Карательная психиатрия. Как в СССР боролись с инакомыслием с помощью психбольниц
Если верить ВОЗ, каждые 40 секунд в мире происходит самоубийство. Украина в первой 20-ке по числу суицидов - это значит, что в день 27 наших сограждан решают уйти из жизни.
По данным ВОЗ, основными причинами является стигматизация, особенно в отношении психических расстройств и суицидальных мыслей. Многие люди, задумывающиеся о том, чтобы лишить себя жизни, не обращаются за психологической помощью. Вопрос предотвращения самоубийств не получает достаточного внимания политиков. К тому же, в постсоветском обществе существует табу на открытое обсуждение каких-либо психологических отклонений.
Выше в списке статистики суицидов постсоветские Россия и Беларусь, где девочкам часто рассказывают о том, что "бьет - значит любит", а взрослым, что если у тебя депрессия - ты, очевидно, тунеядец. К слову, именно за тунеядство часто судили инакомыслящих в СССР, а психические проблемы приписывали активистам и диссидентам. Именно общественное осуждение было одним из видов наказаний инакомыслящих в СССР, дальше - карательная психиатрия, пытки и тюрьма.
***
В Киеве середины 60-х молодой математик из Киргизии вместе с другими представителями тогдашней интеллигенции выпускает самиздат, где критикует советский строй. Его зовут Леонид Плющ, и ему еще нет 30. Он пишет письма в газеты и органы власти, выражая недовольство сфабрикованными делами.
По всему СССР появляются активисты, которые выступают против нарушения прав человека и призывают обновить государственную систему - очеловечить ее. Позже их назовут шестидесятниками и диссидентами, но ассоциироваться активисты будут не только с борьбой и изменениями, а еще и с пытками и тюремными сроками по политическим мотивам.
Позже Плюща увольняют из научно-исследовательского института - из-за политической позиции. А спустя четыре года, в январе 1972-го, к правозащитнику приходят с обыском. Его обвиняют в антисоветской пропаганде, таскают по судам и в конечном итоге ставят диагноз - вялотекущая шизофрения. Диагноз, непризнанный международным психиатрическим сообществом, но популярный в СССР. Его придумал советский психиатр Андрей Снежневский с одной целью - делать из инакомыслящих сумасшедших. Далее активиста отправляют в одно из самых страшных мест бывшего СССР - Днепропетровскую психиатрическую больницу строгого режима, где удерживали неугодных.
"Здесь беспредел (то есть полное беззаконие). Если заешься с врачами, медсестрами или санитарами - конец. Заколют лекарствами, санитары будут бить и не пускать в туалет. Все политики помалкивают, и ты помалкивай. Не остается никакой воли к жизни, к борьбе. Только одно: не забыть, что здесь видел, не озлобиться и не сдаться", - напишет Плющ через три года после освобождения в книге "На карнавале истории".
Чтобы вытащить из психотюрьмы Плюща, за него заступаются представители Франции, США и Канады. Люди выходят на пикеты и посвящают ему книги. Вырвавшись из места карательной психиатрии, активист становится знаковой фигурой в истории Украины - вступает в Хельсинскую группу, пишет монографию о Тарасе Шевченко, издает статьи об украинской культуре и снимает фильмы. Плющ проживет долгую жизнь и закончит свой путь во Франции в возрасте 77 лет.
Спустя 40 лет после освобождения активиста в психбольницу приедет и.о. министра здравоохранения Уляна Супрун и найдет потрепанный бумажный архив Леонида Плюща вместе с другими медицинскими картами пациентов. Она заберет его в Киев, чтобы наконец пролить свет на то, какую категорию людей сюда отправляли - диссидентов, инакомыслящих, "критиканов власти". Ответить на вопросы, какие диагнозы им ставили? В каких условиях они находились? Какое получали "лечение"?
"Мы были шокированы условиями, в которых находятся пациенты. Министерство здравоохранения неоднократно получало жалобы от Уполномоченного Верховной Рады Украины по правам человека, Генпрокуратуры и родственников пациентов. По результатам проверки комиссии, с уверенностью можно сказать, что эта "больница" имеет больше общего с тюремным заведением, чем с лечебным делом. Это противоречит международным стандартам Концепции охраны психического здоровья, в основе которой находится лечение и психиатрическая / психологическая помощь пациенту. Вне зависимости от того - подсудимый это или нет", - прокомментировала Супрун ситуацию.
Сегодня, как и в советские времена, пациентов в психбольнице строгого режима "закалывают" транквилизаторами и серой, пускают в душ по расписанию - раз в неделю, всем отделением и на 15 минут, а еще могут избить за просьбу лишний раз отпустить в туалет. Удерживают пациентов с ПТСР, например, воинов АТО, хотя при лечении посттравматического стрессового расстройства самое важное - психотерапия и социальная поддержка, а уж потом медикаменты.
Ситуацию пытаются изменить члены Хельсинской группы, Европейский суд по правам человека и отдельные правозащитники. За время независимости выбраться из психиатрической больницы строгого режима удалось лишь одному человеку - Геннадию Спиваку. Сегодня он живет и работает в Израиле, но 9 лет назад он, по версии полиции, совершил попытку убийства. Сам Спивак заверял, что это была самооборона, поскольку на него совершили нападение. Суд признал его невменяемым и отправил в психбольницу строгого режима. Однако благодаря помощи правозащитников, в 2014 году суд не продлил наказание для Спивака, комиссия признала его вменяемым и не нашла причин для принудительного лечения.
По словам адвоката из Украинской Хельсинской ассоциации по правам человека Дмитрия Жарого, главврач отказался сразу выполнить решение суда о прекращении пребывания Геннадия Спивака в учреждении. Он пытался получить разъяснения, подавал апелляции, из-за чего Спиваку пришлось находится в больнице даже тогда, когда решение уже вступило в законную силу. Освободили Геннадия только в 2015 году, он находился в больнице около двух лет.
Спивак рассказывал, что в больнице есть негласное правило - люди должны находиться там от 5 до 7 лет, в зависимости от статьи. "Врачи не говорят о состоянии здоровья человека. Они рассматривают пребывание в этом заведении, как полноценное отбывание наказания", - отметил он.
После обретения Украиной независимости Днепропетровская психбольница строгого режима стала Украинской психиатрической больницей со строгим надзором - единственной на всю страну. Ее можно найти в неприметном кирпичном здании по улице Надежды Алексеенко в Днепре, в дебрях частного сектора. Рядом - следственный изолятор, чуть дальше - квартал военно-космического ЮжМаша.
Психотюрьма - белое пятно для днепрян. Что-то где-то есть, но говорить об этом не принято. В нашем обществе вообще не принято говорить о массовых травмах или неприятных страницах истории. Скольких людей убили в этом парке? Какие выводы надо вынести из Холокоста? Войны? Выискивали ли тут шпионов во время "совка"? Кто это был? Пытали ли пленных раньше? Пытают ли пленных сегодня? Отравляют ли заводы воздух? Что с олигархами? На все эти вопросы человек часто реагирует следующим образом:
- говорит, что у нас все хорошо - сами разберемся;
- вешает на собеседника клеймо городского сумасшедшего, раз он задает столько вопросов;
- делает вид, что не расслышал.
Такие реакции формировались поколениями под тяжелым гнетом закрытого общества, военной промышленности и перспективы попасть в городскую психбольницу за излишний активизм. Раньше сболтнуть что-то лишнее о своей работе или пожаловаться на власть было рискованно и грозило как минимум тюремным сроком. Проявить недовольство существующим строем - попасть в психотюрьму. Стать объектом карательной психиатрии можно было, просто поругавшись с ЖЭКом или распространяя информацию о правах человека. Любое проявление инакомыслия давало властям возможность без суда и следствия упрятать тебя в психбольницу, чтобы научить любить родину.
В 60-е годы карательная медицина в СССР достигла своего пика - таким образом Никита Хрущев боролся с политическими оппонентами. Во второй половине 60-х открылись новые специальные психиатрические больницы: в 1966 г. - в Минске, в 1968 - в Днепропетровске, в 1970 - в Орле. Политических заключенных в спецпсихбольницах становилось все больше и больше. Дело Хрущева продолжали вплоть до 1991 года.
Через Днепровскую больницу прошли многие диссиденты - поэт и политик Анатолий Лупинос, врач и общественный деятель Николай Плахотнюк, мистик Иосиф Тереля, писатель Василий Рубан.
Сегодня это единственный в стране центр, куда привозят невменяемых преступников, прошедших судмедэкспертизу. Привозят и закрывают на неопределенный срок, однако в итоге получается не лечение, а наказание.
В цивилизованных странах людей, совершивших преступление, отправляют на лечение в психиатрические больницы, чтобы стабилизировать состояние и провести лечение. "Мировой опыт показывает, что снизить уровень опасности для общества возможно путем комплексного подхода - терапии, реабилитации и социальной адаптации, а не только медикаментозного лечения и жестокого отношения к пациентам со стороны медицинского персонала, как делается в Днепре", - отметила в своем фейсбуке Уляна Супрун.
Два года назад появилась первая информация о том, что Днепровскую психиатрическую больницу со строгим наблюдением реорганизуют, а пациентов направят в обычные психбольницы. В программу медицинской реформы Уляны Супрун был включен план мероприятий по развитию психического здоровья в Украине до 2030 года, планировалось отойти от методов карательной психиатрии. Однако после прихода к власти "зеленой команды'ситуация остается в подвешенном состоянии.
Если верить практикующим психологам, люди часто не понимают разницы между психологом, психиатром и психотерапевтом. Психбольницей и психотюрьмой. Существует негласное правило, что сказать кому-либо о своем неврозе или депрессии - стыдно. Ведь это, по рамкам советской пропаганды, свидетельствует о недозанятости и тунеядстве. Гораздо более распространенный метод решения психологических проблем в странах постсовка для женщин - разговор с подругой, а для мужчин - бутылка водки. Возможно поэтому Украина входит в десятку стран с самым высоким уровнем смертности от алкоголя.
В обществе, где не так давно за попытку выразить свою позицию тебя могли закрыть в тюрьме для вялотекущих шизофреников, очень сложно дифференцировать свою нормальность. Нормально ли обращаться за помощью или это вызовет социальное порицание? Нормально ли отстаивать свои права или это могут счесть вялотекущей шизофренией? Нормально ли молчать? Нормально ли говорить?
Если советская система парадоксов и запугивания осталась в прошлом - обществу было бы легче справиться с предрассудками. Но как, когда где-то в Днепре и сейчас существует психбольница, в которой в душ пускают раз в неделю и существует угроза получить лишний укол серы за неповиновение?
Министерство здравоохранения признает, что современная украинская система охраны психического здоровья унаследовала организационную структуру, стратегии и практики советской системы. Методы лечения существенно не менялись с тех пор, как Украина обрела независимость. Во многом психиатрическая и медикаментозная составляющая доминирует, а квалифицированных психологов не хватает.
Люди с проблемами психического здоровья получают лечение в психиатрических стационарах. В стране нет национальных стандартов охраны психического здоровья, поэтому оценить эффективность лечения очень сложно.
