Кирилл и пингвины. Зачем украинский Томос нужен в Антарктиде
Борьба за каждую пядь канонической территории между УПЦ МП и ПЦУ продолжается, выводится на все более высокие уровни и, наконец, просто приобретает гомерические масштабы. Митрополит Онуфрий предъявляет претензии президенту Порошенко - в том числе в письменном виде - за "незаконно отнятые" приходы. Митрополит Епифаний обещает снять с женщин платки, поставить лавочки для пожилых людей и отпевать всех христиан, в какой бы церкви они ни были крещены. УПЦ МП подает в суд на Минкульт "за название" - получив перед этим отказ Конституционного суда по "закону о переходах". А ПЦУ, судя по всему, прирастает антарктическими льдами и скалами - руководство антарктической экспедиции попросило у ПЦУ взять под опеку часовню Святого Владимира, расположенную на украинской антарктической станции "Академик Вернадский". Часовня строилась "под УПЦ МП" и ранее находилась под ее опекой. И в одном только этом переходе столько символизма, сколько в Антарктиде - льда.
Может показаться странным, что страсти разгорелись вокруг антарктической станции, на которой есть часовня, но фактически нет прихода. Члены экспедиции постоянно меняются в порядке ротации, священника на станции, разумеется, нет, и когда надо провести праздничное богослужение - они проводятся только по большим праздникам, - то нужно сначала расчистить сугроб, который намело под дверью, а потом найти среди зимовщиков человека, который возглавил бы службу.
Тем не менее церковное сооружение там есть. А раз есть сооружение, должна быть и церковная юрисдикция.
Вопрос о том, нужно ли культовое здание в Антарктиде, кому и почему было не оборудовать для культовых потребностей нескольких человек уголок на станции, разумеется, праздный. Строили часовню в эпоху "православного размаха" - при Викторе Януковиче. И это имело смысл уже потому, что уголок - это всего лишь кусочек частной жизни. А часовня - обязательно чья-то. Конфессионально. А значит, и политически.
Логично, что часовня, которая строилась в 2001 г., предназначалась изначально УПЦ МП. А кому же еще? При Януковиче Моспатриархат подбирал все, что еще не успел подобрать на государственных объектах, - политика захвата всей сферы государственной жизни, включая научные учреждения, которую проводила и проводит РПЦ у себя дома, в этот период была распространена и на Украину. Антарктическая станция не стала исключением. И для УПЦ МП, вероятно, это была вишенка на торте: во-первых, самый далекий "государственный объект", который УПЦ МП удалось застолбить, во-вторых, именно научный объект.
Духовного значения часовня в Антарктиде не имела. Поведанная BBC история о том, как зимовщики героически расчищали сугробы на подходах к часовне в канун Рождества (в Антарктиде в это время лето) указывает, насколько в реальности востребовано это культовое сооружение у антарктического населения. Собственно, часовня, в которой нет и даже по праздникам не бывает священника, - это уже не очень культовое сооружение. Так, столбик, обозначающий принадлежность к канонической территории. Чистый символ. И это, наверное, правильно. Ученые - как и украинцы вообще - в массе своей не принадлежат к числу практикующих верующих. А даже когда принадлежат, они совсем не обязательно православные. А даже когда православные - вовсе необязательно именно "канонические" православные.
Собственно, к УПЦ МП эта часовня относилась только формально - она находилась под патронатом. Ее освящал архиепископ УПЦ МП Августин. Потом он, по его словам, какое-то время благословлял или просто провожал экспедиции. А потом в экспедициях начали роптать на этот счет, что вот зачем это он их провожает, - и он перестал это делать. А после получения Томоса начальник антарктической экспедиции Евгений Дикий подал прошение в киевскую митрополию ПЦУ о том, чтобы эта церковь приняла часовню Святого Владимира под опеку. И ПЦУ, судя по всему, приняла. Несмотря на коллизию: поскольку антарктический приход находится за границей, он должен был перейти в подчинение Вселенскому патриарху. Но я почему-то думаю, что коллизия сильно преувеличена. Во-первых, часовня находится на территории украинской станции и является частью ее имущества. Во-вторых, покровительство Вселенского патриарха распространяется на украинские приходы за рубежом. А на станции прихода-то и нет.
В общем, с переводом антарктической часовни ситуация напоминает анекдот времен космических войн. Что делает СССР, высадившись на Луну? Он красит ее в красный цвет - чтобы все видели, чья Луна. Что делают американцы, кода прилетают следом? Пишут на красном лунном диске Coca-cola. Часовню Святого Владимира построили в Антарктиде при Януковиче на деньги российских спонсоров, дабы "застолбить". А потом украинская экспедиция привозит в эту часовню копию Томоса про автокефалию украинской церкви. Надо сказать, что все действия - и в анекдоте, и в реальности - одинаково бессмысленны. Смысл им придает только политический контекст.
Впрочем, история с антарктической часовней ставит нас перед интересным вопросом, какой будет судьба других приходов, находящихся на государственных объектах, чьи общины нередко также имеют огромную текучку. Речь не только и не столько о воинских частях, куда доступ священника УПЦ МП собираются ограничить и рано или поздно найдут способ это сделать, оправдывая это решение соображениями национальной безопасности. Речь, например, о больничных приходах. В которых нередко есть ядро постоянных прихожан, но большую часть все же составляют пациенты больниц. В подавляющем большинстве случаев это приходы УПЦ (за исключением отдельных регионов, где преимущество может быть у УГКЦ). Нередко эти храмы располагаются прямо в помещении больницы. Некоторым из них повезло с батюшками, которые не отказывают в таинствах не там крещенным. Но везет далеко не всем. Сможет ли руководство медучреждения отказать от дома таким священникам и пригласить вместо них более спокойных к конфессиональному вопросу представителей ПЦУ?
В общем, пока мы считаем количество переходов и спорим в соцсетях о том, насколько они добровольны, и переходы это или рейдерские захваты, в УПЦ МП, не исключено, готовятся к худшему - к тому моменту, когда все, полученное в результате симфонии с властями (и местными, и центральной), будет отнято и передано новому фавориту. Копий Томоса можно наделать сколько угодно - на всех хватит.
Руководству УПЦ МП надо отдать должное - оно работает, не покладая рук. Митрополит Онуфрий передал Порошенко - пользуясь случаем, что президент приехал на встречу с членами Всеукраинского совета церквей, - претензии по поводу переходов приходов, организованных или сделанных под давлением местных администраций. Президент с некоторым холодком ответил в том смысле, что разберемся, мол, в каждом отдельном случае. И снова пригласил митрополита к себе на разговор.
Что-то подсказывает, что митрополит проигнорирует и это приглашение. Во всяком случае до выборов. Пока что Киевская митрополия, кажется, не настроена вести мирные переговоры - она ведет наступление по судебной линии. Едва получив отказ из Конституционного суда, подала в суд на Минкульт по поводу "принудительного переименования". Причем каждый проигрыш - только повод для маленького триумфа, потому что настоящая цель - пройти национальные инстанции с максимальными потерями, чтобы восполнить их все в Европейском суде по правам человека. Где, следует признать, по некоторым вопросам у УПЦ МП неплохие шансы на победу.
Руководство УПЦ МП вовсе не намерено искать мирного разрешения конфликта с властью. Напротив, оно намерено сделать из этого конфликта международный скандал. Митрополит Онуфрий - кто угодно, только не миротворец. И это делает его совершенно незаменимым на той должности, которую он так кстати для Москвы занял во главе украинской церкви. Церковный мир в Украине при нем возможен только на тех условиях, которые продиктуют из Москвы.
Потеря антарктической часовни на фоне этой баталии - за реальные приходы, влияние и саму Украину - кажется небольшой, хоть и очень-очень символической. Не думаю, что ученые, пребывающие на станции, заметят смену юрисдикции. А может, наконец, заметят: ведь часовня - вопрос политический. Поэтому везут с собой зимовщики в числе прочего копию Томоса.
А, собственно, почему бы нет? Патриарх Кирилл проповедовал пингвинам. Надо, чтобы они услышали и другую точку зрения.
