Город мечты. Как инклюзия и урбанизм помогают изгнать из Украины дух совка

"Насколько вам нравится ваш город? Как правило, вы любите его потому, что тут родились. Но что вы думаете о своем городе? Знаете ли вы его, чувствуете ли себя его частью?" Эти вопросы задает читателю бразильский архитектор Жайме Лернер в своей книге об акупунктуре города. Он трижды был избран мэром города Куритиба и существенно изменил его: очистил от мусора, разгрузил центр от автомобилей и создал целую философию проектировки городов. 

И если Лернер совершил урбанистическую революцию еще в 70-х, то Украина в 2020 г. находится только в начале своего пути. Удается ли нам сделать города комфортными для жизни? Как связана локальная идентичность и хаотичные парковки? Почему возле вокзалов всегда больше криминала и как инклюзивность публичных мест помогает изгнать дух совка? Попробуем разобраться.

Город для беспомощных

У каждого из нас много идентичностей: мы являемся детьми, женами и мужьями, профессионалами в своем деле, украинцами. Но что с локальной идентичностью? Киевляне, львовяне, харьковчане… Гордо ли мы рассказываем, откуда родом, или стараемся умолчать?

Когда мы чувствуем себя частью города, достаточно интегрированы в его темп, историю, правила и привычки, начинаем брать ответственность за то, что в нем происходит. Гражданское общество, которое начало активно развиваться после Революции Достоинства, так и задумывалось — мы планировали строить его из объединений небезразличных граждан, которые контролируют власть. 

Зачастую власти удобно чувство выученной беспомощности избирателей. Самая частая фраза, которой можно проиллюстрировать эту беспомощность: от нас ничего не зависит. На пассивность людей влияет не только общая усталость и негативные новости, но и сам город, в котором они живут: его продуманность, функциональность и способность развивать чувство локальной идентичности.

Для того, чтобы города стали комфортными, а городские отношения занимали важную роль в развитии гражданского общества, работают урбан-активисты. Это целое движение, следящее за тем, чтобы градостроение было разумным.

Руслан Ширинов — один из таких активистов. Философ по образованию, он уже несколько лет занимается оптимизацией городского пространства в Днепре: от разработки плана городской парковки совместно с архитекторами до непосредственной коммуникации со строителями, забывшими поставить пандус.

"Что самое главное в городе? Люди, городская архитектура и улицы, пространство в целом. Остальное — второстепенно. Сегодня в городах бросается в глаза засилье авто. Да, машина — это благо, но город, особенно его центральная часть, имеет ограниченную площадь. Таким образом, нарушается баланс, автомобили заполняют улицы города как вода, заполняя любое свободное пространство. Город поддается захламлению, и находиться на городских улицах совершенно не хочется, у людей возникает желание покинуть их как можно скорее. Люди испытывают дискомфорт, протискиваясь сквозь авто. Это важно на ментальном уровне, от этого желания пребывать в городе зависит возможность чувствовать себя горожанином, а не временщиком", — рассказывает Ширинов.

Город для приезжих 

Понятие "непостоянного жителя" и "транзитной зоны" тесно связано с преступностью. Такой вывод в середине прошлого века сделали два социолога Клиффорд Шоу и Генри Маккей, представители Чикагской школы. Они разделили Чикаго на несколько зон в попытке изучить причины криминогенности определенных районов города. И выяснили, что преступность не перемещается по городу вслед за преступником — на криминал влияет сам район. Иными словами, та часть города, где люди живут какое-то время, не привязываясь к месту — самая неблагополучная. 

Почему так происходит? Человек не ассоциирует себя с этим местом, не водит детей в школу по соседству, не заходит в любимую булочную, где все знают его предпочтения. Его тут ничего не держит, он не чувствует это место своим и не обустраивает вокруг комфортную жизнь. То есть, у него нет локальной идентичности. Такими транзитными зонами можно считать как небольшие города в середине транспортных железнодорожных узлов, так и привокзальные районы.

Город для счастливых

Согласно теории социальной дезорганизации, в спальных районах или в пригородной коттеджной зоне, где все друг друга знают, криминала значительно меньше. Исследователи связывают это с чувством общности и интеграции в социальную среду. Иными словами, как только люди начинают чувствовать общность и безопасность, как правило, стартует переход на следующий этап гражданских объединений: этап локального активизма. 

Желание объединяться и улучшить собственный подъезд, город и страну возникает от этого чувства идентичности и сопричастности. Возможности встретить знакомых по пути на работу и завязать разговор. Это о чувстве безопасности и доверии. 

Киевский международный институт социологии проводил опрос в 2018 году, согласно которому доверие украинцев к соседям стало одним из самых высоких в рейтинге — порядка 70% из всех опрошенных доверяют людям, живущим в окрестностях, а вот политикам или госструктурам не доверяют вовсе. 

Исследователь счастья, генеральный директор Института исследования счастья в Копенгагене Мик Викинг пишет в своей книге "Маленькая книга Люке", что доверие — один из основных компонентов счастья. Он иллюстрирует свой пример уровнем счастья в Дании (которую в 2020 г. в рейтинге счастья обогнала только Финляндия). Автор, исследуя счастье на уровне страны и личности, отводит особую роль хорошим отношениям с соседями и близкими, ставя в пример не только датскую практику жизни в коммунах с общим двориком, но и непосредственно урбанистические практики. Например, буккроссинг в подъезде, создание общих соседских чатов, совместные барбекю и выращивание помидоров в городских огородиках.  

Подробнее на вопрос, как стать счастливее и построить активное гражданское общество, задействуя инструменты урбанистики, дал ответ Жейме Лернен: "Город должен быть спроектирован так, чтоб люди могли не просто встретиться, а найти друг друга. Хорошая акупунктура — это возможность мотивировать людей выйти на улицу, создать места встреч и самое главное — сделать так, чтоб каждая городская функция стала катализатором взаимодействия".

Есть ли примеры работающей городской системы-катализатора в Украине? Конечно! Отличным примером послужит площадь Мытна во Львове. Ее проектировали урбанисты из Urban Ideas под руководством архитекторов Ольги Криворучко и Валентина Шароватова. 

Проектируя площадь, активисты руководствовались основными принципами урбанистики, пытались создать общественное пространство, где люди смогут чувствовать себя спокойно и свободно за пределами своего дома. 

"Тогда домом становится сам город, и люди несут за него большую ответственность - меньше ломают и мусорят, начинают делать замечания другим, чтоб те не мусорили", — говорит Ольга.

Город для всех

Домом общественные пространства становятся для всех жителей города, совершенно разных по степени мобильности. Это понятие называется инклюзией: когда прогуляться в парке могут не только молодые люди, но и женщины с колясками или люди с инвалидностью. Урбанисты борются и за это, составляют планы и проекты пространств с учетом пандусов или тактильных плиток, к примеру. 

Но если та же правильная парковка открывает архитектуру города, освобождая улицы от машин, а создание комфортных общественных мест вызывает в людях чувство ответственности и локальную идентичность, то что с инклюзивностью?

В СССР людей с инвалидностью на улицах просто не было: городская среда была совершенно не рассчитана на всех, кто отличался от унифицированного советского рабочего. 

Городское планирование было некомфортным, не учитывающим интересы и комфорт жителей. Исследователь постсоветских ландшафтов Владимир Каганский так прокомментировал советское градостроение: "В нашем ландшафте жить трудно, перемещаться — сложно. Советское пространство не то, чтобы негостеприимное; ландшафт — ксенофобский, совершенно не рассчитанный на посторонних, с него постоянно вычищается "чужое". Пространство советских городов практически неподвластно для лиц с ограничениями зрения, прикованных к инвалидным коляскам, лиц с нарушениями опорно-двигательного аппарата, крайне неудобный для родителей с детскими колясками, для передвижения с чемоданом на колесах (последние теряют смысл из-за того, что их постоянно нужно поднимать, чтобы преодолеть очередное препятствие), для хождения на каблуках или немощных и слабых ногах. Унаследованный советский ландшафт, наполненный "местами-не-для-кого" и "местами-ни-для чего", и в дальнейшем продолжает оставаться характеристикой постсоветских городов, в том числе и украинских". 

Сегодня при реконструкции площадей новые схемы зачастую не разрабатывают — просто припудривают старые. В этом убежден и урбан-активист Руслан Ширинов.

Города должны внушать нам спокойствие, работать отточено, как немецкие часы. Мы часто видим примеры такой щепетильно продуманной инфраструктуры в странах ЕС. Возвращаясь домой из заграничных поездок, украинцы часто начинают замечать недоработку городского планирования — как транспортную, так и инфраструктурную. Идеальный город — такой, в котором человек не испытывает стресса, а вместо этого преисполнен доверием и теплом к согражданам. Комфорт же начинается с ровного дорожного покрытия, пандусов на совесть и простого желания выходить на улицу, не стараясь скорее скрыться в безопасное место. 

Город для меня

Я живу в Днепре, тут урбанизм развит не так сильно, как в Киеве, Львове или Одессе. Несколько лет назад группа активистов-дизайнеров разработала особый визуальный код города, по которому стандартизируют вывески, чтобы открыть архитектуру для горожан. В последнее время строятся парки и создаются пешеходные улицы. Но нам еще очень далеко до Европы или Бразилии, потому что, выехав за пределы центра, перед глазами проносятся полотна одинаковых панелек с разбитыми ступенями и на скорую руку состряпанной перед выборами тротуарной плиткой. В то же время я чувствую на себе проявление локальной идентичности, когда смотрю на старинную лепнину центральных районов или прогуливаюсь по самой длинной в Европе набережной. Когда читаю паблик в инстаграме о новостях своей улицы или пью кофе на веранде кофейни под домом. Чувствую благодарность к людям, которые построили кошачий домик во дворе и насыпают туда ежедневно еду. А значит что-то в этом механизме да работает.