Фонтаны из имбиря. Как из-за специй разграбили Константинополь

С восточными пряностями европейцы познакомились еще во времена Древней Греции, в эпоху Гиппократа. Гиппократ, конечно, был не поваром, а врачом. Но греки считали специи в первую очередь лекарствами. Хотя бы потому, что стоили они дорого, а покупать их греки могли лишь у посредников — финикийцев. Позже, когда Александр Македонский добрался до Индии и греки смогли покупать пряности у производителей, они превратились в "престижный" товар, предназначенный для правителей и царедворцев, знати или скряг-толстосумов. Только богачи могли позволить себе добавлять специи к ежедневным блюдам. Обычные же подданные греческих правителей продолжали считать специи ценными лекарствами, из них также делали средства по уходу за лицом и телом, использовали для сжигания в храмах. А еще перец и корицу, подобно золотым или серебряным монетам, копили и хранили на черный день.

Победители греков — римляне — начали употреблять специи в пищу с легкой руки полководца Лукулла. Лукулл прославился не столько своими победами, которые принесли ему сказочные богатства, а прежде всего своими пирами, во время которых он угощал всех желающих экзотическими блюдами. Почти каждое из них было приправлено дорогущими специями.

Перченые блюда и напитки пришлись его соотечественникам по вкусу, так что потребление пряностей, даже чрезмерное, быстро вошло в привычку. Римские правители отправляли на Восток настоящие торговые флоты из 100–120 судов, которые возвращались домой груженые сотнями тонн перца и корицы. Плиний Старший возмущался расточительством соотечественников, готовых выкладывать за специи в 100 раз больше денег, чем они стоили на своей родине. Но его не слышали. Это была настоящая перечная зависимость.

Когда император Диоклетиан попытался установить твердые цены на товары, оказалось, что перец является едва ли не самым дорогим из продуктов. А когда император Константин принес в дар Папе Римскому Сильвестру 150 фунтов гвоздики, это сочли поистине царским подарком. За римлянами тянулись и варвары. Вождь племени готов Аларих в 408 г. обещал не трогать Вечный город, если его жители заплатят ему дань: 5 тыс. фунтов золота или 3 тыс. фунтов перца.

Во времена раннего Средневековья в специях видели не столько приправу, сколько символ чрезмерной роскоши и расточительности. А если речь заходила о наслаждении, то уже не земном, а небесном. Что говорить о Западе, если даже арабы, которые хотя бы держали специи в руках, рассказывали, будто в Эдеме бьют фонтаны из камфоры и имбиря. А Козьма Индикоплов, византийский писатель и путешественник VI в., который посещал Индию (отсюда и полученное им прозвище, означающее "тот, кто плавал в Индию"), называл гвоздику не иначе как райским деревом. И совсем не в переносном смысле, а вполне буквально: дерево, растущее в райском саду. Распространению легенд о пряностях способствовали и арабские купцы, пугающие конкурентов рассказами о трудностях, которые ждут каждого, кто попытается добраться в края, где растут пряности.

Для средневековой Европы специи были лишь одним из ярких признаков "восточной" роскоши и образа жизни, который манил тогдашних христианских монархов и их верных рыцарей с непреодолимой силой — почти так же, как через века "тлетворное дыхание Запада" соблазняло жителей СССР.

"Мягкая сила" культурного влияния оказалась мощнее оружия. Бытовые привычки и вкусы "сарацинов" охотно заимствовали даже жители тех краев, где мусульман в жизни не видели. Пряности были чем-то вроде сладкого наркотика. Достаточно было привыкнуть и отказаться уже невозможно. Разве что увеличивать дозу.

Французские, английские, немецкие и венгерские рыцари с прелестями и соблазнами "восточного" образа жизни познакомились во время крестовых походов. Вооруженные "паломничества" в Иерусалим были освящены католической церковью, поэтому к привычкам, приобретенным крестоносцами на Ближнем Востоке, какими бы странными они изначально не казались, относились вполне снисходительно. В итоге специи отождествлялись со Святой землей, как за столетие до того их считали символами рая. Неудивительно, что перец и имбирь, пусть сперва и в очень маленьких количествах, монахи начали добавлять к праздничному печенью (в Германии его называли "лебкюхен"). Вскоре "лебкюхен" превратилось в известные до сих перечные и имбирные пряники. А священное миро, которым "помазывали на царство" европейских монархов, содержало более полусотни пряностей, благодаря им аромат держался годами.

Спрос на "престижный" товар, без которого знать уже не могла представить своей жизни, постоянно рос. Поэтому росли и цены. За фунт перца крестьянин мог выкупить личную свободу и освободиться из крепостничества. Если, конечно, знал, где получить такое огромное количество специй. Свободный простолюдин за тот же фунт мог стать дворянином. Специями охотно принимали налоги, платили долги, оставляли их в приданое. Привередливая публика искала новые ароматы и вкусы. Во время коронации императора Генриха IV в 1191 г. тогдашние западные европейцы впервые познакомились с мускатным орехом и мускатным цветом (или мацисом), которые надолго превратились в модные пряности знати. А во времена Данте некоторые флорентийские вельможи жарили мясо на углях гвоздики — шокированные современники считали подобные выходки сумасшедшим расточительством.

Заинтересованные в бесперебойных поставках специй с Востока крестоносцы опасались трогать главного посредника в торговле с Индией — Египет. Однако стоило им однажды захватить Думьят — египетский порт, через который шла торговля пряностями, как мусульманские властители согласились отдать христианам за его освобождение Иерусалим. Когда Папа Римский Иннокентий III решил запретить любую торговлю с "сарацинами", ловкие итальянцы (очевидно, не бесплатно) уговорили его сделать исключение для благовоний и пряностей, якобы доказав, что восточные товары необходимы для богослужений и лечения больных христиан. Узнав, что крестоносцы в очередной раз планируют захватить Египет, венецианцы сделали все, чтобы вывести своих торговых партнеров из-под удара. И направили рыцарское войско против главного своего конкурента — Византии. Так что именно пряности "виноваты" в том, что в 1204-м христиане завоевали и разграбили Константинополь.

Одним из первых западных европейцев Индии достиг венецианец Марко Поло — в конце XIII ст.. После своего возвращения на родину он попал в плен к генуэзцам и в тюрьме надиктовал сокамернику целую книгу о своих удивительных путешествиях. Именно Поло опроверг многочисленные сказки, которые арабские купцы рассказывали о чудовищах, стерегущих ценные специи. Ведь венецианец собственными глазами видел, как выращивают и собирают перец, корицу, гвоздику и мускатный орех. И знал, сколько они на самом деле стоят там, где растут. Однако соотечественники Поло просто не поверили: по иронии судьбы путешественника до конца жизни считали фантазером и придумщиком легенд.

Подробнее об историях, связанных со специями, можно будет прочесть в книге Алексея Мустафина "Hot Story. Невероятные приключения пряностей в мире людей", которая готовится к выходу в издательстве "Фолио" в 2018 г.