Кто портит нервы Патриарху Московскому
Публика дружно подпрыгнула и закричала. Однако такая реакция говорит, скорее, о нервическом состоянии публики, чем о потенциальной эффективности обращения.
С точки зрения Верховной Рады эффектность важнее эффективности. Обращение принято очень вовремя и уместно: публика давно требует "независимой украинской церкви", а Собор на Крите выступает очень выгодным фоном для "автокефального" выступления. Вселенский патриарх, надо думать, тоже доволен: дубинка "украинского вопроса", который он пообещал не поднимать на Соборе, сама подпрыгнула и красноречиво зависла перед носом патриарха Московского.
В своем обращении украинские парламентарии призывают Вселенского патриарха отменить Томос 1686 года о передаче киевской митрополии Московскому патриархату, а вместо этого - выдать Украине Томос об автокефалии. В документе приведены основания, на которых это можно и нужно сделать - как канонические, так и политические. Но самый большой вес этому документу придает даже не то, что он задекларировал политическую волю украинского руководства, а в том, что он был принято очень своевременно.
Думаю, именно эта своевременность - в большей мере, чем содержание события - стала причиной такой нервозной реакции со стороны Москвы и ее церковного представительства в Украине. Истинная причина нервного срыва - Всеправославный собор. Вернее, то, что в истории с Собором РПЦ сама загнала себя в угол. В надежде сорвать Собор или хотя бы "понизить" его, РПЦ убедила своих ближайших союзников отказаться от поездки на Крит и сама, в конце концов, заявила об отказе. Это ничего не изменило - Собор все равно было решено проводить в том статусе, который был определен и в том составе, какой соберется. Если бы Моспатриархия предпочла позе политику - она поехала бы на Крит, где у нее оставался бы шанс повлиять на ситуацию прямо во время Собора. На худой конец - "взорвать" Собор изнутри. Но, не поехав, она совершенно потеряла контроль над ситуацией. А потеряв контроль над ситуацией, Моспатриархия и ее кураторы - потеряли контроль заодно и над собой.
Нынешние "начальственные разносы" - что в Московской патриархии, что в Киевской митрополии УПЦ МП - поиск виновных и срыв зла на том, кто под руку подвернулся.
Оставив ей небольшой и неприятный выбор - либо попроситься назад, согласившись с общими правилами, либо гордо уйти в изоляцию.
Но, в отличие от Кремля, который может играть в "изоляцию" и "осажденную крепость" какое-то время, Моспатриархия этого себе позволить не может. По нескольким причинам. Из которых самая важная заключается в том, что в православии "изоляция" означает "раскол". И в данном случае это уже не будет "разрыв общения между Константинополем и Москвой", коих в истории случалось немало. Это будет разрыв Московской патриархии с соборной православной церковью. Причем тут аргумент о "самой большой церкви" для патриарха Кирилла обернется уже не оправданием, а отягощением вины. Вторая важная причина, по которой патриарх Кирилл не может себе позволить изоляции, состоит в том, что выход из игры лишит его возможности влиять на сам ход игры. А игра может пойти таким образом, что РПЦ вскоре перестанет быть "самой большой православной церковью".
Поэтому изоляция - очень плохой вариант для РПЦ. Так что же делать - "попроситься назад"? Признать, что "погорячился"? И "раз уж все так просят - то так и быть, приедем?" До официального открытия Всеправославного собора 20 июня у него есть еще возможность найти удобную формулировку. Что будет сложнее - убедить своих кураторов в том, что проигрыш от изоляции будет куда более ощутимым, чем "имиджевая потеря".
Украине есть повод обменяться улыбками с Вселенским патриархом: противник сломал строй и заметался - это уже достижение. Но кто и как сможет воспользоваться этим преимуществом - покажет время.
