"Постправда" - слово года. Кто виноват, что "распятые мальчики" правят миром
Власть в Киеве захватила хунта, россияне обнаружили в Крыму украинских шпионов, Кремль проводит в Сирии антитеррористическую операцию, а Барак Обама основал Исламское государство. Все эти "новости" — яркий пример "постправды", явления, все больше захватывающего политические элиты в разных странах мира. О масштабах бедствия свидетельствует хотя бы то, что в этом году именно "постправду" Оксфордский словарь признал словом года.
О чем, собственно, речь? Слово post-truth, согласно объяснению составителей словаря, "описывает или обозначает обстоятельства, при которых "объективные факты являются менее важными при формировании общественного мнения, чем призывы к эмоциям и личным убеждениям". Несмотря на то что впервые это слово попалось на глаза лингвистам еще в 1992-м в связи с описанием событий войны в Персидском заливе, массово говорить о "постправде" начали в ходе проведения референдума о выходе Великобритании из ЕС, а также президентской компании Дональда Трампа.
Кратко говоря, "постправда" — это утверждение, якобы базирующееся на правдивых заявлениях, однако на самом деле не имеющее под собой фактажа. По данным исследования The Washington Post, как минимум 70% высказываний Трампа были в той или иной степени неправдивы. К примеру, избранный президентом США магнат утверждал, что начал свою бизнес-империю с "небольшого кредита" от отца, тогда как на самом деле унаследовал $40 млн, или же рассказывал, что тысячи мусульман в Нью-Джерси праздновали годовщину теракта 9/11.
В сентябре The Economist писал: "Трамп — не единственный представитель "постправды". Турецкие политики обвиняют ЦРУ в организации неудачного военного переворота. В Великобритании сторонники выхода из ЕС добились успеха благодаря страшным рассказам о полчищах мигрантов, которые хлынут в страну после либерализации союзом визового режима с Турцией".
Но самое занимательное в "постправде", что речь идет не о банальном вранье, а об эмоциональном восприятии события, при котором само событие отходит на второй план. Трамп, к примеру, живет в придуманном мире, где спокойно заявляет о том, что не верит в американское происхождение Барака Обамы, а Хиллари Клинтон может застрелить кого-то публично и избежать наказания. И Трампу при этом аплодируют, а не заставляют раскаяться в своих словах и извиниться. Но если Трамп только начинает строить в Штатах свою версию политики "постправды", то Владимир Путин вполне может считаться гуру в этой сфере. Именно с его легкой руки поддержка сирийского диктатора превратилась в войну за освобождение мирных жителей, а смена власти в Украине — в кровавый государственный переворот. Составителям Оскфордского словаря в перечень примеров, иллюстрирующих слово "постправда", следовало бы включить и украинско-российские отношения последних лет.
Фашиствующая хунта, чуть ли не дотла спалившая украинскую столицу, закупленные в военторгах "Грады", украинские шпионы с визитками "Правого сектора" — в основе всех этих мифических россказней лежат реальные события. Извращенные и искаженные таким образом, чтобы в первую очередь воздействовать на эмоции, отодвигая логику на второй план. Страх, ужас, ненависть, злоба — все эмоции хороши, чтобы подменить реальную историю мифологической надстройкой.
История о распятом на Донбассе украинскими карателями мальчике, сколь бы неправдоподобно не выглядела, нашла живейший отклик в сердцах миллионов телезрителей, поскольку четко била по эмоциям. Огромное количество интерпретаций, мнений, да и самих событий в современном мире приводят к тому, что первичным становится оценка, а не факт. Пример тому — распространяющиеся с завидной скоростью фейки из разряда "сестре моего товарища рассказала продавщица, которая услышала эту историю от посетителя, которому ее рассказал случайный попутчик ...", и так до бесконечности. Чего стоят истории из разряда "Деточка, я знаю, что Киев сожгли! Мне рассказывали", или "По всем поездам, которые едут из Беларуси в Киев, ходит "Правый сектор" и требует у пассажиров по $100 на революцию", или "На блокпостах машины забирают, а взамен тычут визитку Яроша". Тщательно конструируемый Кремлем мир "постправды" призван создать своеобразную виртуальную реальность имени Владимира Путина, в которой все его действия оправданны и эффективны.
Впрочем, украинцы тоже не брезгуют схожими приемами. Взять хотя бы горемычную АТО, за которой стыдливо скрывается самая что ни на есть война. Общество, пережившее сразу несколько потрясений кряду, продолжающее поиск собственного пути развития, как нельзя лучше подходит для испытаний эффективности политики "постправды". Кто не помнит фотографии босых и голых бойцов украинской армии, которые с ужасом распространяли в соцсетях? При этом официальные сообщения и фото о том, что львиная доля случаев — откровенная манипуляция, как правило, успеха не имели. Свежие попытки "революции руками обманутых вкладчиков" тоже полуправда — у большинства из участников проплаченных митингов никаких вкладов отродясь не было. Но шумиха в прессе и соцсетях, разговоры на базарах и в транспорте свидетельствуют, что вброс удался, отсутствие реально подтвержденных фактов никого не интересует. Главное, чтобы было "за державу обидно".
Самое печальное во всем этом, что политика "постправды" гибридна, как и украинско-российский конфликт. А это значит, что "эпоха распятых мальчиков" только начинается.
