Из кирпича и пива. Как полтавчанин Мартос сделал первый в Москве памятник

Привет, боец исторического фронта! Сегодня мы продолжим начатую раньше тему: как Российская империя утверждала себя в публичных монументах, какую идеологию они несли и как, забавным образом, этим сэкономила независимой Украине созидание в ее столице монументов как минимум двум выдающимся национальным историческим деятелям (Владимиру-крестителю и Боглану Хмельницкому) и появление в бронзе весьма нестандартного для России деятеля - герцога де Ришелье в Одессе. Все упомянутые памятники были символами империи, русского мира, творились долго, со страстями, - как тогдашнее реалити-шоу. Каждый памятник - это многолетняя драма. В чем-то это напоминает воздвижение египетских пирамид. Но наши местные памятники теперь вполне пригодны и Украине. Парадокс? Да. Но тем интереснее в нем разобраться. Каждый памятник - это целая драма...

Мы идем по цепочке: памятники Петру І ("Медный всадник" и второй, авторства Растрелли), а вот теперь переходим к тому, что пора бы уж и в первопрестольной Москве чего-то возвигнуть (а там уж и Одесса пойдет).

Новый этап монументализма показывает новый этап состояния настроений российской общественной элиты. Потому что первые два памятника были одному и тому же царю, а вот третий - не монарху, а "представителям общественности". "Патриотам". Таковыми явились Минин и Пожарский, герои 1612 года. Монумент им до сих пор стоит на Красной площади в Москве. В производстве на тот момент он был рекордсменом: если Петра Растрелли производили более двадцати лет, Медного всадника - 18, то эта пара героев обошлась всего лишь в 12 лет работы. Чуть больше двух монархических пятилеток.
И есть все подозрения, что если бы проект возник после 1825 года и неудачного переворота декабристов, то был бы точно похоронен вовеки. Ибо сама надпись на памятнике "ГРАЖДАНИНУ МИНИНУ И КНЯЗЮ ПОЖАРСКОМУ БЛАГОДАРНАЯ РОССІЯ. ЛѢТА 1818" упоминала "гражданина". Таковое понятие конкретно веяло влиянием только что побежденных французов с их идеалами гражданского патриотизма. "Князь", конечно выручал с точки зрения классовых стандартов, но явно веяло подъемом ненормативного и неофициального патриотизма. "Гражданский патриотизм" после 1825 года был запрещен. Возможен был только истинно православный и монархический. Не столь к судьбам России, как к особе его Императорского Величества. И категорически верноподданически.

Сначала краткая историческая справка. Чтобы излишне не углубляться: Рюриковичи прервались, стала в Московском государстве смута, возникали всякие Лжедмитрии, наступило всякое брожение, беспредел, властной вертикали не было. Пришли иноземные интервенты-поляки и засели в Москве. Народ страдал. Надо было чего-то решать. И нижегородский (Нижний Новгород) староста Кузьма Минин созвал ополчение, воззвал к раненому воителю князю Дмитрию Пожарскому его возглавить. И вместе они выгнали поляков из Москвы, потом был созван Земский Собор и был поставлен на престол седьмая вода на киселе Рюриковичам Михаил Романов. Начался отсчет их династии на 300 лет, а пара Минин-Пожарский была записана как представители народа и знати, которые в едином порыве выгнали супостата и способствовали установлению правящей монаршей династии Русского царства и Российской империи. Зачет.

Согласно мнению казанского муфтия Руфиля Гайнутдиева, предыдущего патриарха Алексия II и вечно нынешнего президента Путина, Минин был из рода крещеных татар, что способствовало участию татар в русском ополчении. Историки, как всегда спорят. Но сама идея, как татары защищали свою родную Россию, явно приглянулась официальным конфессиям и Кремлю. Тандем татарин Минин (из кипчацко-ордынского рода Мин) и кондовый русский князь Пожарский - удобный политкорректный вариант соучастия народов России в сохранении России.
Г

лавный компромат на Минина с сегодняшней (да и царской) точки зрения то, что он был "выборный всей земли", т.е. избран из народа на политическое руководство без всяких династических оснований и при свободном волеизъявлении. Но Минин был догадлив и властью долго не злоупотреблял. Но пока год был "президентом", то не исключал и избрания на московский престол польского королевича Владислава (воюя за которого в 1618 году казаки Сагайдачного сожгут околицы Москвы). Это тоже компромат.

Еще одной интересной составляющей "русского ополчения", кроме татар были "литовские люди". Это неудивительно, поскольку предыдущие московские власти расселяли наемных татар на литовской границе против Литвы, а наемных белорусов и украинцев - в Поволжье против татар. "Литовским" уже давно не платили зарплату, и они решили поучаствовать в окончательном решении вопроса.

К концу 18 века в России в просвещенных слоях вызревают настроения патриотизма и гражданственности. Это не означает, что в России (с 1721 года) до того не было любви к родине. Но отделение понятия верности родине от верности монарху было весьма этапным и новым моментом. То, что уже было в представлениях Ивана Мазепы, до просвещенных слоев Санкт-Петербурга и Москвы дошло в последней трети 18 века. Веяния Просвещения и Французской революции. До тех времен понятие "гражданин" не фигурировало в публичной риторике. Чрезмерные проявления "гражданственности" были при Екатерине быстро пресечены, но оставались некоторые невинные формы: обращение к истокам и скрепам. Борьбы против враждебного окружения. И если люди интересуются не Пугачевщиной, а изгнанием в 1612-м только что разделенных при участии России, Пруссии и Австрии полячишек, истоками нынешней монархии, - то какие проблемы? Ищите деньги.

В 1802 году Петербургская Академия Художеств предложила на конкурс студенческих работ тему героев ополчения 1612 года. Потом возникла идея увековечить в памятнике. Император Александр І ее, правда, не поддержал, так как требовалось много денег, да и отливка пушек все-таки пользовалась приоритетом.

Но идею памятника не похоронили. Однако кто его мог сделать? Ясно, что 18 век был преимущественно веком итальянцев и французов в российской скульптуре, но уже была подготовлена неплохая смена. Например, малороссы. Иван Мартос, родившийся в 1754 году в Ичне Полтавской губернии (теперь Черниговская область), в 7 лет был зачислен в воспитанники Петербургской Академии художеств, которую окончил с малой золотой медалью, а потом был отправлен на стажировку в Италию. Дядька его был сотником ичнянской сотни и хорошим резчиком - вырезал иконостасы. Поэтому первые уроки скульптуры и людей, указавших ему "творческий путь", он мог узнать еще в детстве на тогдашней Полтавщине. Если ребенка сразу отправили не куда-то, а аж в сам Петербург сразу в "воспитанники" Академии Художеств, то его родители и родственники явно имели четкие приоритеты в том, кем должен стать мальчик.

Род Мартосов - старшинский, а потом дворянский. Давал и деятелей Гетманщины, и российских генералов, деятелей Белого Движения, и главу Совета Министров УНР.

Впоследствии Иван Мартос станет ректором Академии. Ему поручалось исполнение скульптурных проектов Павла I, Александра I и Николая I. К его другим свершениям мы еще обратимся, но сейчас нас интересуют Минин и Пожарский.

В 1804 году Мартос создает проект (модель) памятника, она нравится публике, но у государства нет средств. В 1808 году идея поставить монумент овладевает жителями Нижнего Новгорода, которые собирают на памятник средства - 18 тысяч рублей. Имея такой неплохой старт, император Александр с легким сердцем объявляет конкурс, на котором побеждает Мартос. Но потом оказывается, что денег все равно мало. Начинается новый краутфайндинг. С модели памятника делают гравюру, рассылают по стране и собирают средства. На 1811 год собирают 136 тысяч рублей, и Кабинет Министров разрешает Мартосу ставить монумент в Москве, хотя инициатива была из Нижнего Новгорода.

Разочарованный Нижний получает назад свои деньги и воздвигает на них обелиск. Правда, аж в 1828-м. Потому что памятник - дело долгое. Хотя сделать обелиск гораздо легче, чем отлить скульптурную композицию.

А в Москве стали делать малую и большую модели монумента. В роли Минина и Пожарского начинали позировать сыновья Мартоса. Потом пришла война с Наполеоном, во время которой Мартос потерял одного сына - его убили французы в Италии. А потом памятник начали отливать.

Как и Медный всадник, Минин с Пожарским стали реалити-шоу на годы. В то время выпускалось множество газетных заметок и журнальных статей о памятнике. Так, журнал "Вестник Европы" издал статью, посвящённую отливке монумента и её благополучному завершению. Там было подчёркнуто, что литейщик Василий Екимов одним из первых стал отливать фигуры полностью, а не частями. Сначала восковые фигуры 45 раз обмазывали жидкой смесью из толченого кирпича и пива, постоянно просушивая опахалами из перьев, а затем внутренность фигур заполнялась составом из алебастра и толчёного кирпича - калидра. В течение месяца 16 заранее установленных печей вытапливали воск, одновременно 1100 пудов меди с 10 пудами олова и 60 пудами цинка плавились в нескольких печах на протяжении 10 часов. Наконец 5 августа 1816 года произошла отливка, занявшая всего 9 минут. Впервые в России сложная композиция, состоящая из двух фигур, была отлита за один раз, кроме меча, щита и шлема (шишака).

Читая этот рассказ, уж и не знаешь, чему верить - "опахала из перьев" - это как? Но уж точно веришь такому тексту из книги, специально изданной после установки памятника (с историей его создания и списком жертвователей): "Безпрерывное возвышение цен на все вещи, противу прежнего времени, и чрезвычайная разность в курсе монеты показали, что на самом деле при производстве работы никак не возможно было изместиться тою суммою, какая исчислена была на сооружение монумента по смете в 1808 году. Художники, при всей готовности своей, предвидели для себя разорительные убытки, в которые их долженствовало вовлечь их совершенное исполнение полученного им дела".

Как в наши времена написано... Инфляция и падение курса. Поэтому Кабмин по соизволению императора добросил еще 20 000 рублей.

Форму после остывания вскрывали в течении пяти дней. "Провидению было угодно", чтобы вскрытие формы совпало с первым приездом государя в Москву после оставления ее неприятелем.

А постамент? Вспомним наш рассказ о Медном всаднике: два корабля везли Гром-камень. Тут уже было поскромнее, предполагался сибирский мрамор, но интрига сохранялась: "...но по соображении тяжести и величины монумента и трудности отыскать мрамор в больших глыбах, приличных такому огромному изваянию, г.Мартос представлял, что гораздо лучше, тверже, казистее и с самим предметом сделать сообразнее сделать пьедестал из гранита, на что и последовало Высочайшее соизволение".

Далее в книге сообщается, что опять (как и в случае Гром-камня) помогла Финляндия. А то иначе вопрос склейки постамента был бы отдельной проблемой. Отливка барельефов - тоже отдельная история, но она меркнет на фоне сложностей производства основных элементов монумента.

После этого озаботились отправкой монумента из Петербурга в Москву. По суше было невозможно из-за веса продукта. Пошли реками. Министерство внутренних дел поручило это Управлению путей сообщения. Отпущено еще 35 000 рублей. Из Петербурга Мариинским каналом до Волги, потом до Нижнего Новгорода, потом вверх по Оке до Коломны и далее по Москве-реке. 2783 версты за 50 суток. Но еще в Онежском озере три дня противостояли встречному ветру. Весь маршрут контролировал полицмейстер Мариинского канала. Были использованы специальные лодки. Везти стоя композицию было нельзя, т.к. ветер мог перевернуть лодки, лежа - нельзя из-за слабости плавки ног Минина... Уж как поставили - я и не представляю.

Во сколько обошлось? Если по курсу рубля 1913 года - приблизительно 6 млн современных долларов. На 1818 год сумма в эквиваленте была существенно больше. Государство поучаствовало приблизительно на треть суммы.

Скульптор Мартос сам выбрал место для памятника. После пожара Москвы при перепланировке самой большой становилась Красная площадь - на которой и остановили выбор. Но и поставить - нелегкое дело. Рыли землю, не нашли материка, били сваи. Поставили посередине площади, "ближе к лавкам" ("лавки" - теперь ГУМ).

Но не забудем про идеологию! 1812 - через двести лет после 1612. История повторилась. И в 1815 году была аннексирована большая часть этнической Польши. Справедливость восторжествовала!

Империя наконец-то отомстила за 1612 в полной мере. Поэтому на открытие прибыли Александр I, императорская семья и четыре сводных гвардейских полка из Петербурга. Был произведен парад. И с открытия памятника император отправлялся не куда-либо, а в Варшаву. "С ответным визитом". Что называется, "можем повторить".

Уточнялось, что монумент высотой в 6 аршин, т.е. больше, чем конный памятник Петру I в Петербурге и Геркулес Фарнезский античного скульптора Лисиппа, каковой и ныне находится в Археологическом музее Неаполя.

Итак, у нас была очередная "стройка века". Инициировалась гражданами, но стала символом единения верного народа вокруг монархии Романовых. На долгие годы - единственный публичный памятник Москвы. После 1825 года надпись "гражданину" уже бы не позволили.

Переходим на украинские земли. Следующим нашим "клиентом" станет одесский Дюк. История которого весьма непохожа на предшественников. И мы опять столкнемся с полтавчанином Мартосом.

Продолжение следует