Фабрика сплетен. Зачем вводить налог на Facebook и Twitter
В Уганде со следующего месяца вступит в силу закон об обложении налогом пользователей соцсетей. Угандийские любители зависать в Facebook, Twitter, Skype, Viber, Whatsapp и т. д. будут платить по 200 угандийских шиллингов (5 центов) в день. Несмотря на то что проект закона, анонсированный в апреле, был подвергнут суровой критике за сокращение свободы слова и самовыражения, угандийский парламент его принял. Закон касается всех интернет-ресурсов, которые дают возможность "публиковать контент в обход традиционных способов распространения".
Президент Уганды Йовери Мусевени — инициатор этого нововведения — утверждает, что его беспокоят сплетни.
Соцсети, и тут с президентом трудно не согласиться, — способ распространять слухи и сплетни со скоростью электрона. Особенно президента заботят молодые люди, которые, по его мнению, расходуют свое драгоценное время и молодые силы совсем не на то, на что следовало бы. На распространение слухов, сплетен и просто лжи.
Непонятно, впрочем, каким образом на это может повлиять налог. Люди, если верить некоторым историкам и лингвистам, только для того и овладели искусством членораздельной речи, чтобы обмениваться информацией друг о друге, попросту сплетничать. И решительно ничто не могло — и вряд ли сможет — это исправить.
Ну так пускай они за это хотя бы платят. Министр финансов утверждает, что истинная цель закона — пополнить казну. Это не покушение на свободы, совсем наоборот — это меры по их расширению. "Мы ищем деньги на национальную безопасность и электричество, чтобы вы, народ, могли наслаждаться своими соцсетями чаще и больше", — утверждают в правительстве.
Основными критиками нового закона стали, естественно, активные пользователи соцсетей. В частности, те самые молодые люди, которых президент пытается защитить налогом. У них свои представления о жизни, в которые, по всей видимости, не вписывается фигура Мусевени, находящегося при власти уже 32 года.
Президент действительно видит в соцсетях политическую угрозу, а не только (и не столько) морально разлагающую среду. Во всяком случае, два года назад на время выборов доступ к соцсетям на территории Уганды был закрыт.
Не то чтобы угандийская власть была совсем неправа, пытаясь поправить свои финансовые дела за счет любителей соцсетей. Вместо того чтобы просиживать часами за любимым занятием человечества, можно было бы вырастить цветок, приготовить обед вместо дежурного хот-дога с банкой кока-колы, потратить деньги в кафе или хотя бы в трамвае. Перечислять всех, кто выиграет (в том числе в деньгах, но не только в них) от сокращения времени, проводимого в соцсетях, можно очень долго. Можно сказать короче: экономике страны — хоть РФ, хоть Уганды, хоть Украины — это пошло бы на пользу.
Но не хлебом единым жив человек — будь это хоть угандийский блоггер, хоть украинский офис-менеджер, хоть сам президент Мусевени. Современная социально-политическая жизнь уже просто невозможна без соцсетей — именно как пространства слухов-сплетен, то есть того, что мы от зари вида хомо сапиенс называем общением.
Интернет-кампании помогают одним кандидатам выиграть, другим — впасть в заблуждение. Соцсети вносят в политику элемент неожиданности, который, конечно, очень смущает тех правителей, которые 32 года сидят в своем кресле и вставать из него даже не думают. Но закрытие и даже слишком сильное сокращение доступа к соцсетям чревато взрывом. Реальным, а не виртуальным. Хейтспичи на "Твиттере" и бесконечный the srach на "Фейсбуке" хотя бы в какой-то мере играют роль свистка для сброса пара. То, что молодежь предпочитает сидеть в соцсети, а не обмениваться слухами и сплетнями прямо на улицах, то, что фаворитами их политических гонок оказываются поп-музыканты и телевизионные шоумены, конечно, гримаса жанра, но не самая опасная. Бороться против этого невозможно и не нужно — нужно просто учиться с этим жить.
Угандийскому президенту просто не хватает благородного безумия. Все, что приходит ему в голову, — запретить или наказать рублем. Пардон, шиллингом. Учился бы, что ли, у великих.
У России например. Конечно, тут тоже преимущественно запрещайзинг или удар рублем. Но, кажется, после провала с "Телеграмом" и тут поняли, что нужно менять тактику. Российские СМИ предупреждали, что следующая цель российских властей после "Телеграма" — "Фейсбук". Так вот, кажется, началось.
После того как Марку Цукербергу устроили допрос в Конгрессе и Европарламенте, следующая станция — казенный дом на улице Большая Дмитровка. И мы, Химко, люди, подумала Валентина Матвиенко и объявила, что составит запрос и попробует организовать прибытие основателя ФБ для дачи показаний перед Госдумой. Допрашивать Марка Цукерберга — писк сезона. У каждой уважающей себя супердержавы это должно быть. "Может, он нам что-то посоветует на предмет задания Путина "оцифровать экономику", — предположил один депутат. "Нельзя его приглашать — он русофоб!" — заявил другой депутат. "Ну и что? Вот заодно мы его и спросим про его русофобскую позицию", — подытожила спикер.
И что обидно: никто даже не подумал предложить наградить или хотя бы просто поблагодарить Марка Цукерберга за те возможности, которые его соцсеть открыла для российского вмешательства во внутреннюю политику других стран и в целом для гибридной мировой войны, которую Россия ведет против Запада. Для слухов, сплетен, полуправд и прочего человеческого-слишком-человеческого, что в соцсетях обретает новую форму жизни.
Возможно, я мелочна, но позиция угандийского президента мне понятнее. Вызвать к себе Марка Цукерберга — это, конечно, круто. Не каждый сможет. Но за понты приходится платить, причем иногда довольно дорого. Если Совфед может себе позволить селфи с Цукербергом за бюджетные деньги, то бюджет Уганды может этого и не выдержать. В общем, хватит с Марка и того, что он имеет, прокручивая каждому угандийцу километры рекламы. Пускай хоть что-то и в казну капнет.
