Имперские укры. Как Феофан Прокопович родил полковника Чепигу
"Руслана Боширова" — одного из двух "русских туристов", обвиняемых в отравлении Скрипалей, зовут Анатолий Чепига. Ему 39 лет, он полковник ГРУ и Герой России. Чепига, личность которого была установлена в результате совместного расследования, проведенного The Insider и Bellingcat, — этнический украинец. Это видно и по фамилии (так по-украински называется выходящая из употребления ручка с крючком для сковороды или горшка, по-русски "чапельник"), и по месту рождения: деревня Николаевка на китайско-российской границе. Ничего удивительного тут нет: не менее 80% жителей Приморья составляют потомки этнических украинцев, насильственно переписанных в "русские" в 30-х годах прошлого века. Тогда Москва не на шутку озаботилась перспективой появления склонной к сепаратизму "дальневосточной Украины" (благо прецедент имелся), и ЧК-ОГПУ основательно прошлась по Приморью катком русификации.
Что касается самого Чепиги, то его история довольно банальна. Никаких вариантов, кроме как пойти в армию, у способного и энергичного парня из глуши, не желавшего тихо спиться "по месту рождения", просто не было. И украинец Чепига сделал в армии неплохую карьеру: с отличием окончил Дальневосточное высшее общевойсковое командное училище (ДВОКУ), служил в 14-й бригаде спецназа ГРУ, прошел Чечню, дослужился до полковника и получил Героя России за "миротворческую миссию" на Донбассе.
Печально, конечно, что его способности были поставлены на службу злу, но сами способности у него, несомненно, есть. Правда, попытка стать ордынцем Бошировым, окончив Академию ГУ ВС РФ и переквалифицировавшись на смазывание ядом дверных ручек, Чепиге не удалась, вероятно, в этом он не одарен. И вообще, на новом месте службы все у него пошло как-то криво. Даже псевдоним, выданный ему, был откровенной подставой, ну, нет такой фамилии — Боширов. Она так же нелепа, как и Питров. Башировы есть, они понаехали в Москву из Золотой Орды за данью, да и осели там навсегда, а Бошировых в природе не бывает. Совсем. Ну а дальше все уже шло под уклон само собой, поскольку как вы яхту назовете....
Тут возникает и второй вопрос, более общий: хорошо, вот русский отравитель Чепига, который оказался украинцем. А где вообще встречаются русские? Петров — вот, кстати, а почему все-таки он не Питров? В паре с Бошировым они смотрелись бы потрясающе. Так вот, Петров тоже на хрестоматийного "русского" совсем не похож. Можно делать ставки, кем он окажется, когда всплывет его настоящее имя: татарином или, скажем, евреем, но чтобы русский — так-таки нет. Ну вот, так русские-то где?
Обратившись к истории, мы обнаруживаем, что... Да ничего мы там не обнаруживаем! Есть Киевская Русь — это современная Украина, и есть ее обитатели, предки украинцев. Есть Орда и есть современные татары. И было какое-то количество невнятных, поскольку не было у них никакой письменности, племен, живущих в болотах на месте нынешней Москвы и прочего Замкадья. Эти, что ли, русские? Нет? А где же они тогда?
Углубившись в историю "русских" княжеств, мы все равно не находим там "русских". Верхушка вся из Украины, и не суть важно, что не было тогда такого названия, Украина-то все равно была. Низы — коктейль из разных племен. Это они, что ли, "русские"? Если да, тогда понятно, почему при таком-то происхождении они всему миру набиваются в родственники, а мир отмежевывается от такой родни: украинцы отбивают их к "уграм", то есть венграм, венгры — к финнам, финны — к тюркам, тюрки — назад к украинцам, и так по кругу, а остальные народы сурово смотрят на этот пляжный волейбол, готовясь на всякий случай немедленно отбить пас, если он вдруг прилетит и к ним. Но ведь кто-то же додумался объявить вот это вот все единым народом и подсунуть в фундамент придуманной империи?
Оглянувшись вокруг еще раз и вглядевшись повнимательнее, мы обнаружим Феофана Прокоповича — украинского богослова, философа и литератора, с превосходным для его времени европейским образованием. Он-то и разработал российскую имперскую концепцию, а затем внушил Петру I, что это будет хорошо.
Сам Прокопович был сторонником европейского просвещения и борцом с суевериями и невежеством. Придуманная им Россия должна была, по его замыслу, подпереть Украину с Востока, двинув ее в Европу. Но европейские новации в изобретенной им империи сразу как-то не пошли... И вместо просвещения в европейском духе украинцы получили разгон Сечи, российскую оккупацию, изоляцию от Европы и ордынское крепостное право.
Возможно, такой поворот породила и двойственность самого Прокоповича, бывшего, с одной стороны, вроде бы и просветителем, но с другой — личностью довольно жуткой, производившей на окружающих гнетущее впечатление. Помимо философских трудов и литературного творчества, он занимался также составлением методичек по ведению допросов в Тайной канцелярии и, по свидетельствам современников, являл собой тип авантюриста, каких немало в то время приехало в Россию, открывавшую новые возможности, с тогда уже тесного и зарегламентированного Запада.
Прокопович казался неискренним, "даже когда поверял свои заветные грезы и высказывал действительные взгляды", а писал всегда "точно проданным пером". Возможно даже, что он просто плыл по течению, отслеживая реакции Петра и подстраиваясь под них, а "Российская империя" с самого начала складывалась как новое издание Золотой Орды — идеи ведь имеют свойство витать в воздухе. Понятно, что на такой Петербургской Орде европейская просветительская мишура попросту не удержалась.
В ответ на это менее чем через полтора столетия, и снова в Киеве, созрел антиимперский украинский проект: Кирилло-Мефодиевское братство, провозгласившее целью создание союза славянских демократических республик, центром которого должен был стать, конечно, Киев — как противоположность Москве и Петербургу. И хотя наивных мечтателей быстро переловили и сослали, идея пошла гулять в массы.
Все последующие события на территории Российской империи, Советского Союза — совершенно, кстати, издевательской карикатуры на идеи кирилло-мефодиевцев, и нынешнего постсоветского пространства превосходно укладываются в эту борьбу двух концепций. При этом активную роль в этой борьбе с обеих сторон играют —в порядке убывания — украинцы, евреи и... Дальше уже идет сравнительно небольшое число представителей других народов, живущих по имперским окраинам. Но русских среди них нет. Любой яркий "русский", в том числе и играющий на имперской стороне, неизменно оказывается либо криптоукраинцем, либо криптоевреем, в редких случаях криптотюрком.
Помимо украинцев и евреев, важным человеческим резервом империи некогда были еще и немцы, но две мировые войны, в которых Россия и Германия воевали друг против друга, ускорили их ассимиляцию, эмиграцию или геноцид —тут уж что кому досталось, и немцы почти сошли на нет.
Надо сказать, что большую роль в российском переваривании украинцев сыграл и язык, точнее, борьба с украинским языком. Недаром, ох недаром появились Валуевский циркуляр и Эмский указ, недаром закрывались газеты на украинском языке и вышибалась из университетов, насильственно переводясь "в великоросские губернии" украинская профессура. Именно отсутствие украинской письменной традиции и образованного слоя, говорящего на украинском языке, позволило, уже в СССР, переписать в "русские" население "клинов", состоявшее из украинских переселенцев: Желтый Клин — Среднее и Нижнее Поволжье, Малиновый Клин — Кубань, Серый Клин — юг Западной Сибири и Северный Казахстан и Зеленый Клин — Приморье, откуда родом Чепига.
Глядя на эти клинья, видно, что важнейшим инструментом переселенческой политики Российской империи, с помощью которой она присоединяла к себе захваченные территории, всегда были украинцы. Причин тому было как минимум две. Во-первых, "великоросское" население ни на что не годилось. Безынициативное, не способное к труду иначе как под постоянным принуждением, фактически под конвоем оно, по сути, остро нуждалось в крепостном праве, поскольку было априори неспособно вести жизнь свободных людей. Переселенцам же, чтобы укорениться и выжить на новом месте, были необходимы совершенно другие качества: инициативность, самостоятельность, умение быстро учиться, приспосабливаться к новым условиям, а при необходимости и постоять за себя. Этими качествами, в массе чуждыми русским, обладали украинцы. К тому же их было относительно много — по сравнению с немцами и евреями, и они были православными, а значит, к управлению ими можно было подтянуть еще и московских попов.
А во-вторых, выводя из Украины самое активное и предприимчивое население — ведь рискнуть на переселенческую авантюру могли только такие люди — и одновременно вытесняя из нее в "великоросские губернии" украинский образованный класс, империя ослабляла возможное украинское сопротивление.
Здесь, однако, крылась и немалая проблема. Следом за потерей языка украинцы, обращенные в русских, теряли и свою ментальность, превращаясь в никчемных великороссов — как спутники Одиссея в свиней во дворце Цирцеи. Обратившись же, они утрачивали и былую ценность, годясь в лучшем случае на роль дешевого и бесправного мяса, пушечного или трудового. В центральных районах России обойтись одним таким мясом было еще возможно. А на окраинах — уже нет. Окраины требовали нового притока свежей и горячей крови. Свежей крови требовало и чиновничество, ученые, инженеры, военачальники. И везде, где нужны были ум и инициатива, империя держалась на немцах, украинцах и евреях.
Конечно, все три группы соперничали и при случае были рады подложить друг другу свинью. И все были разные, в том числе и по размеру. Но их набор был весьма эффективен: в одних случаях удобнее было использовать тех, в других этих. Вот только русских для таких целей не использовали никогда.
Почему это было так, можно понять при взгляде на Путина — вероятно, первого в истории России русского правителя. Похоже, что бледный карлик, выросший в провонявшей мочой питерской подворотне и сохранивший манеры гопника, станет и последним русским правителем России, поскольку при нем она явственно сходит на нет. Так русский, вставший во главе России, оказался самым эффективным оружием против российского имперского проекта. Как же мы раньше-то не догадались, что для России — смерть?
Но Путин всплыл наверх тоже не случайно. Он получил свой шанс только потому, что Россия, способная существовать, лишь пожирая самое себя, постепенно лишилась кормовой базы. Долгое время она удерживалась на плаву исключительно тем, что пережигала годные нации в шлак. А потом Союз рухнул. Уцелевшие немцы рванули в Германию, их, правда, к тому моменту почти не осталось, а тех, что остались, фактически уже переварили в русских, так что Германия получила тот еще подарок. Евреи массово потянулись в Израиль — опять-таки те, кого не успели изуродовать до состояния "великороссов". А украинцы надумали отделяться — им-то некуда было ехать. И у Кирилло-Мефодиевского проекта появился шанс. А в России настал кадровый голод.
Независимость Украины лишала огрызок России последнего близкого (географически, а также — относительно — этнически, культурно и ментально) человеческого ресурса. И тогда Россия вцепилась в Украину, понимая, что без Украины ей просто не выжить.
Что нам следует предпринять по этому поводу? Вероятно, и это главное, нам нужно в полной мере осознавать ценность того, что мы — украинцы. Спокойно, не торопясь и понимая, что дело это потребует нескольких поколений, очищаться от русского наследия. Уважать выбор тех, кто встал на украинскую сторону, — тут нам сильно помогла война, которую, вероятно, когда-нибудь назовут последней украинско-советской войной. Эта война провела черту между Украиной и Россией — между нами и ими.
Постепенно удаляясь от России и изживая в себе все, привнесенное ею, мы будем становиться сильнее. Конечно, процесс этот будет долгим. Но то, что даже русский язык, на котором написан этот текст, не стал препятствием для осознания наших перспектив, говорит о том, что мы, несомненно, сможем победить. Нужно только не мешать естественному обмену населением — не хвататься за голову в ужасе от того, что сколько-то там тысяч жителей Украины переехало в Россию, а сколько-то тысяч россиян хочет жить в Украине. Те, кто уехал в Россию, — не украинцы. Во всяком случае уже не украинцы. Те, кто едет сегодня из России в Украину, презрев пропаганду, трубящую о "хунте" и "фашистах", едет с желанием тут жить, и стать частью Украины, возможно, еще не украинцы, но они уже хотят ими стать. И во всяком случае они уже точно не русские.
Нам просто нужны сегодня мудрость и терпение. Все наше - к нам вернется. И даже из Приморья наше к нам вернется, если какие-то крохи его уцелели и там. А не наше - пусть уходит. Вот, все-таки, несмотря даже на агрессию, войну и все те подлости, которые Москва нам делала, делает и будет делать, хорошо, что она есть. Не будь Московии, придумавшей себе название "Россия", куда бы Украина, отделившись от нее, выбросила весь ненужный нам имперский мусор?
