал, что "мир уже никогда не будет прежним". Это, наверное, нелегкая ноша – понимать, что ты основательно приложил руку к тому, чтобы изменить мир, который и так был довольно плох, а после твоего вмешательства, увы, не стал лучше, зато стал еще более непредсказуемым. Причем именно непредсказуемость мира – то, что она возросла, а не уменьшилась от того, что ты решил одну из его загадок, – самый большой удар.
Билл Гейтс был среди тех людей, которые, "просто зарабатывая деньги", разгоняли НТР и приближали перспективу широкой компьютеризации и роботизации разных сфер жизни, искусственного интеллекта и пр. И теперь он, возможно, видит последствия под очень специфическим углом - он осознает непредсказуемость за той границей, к которой сам подталкивал мир. При этом содрогается он не столько от осознания непредсказуемости, сколько от осознания собственной причастности.