Героям слава! Как медики совершают подвиг, а выигрывает от этого государство

Нынешняя война особенная - мирная. Это может изменить понимание подвига и героя, принятые до сих пор в нашей традиции.

То, что пандемия стала войной, неудивительно. Это первое серьезное потрясение для Запада с того момента, как прозвучал последний выстрел Второй мировой. Да и просто пришло время найти новых героев - старые уже местами поблекли, а местами не соответствуют духу и запросу времени.

Тенденция к пересмотру подвига и героя просматривается в западной трактовке победы во Второй мировой войне (да и в Первой, но это другая история) - последнее время акцент делается на памяти и примирении, а не на самой победе. Причина как бы на поверхности - героизация с любой из сторон обязательно приведет к неловкости в рамках нынешнего европейского формата. Да и отказ от героизации дается относительно легко: основные европейские эмоции в отношении последней войны - ужас и стыд.

Но главное, у воинского подвига есть собственная внутренняя проблема: героизация военного подвига - это так или иначе героизация войны. За тем, как легко одно превращается в другое, мы можем наблюдать на примере российской идеологемы "можем повторить". И необязательно только российской - в Украине достаточно народа героизирует Вторую мировую как "подвиг дедов" и испытывает двойственные чувства к красным звездам - как символу победы над нацизмом и в то же время как к символу людоедского режима, который не становится менее кровавым только из-за того, что одержал однажды праведную победу. Да и мы сами, когда произносим "Героям слава!", имеем в виду главным образом именно тех героев, которые воевали и отдали свою жизнь за Украину.

Оказывается непросто одновременно трактовать войну как преступление и героизировать воинскую доблесть. Во всяком случае, невозможно делать и то и то одинаково искренне, не входя во внутреннее противоречие с самим собой. Есть, конечно, миф о том, что "они воевали за мир", но подобные катахрезы давно и небезосновательно стали предметом ядовитых насмешек.

Но народ, как известно, нуждается в героях. Ответ на эту потребность ищут в разного рода "мирных" подвигах. В СССР, например, последовательно конструировался культ героев труда. Но получалось так себе: "трудовой подвиг" всегда подразумевал кавычки. Даже первые космонавты были не столько героями, сколько поп-звездами - вспомните Гагарина с его знаменитой улыбкой и развязанным шнурком.

Настоящие подвиг и геройство оставались зарезервированы именно за военной доблестью. У этой традиции глубокие корни, и нет смысла прослеживать их до нижних культурных пластов. Достаточно сказать, что подвиг и истинный героизм всегда так или иначе сопряжены с самой высокой ценой, которую может и готов заплатить человек, - собственной жизнью.

Не то чтобы мирный подвиг был совершенно невозможен. Удалось же евреям после Холокоста героизировать праведников мира, сделать из них настоящих героев еврейского народа. Но это один из очень немногих примеров мирного подвига, который к тому же трудно назвать в полной мере мирным, поскольку это события военного времени.

Мирная жертва почти безраздельно принадлежит религии. Настоящей - гражданские религии и культы, как правило, питаются кровью, пролитой на полях сражений.

Повторюсь: люди нуждаются в героях. Возможно, это рудимент, сохранившийся с той поры, когда формировались нации и государства, использовавшие образы героев как идеологический магнит. Возможно, все еще сложнее: люди нуждаются в каком-либо культе, неважно, гражданском или религиозном, особенно в тяжелые времена. Им нужны ориентиры, дающие надежду и внутреннюю опору. Такими ориентирами становятся иконические образы светских святых.

Нынешняя "война" дает западному обществу уникальную возможность заполнить идеологический вакуум без риска изменить антивоенным принципам. Пандемия - это, конечно, "война", но взятая в кавычки. Это тот самый мирный фронт, на котором возможны нешуточные победы и самый настоящий, не требующий кавычек героизм, сопряженный с риском для жизни. Медики - герои нашего времени, потому что они на переднем крае, они сражаются за жизни пациентов и гибнут на боевом посту.

На Западе разворачивается настоящий культ медиков. Им рукоплещут на улицах и площадях. Им звонят и пишут звезды сцены, экрана и спорта. Их именами называют детей. Бэнкси отправляет в мусорную корзину Бэтмена с Человеком-пауком и дает в руки карапузу новую культовую игрушку - супермедсестру. Marvel, мистический доктор Стрэндж - следующий претендент на мусорный контейнер. Чем он занимается? Почему он не в палате интенсивной терапии? Ангелы носят белые халаты, вернее, защитные костюмы, очки и маски. Знаки новой святости - потертости на лице и бесконечная усталость в глазах. Медики - новые пророки, их хотят видеть на экране, их фото и слова расшаривают в соцсетях, за них готовы голосовать на ближайших выборах. Благодарность медикам становится тем же, чем еще вчера было исполнение государственного гимна и равнение на флаг. "Служба здравоохранения - новая церковь Англии" (заголовок в New York Times).

Новое лицо героя безупречно, в отличие от героев великих битв. Это универсальный герой - он не попирает, не уничтожает и культ его не унижает и не разделяет никого. В этой войне нет врага-человека, нет возможности и повода сталкивать и демонизировать целые народы. В этом культе нет риска героизации человекоубийства - напротив, образ героя-врача утверждает абсолютную ценность человеческой жизни и абсолютную преданность этому принципу. Даже ценой собственной жизни.

В наших палестинах также происходит что-то подобное, хоть и с поправкой на ветер: те, кто еще вчера писал о продажных врачах, сегодня ставят лайки фоткам усталых медиков и постят пафосные комменты с призывами поддержать героев.

Но у нового культа мирного героя-медика есть вполне определенный бенефициар. Это государство. Конечно, чиновники на фоне пандемии попали под огонь критики. Ведь это они не закупили, не обеспечили, не позаботились. Это они выбрали не ту систему финансирования сферы здравоохранения, недоплачивали, не проводили реформ, а если проводили, то не те, а если те, то не так. В общем, командование в очередной раз подставило солдат. Героизм солдат в очередной раз стал следствием бездарности или преступной халатности командиров.

Но популярность медиков - этих рядовых пандемии - в конечном итоге укрепит позиции государства. Не конкретных политических сил или людей, к которым у нас, может, масса претензий: нарушение наших конституционных прав, закрытые небо и метро, сомнительные делишки, обтяпываемые под шумок пандемии. Но государство как система, как идея укрепится, потому что его неотъемлемой частью являются медицина и медики, которым мы сегодня аплодируем.

Последние десятилетия во многих уголках мира, особенно на Западе, приобрела популярность мысль о том, что роль государства переоценена. Что вполне можно эту роль сократить до минимума или вовсе от нее отказаться. Что мир будущего - децентрализованный, опутанный горизонтальными связями, опирающийся на частные инициативы - не нуждается в няньке в лице огромной прожорливой неповоротливой бюрократии, к которой сводится государство.

Однако пандемия показала, что слухи о кончине государства несколько преувеличены. Пандемия показала, как высока степень зависимости граждан от слаженной работы государственной машины. Она показала, что экстренные меры эффективно - хоть и не безошибочно - могут быть приняты только централизованно. Она показала некоторую эфемерность надгосударственных связей и ограниченность частных инициатив. В то же время государственные границы снова стали актуальными, и это не то что не вызвало протеста, но даже нашло немалую поддержку - физически близкое оказалось как никогда актуальным. И государственные функции оказались не просто востребованными - жизненно необходимыми.

Медицина во всех странах - и развитых, и не слишком - один из краеугольных камней государства. То, что делают наши медики, они делают потому, что государство предоставляет им возможность лечить, а нам - возможность лечиться. Пандемия показала нам, насколько мы зависимы от этой возможности.

Культ медиков активно поддерживается властями во всех странах, и на то есть причины. Начать хотя бы с того, что оказанная честь отчасти компенсирует нехватку материальных средств и финансового вознаграждения. Кроме того, как и любое командование, власть знает: подвиг совершают солдаты, а в историю вписывают имена полководцев.

Медики действительно герои. И если следующее поколение детей вместо красных звезд на бумажных танках будет рисовать красные кресты на бумажных машинках, я сочту, что урок пандемии не прошел для нас даром.

Но кое-что в этом сюжете меня по-настоящему тревожит. У нас существует плохая традиция: о героях забывают сразу, как только надобность в подвиге отпадает. И вообще, хороший герой - мертвый герой. Сумеем ли мы выйти из этой советской парадигмы и отдать должное живым или и дальше будем муссировать память павших, будто это избавляет нас от необходимости позаботиться о живых? И сумеем ли мы отделить грешное от праведного, когда власть, прикрываясь героями-медиками и их выдуманными интересами, будет проводить мутные махинации в сфере медицины? От ответов на эти вопросы может зависеть наша жизнь. Ведь нынешняя пандемия - наверняка не последняя.