Камеры в туалетах. Почему новой власти не стоит защищать детей
Уполномоченный по правам ребенка Николай Кулеба встретился с руководителями профильных министерств в Офисе президента. Во время встречи обсуждались угрозы, которые несет детям интернет, а также механизмы защиты детишек от онлайн-буллинга, преступников, порнографии и других угроз.
Николай Кулеба поделился с коллегами, а заодно и с общественностью, тревожащими цифрами. 92% украинских детей в возрасте до 12 лет имеют свободный доступ к сети. 60% подростков готовы встретиться с онлайн-другом, которым может стать любой. 22% детей, которым не исполнилось 10 лет, смотрят порно. По словам уполномоченного, это наносит им глубокую и непоправимую травму — мир для них после этого уже никогда не будет прежним.
Что ж, вопрос безопасности детей в интернете непраздный. Дети действительно не ощущают и не осознают реальности угроз, исходящих от виртуальных знакомств. А уж синие киты с красными совами просто головами кивают в такт каждому слову уполномоченного.
Но есть парочка "но"...
Первое очевидно: как именно государство будет защищать детишек от угроз интернета? Вы же понимаете, когда речь идет о святом — о детях, никакие меры не покажутся слишком крутыми. Именно поэтому идея "защиты от угроз интернета" возникает у правительств в такие моменты, когда излишняя свобода в сети начинает угрожать (или хотя бы излишне раздражать) людям у власти. Новую власть пока трудно упрекнуть в одном — в излишнем демократизме. В приверженности свободе слова в частности. Обычная история: то, что помогло прийти к власти, страдает от этой власти первым. И, кстати, о свободе самовыражения. Для президента, который в сценической юности развлекал публику, изображая игру членом на пианино, запрещать детишкам потными пальчиками набивать адреса порноресурсов — крутая моральная эволюция.
Но чего не сделаешь ради детишек и защиты их от травм. Собственно, чего НЕ сделают, можно предсказать довольно точно. Никто не станет учить детей, условно говоря, переходить дорогу — учить безопасности в реальной жизни и полевых условиях. Их будут просто ограничивать. Устанавливать слежку, принуждать провайдеров что-то фильтровать, блокировать и кому-то сообщать. Для продвинутых детишек это, конечно, будет "фан" — нет ничего интереснее, чем обходить блокировки взрослых, преимущественно "тупых юзеров". Не ради порнушки даже — просто в качестве спорта. А все остальные просто привыкнут к тому, что раз "нельзя" — значит, "так надо", "ради их же пользы". С детства приучать будущих граждан к диктату под видом опеки — перспективная идея.
Таким образом, "защитой детей от интернет-угроз", если она не приобретет вид просвещения, а обернется только запретительством — а именно так у нас обычно и решаются проблемы безопасности, — власть убивает сразу двух зайцев. В краткосрочной перспективе она получает возможность под благовидным предлогом прикрутить гражданам краник с интернетом. В долгосрочной — граждане привыкнут к тому, что государство ограничивает их ради их же пользы. Те самые франклиновские "немного свободы в обмен на безопасность".
Я не стану спорить с тем, что рассматривание порнографии для детей до определенного возраста (кстати, с какого возраста уже можно?) может нанести их психике серьезную травму. Но у меня есть другой вопрос, в частности, и уполномоченному президента по правам детей: а кто-нибудь сопоставил с моральными нормами и измерил травму, которую наносят детям камеры видеонаблюдения, которые ставят в душевых и туалетах некоторых центров временного содержания детей, попавших в трудные жизненные обстоятельства? Эти камеры устанавливают не злоумышленники, которые хотят подсмотреть за раздетыми девочками и мальчиками, совершающими интимные процедуры, — это делают госслужащие. И они, конечно, делают это из соображений безопасности детишек — мало ли что они там делают, в этих душевых и туалетных кабинках. Получается, что если это делают не какие-то темные личности, а люди при исполнении, то тогда все можно, и травма уже и не травма, а сплошное удовольствие?
Жизнь — желчная дама, и чувство юмора у нее то еще. Одновременно со встречей уполномоченного по правам детей с коллегами в Офисе президента в сети вызрел и взорвался скандал как раз по "профильному" вопросу защиты прав ребенка. Это случилось в Одессе, со службой по делам детей Одесского городского совета. Работники городской службы по делам детей произвели "изъятие ребенка из семьи". Сделали это они в школе, прямо во время уроков. "Мы все делали правильно", — утверждают работники службы. Вот только ребенок совершенно не хотел "изыматься", в результате ученики и учителя школы стали свидетелями душераздирающей сцены. Вот как описывает события Зоя Мельник, бывшая полицейская, активистка и блогер, на своей странице в ФБ:
"Я тебя вые*у! " — это прямая цитата сотрудника службы по делам детей Киташевского Андрея Аполлинариевича в адрес отца ребенка, которого незаконно изымали из Одесской школы №26. Эти слова были сказаны в школе в присутствии детей.
Ребенок был изъят с нарушением закона. За два года начальница службы по делам детей Ирина Дамаскина не сделала ничего для этого ребенка, вместо этого она направила своего "гестаповца" и еще троих своих сотрудников для того, чтобы они повергли в страх учеников школы, сорвали образовательный процесс, унизили и оскорбили людей. Киташевский незаконно применил силу к ребенку, скрутил шестиклассницу и, взяв подмышку, пытался вынести со школы, но не получилось — классный руководитель вмешалась. На защиту ребенка, в бой против службы по делам детей, пошла даже пожилая женщина, вахтерша школы, брат девочки отбивал сестру, кусая Киташевского".
В тот день родители учеников школы обменивались тревожными сообщениями о том потрясении, которое пережили их дети, наблюдая сцену "изъятия". Из-за поднятого шума власть сочла нужным объясниться. И вы не удивитесь: ее представители заявили, что "все делали правильно". Поскольку изъять девочку прямо из дома не получилось из-за сопротивления отца, решили сделать это в школе. И когда девочка начала вырываться и бегать по школе, призывая на помощь, сотрудник только "поддерживал" ее, "чтобы она не упала", а потом прибежал ее брат и "оттолкнул сотрудника".
Это частный случай, который стал достоянием широкой общественности благодаря одесским активистам и журналистам. Но, увы, насилие над детьми — и физическое, и моральное, в том числе со стороны государственных служащих, чья функция — защищать, — обычное дело. Все это говорит о том, что основная проблема наших детей и их безопасности, соблюдения их прав и интересов лежит вовсе не в виртуальных пространствах. Угрозы, исходящие от реального мира гораздо реальнее, простите за тавтологию. И в этой реальности виртуальные "друзья"-злодеи занимают далеко не первое место. Дети находятся под угрозой не столько в интернете, сколько в повседневной жизни, где они становятся жертвами собственных родителей и других членов семьи, учителей, соседей, других детей, а также государственных чиновников.
Николая Кулебу я могу понять очень даже легко: куда проще разрабатывать и внедрять программы "безопасности в смартфоне" — современно, трендово, телегенично и президенту такое нравится, — чем наводить порядок в службах по делам детей, больницах, центрах временного содержания, семьях — родных и приемных. Где "денег нет, но вы держитесь", а значит, нет и кадров, и сил, и человеческих качеств, и даже элементарной порядочности и веры-надежды-любви почти не остается.
Вопрос защиты детей не делится надвое — на реал и виртуал. Это один и тот же вопрос. Или скорее принцип. Та "безопасность" ограниченного пространства с развешанными в душевых камерами слежения — иллюзия "защищенности", которую пытаются посеять в нас чиновники. Она разбивается при первом же столкновении с реальностью. Если ребенок становится жертвой насилия — психологического, физического, сексуального, — он очень скоро понимает, что никакой защиты в реальности нет. Ему придется иметь дело со взрослой машиной, чья основная задача не защитить его, а "сделать все правильно". Это, пожалуй, главный урок, который получили в текущем учебном году ученики одесской школы №26. Взрослые следуют инструкциям, заполняют документы, выполняют план. Они "действуют эффективно", и если это наносит травму детям или идет вразрез с их правами и интересами — тем хуже для детей.
Есть принципиальная разница между "следовать интересам детей" и "защищать детей". Вторая позиция — позиция патерналистская, собственническая и неэффективная в силу самой постановки вопроса: те, кого защищают, всегда оказываются страдательным залогом. С точки зрения "защиты" камеры наблюдения в душевых и туалетах — это эффективно, а значит, правильно. Но с точки зрения интересов и прав детей — это предосудительно. Патерналистская концепция "защиты детей" должна быть в корне изменена на концепцию следования интересам детей и защиты их прав. Но об этом в релизах встречи уполномоченного по правам детей с коллегами в Офисе президента ни слова не сказано.
