Дорогое удовольствие. Как в Украине торгуют книгами по 180 тыс. грн

За последние полгода в Украине прошло сразу два специализированных аукциона антикварной украинской книги, интерес к украинским раритетным изданиям и украинистике со стороны коллекционеров и книжников постепенно растет. О том, почему отечественная букинистика переживает подъем, в каком направлении эволюционирует и почему привлекает библиофилов-новичков, "ДС" расспросила букиниста и соорганизатора аукциона "Украинская книга" Игоря Глобу.

"ДС" Отечественный антикварный рынок переживает не лучшие времена. Начали проводить даже голландские аукционы, когда ставки не повышают, а снижают. На этом фоне вы решили провести сразу несколько нишевых торгов. Почему сейчас?

И.Г. Проведение двух аукционов за такой короткий срок — сигнал того, что сформировался устойчивый спрос на украинскую антикварную книгу. И он растет. Перед тем как делать аукционы, мы анализировали не только наш внутренний рынок, но и зарубежный. Изучали, что происходит в Европе, США, России. Украинская книга востребована на зарубежных торгах и профильных интернет-площадках. Например, в России на каждом аукционе выставляют несколько украинских лотов. Среди них обязательно несколько топовых. В 95% случаев эти книги продаются. И приобретают их, как правило, украинские дилеры и коллекционеры, хотя вывоз антиквариата из России находится под запретом.

В нашей же стране не было специализированной площадки для цивилизованных продаж антикварных книг. Мы решили это исправить, чтобы украинские коллекционеры и ценители смогли покупать украинскую книгу не в Нью-Йорке, Варшаве или Москве, а у себя дома. И получать удовольствие от процесса, а не заниматься контрабандой.

"ДС" Каковы причины повышения спроса на книжный антиквариат?

И.Г. Книга всегда привязана к историческому контексту. Учитывая то, что происходит в нашей стране, повышение интереса к украинским коллекционным изданиям закономерно. В предыдущие времена  интересовались совсем другими вещами: "золотыми корешками", историей царей разного пошиба, изданиями на русскую тематику с картинками. Это невысокий уровень коллекционирования, без понимания истории, ее ценности. 

Сегодня качественно изменился уровень патриотизма и сознательности соотечественников. Люди стали активнее интересоваться историей своей страны. В особенности, учитывая то, что многие моменты в ней были фальсифицированы. Люди ищут ответы на вопросы: откуда пошла Украина? Откуда растут проблемы, с которыми мы сталкиваемся сегодня? Хотят узнать из первых рук, что происходило в первый период нашей независимости, что происходило во времена борьбы УПА. Все это можно почерпнуть в антикварной книге.

"ДС" В ходе первого аукциона было продано 70% лотов — это хороший показатель. Каковы результаты второго?

И.Г. Первый не мог быть не успешным, поскольку проходил в рамках "Книжного Арсенала". Это мощная площадка — было много внимания, много людей. Второй мы проводили без привязки к какому-либо событию. Это были камерные торги — только коллекционеры и дилеры из украинской книжной тусовки. Могу сказать, что 60% предметов мы продали. Часть лотов ушла с молотка на аукционе, а часть — в рамках постаукционной продажи. Если сравнивать с соседним российским рынком, то наш процент продаж выше. 

Сегодня мы готовимся к третьему аукциону, который состоится в феврале. И обязательно проведем еще одни торги в рамках следующего "Книжного Арсенала".

"ДС" Что пользуется наибольшим спросом?

И.Г. Хорошо идет вся эмигрантская литература. Эти издания на торгах, как правило, превышают свои эстимейты (предпродажная оценка рыночной стоимости. — "ДС"), в среднем составляющие $200–400. Некоторые лоты у нас ушли в два раза дороже своих эстимейтов. В основном это книги 40–60-х годов, которые (по понятным причинам) были недоступны украинским книжникам ранее. Чем они так интересны? Участники революции 1917–1918 гг. и других важных вех нашей истории, эмигрировавшие на Запад, не сидели без дела. Они публиковали свои мемуары, исторические и культурные исследования. В то время как у нас любое издание проходило жесточайшую цензуру и идеологическую обработку, на Западе все публиковалось без купюр. Сегодня материалы, содержащиеся в этих изданиях, проливают свет на многие спорные вопросы нашей истории, позволяют переосмыслить ее.

Традиционно повышенным спросом пользуются украинские иллюстрированные издания. А также разного рода печатные раритеты. На последних торгах были проданы все топ-лоты (топ-лотом сейчас считается любое издание, уходящее с молотка по цене свыше $2 тыс., но ценовой порог пересматривается с каждыми новыми торгами. —"ДС"). В их числе — последняя прижизненная публикация "Кобзаря" Тараса Шевченко ($5,5 тыс.) и первое издание исторического романа Пантелеймона Кулиша "Черная рада" ($2 тыс.). На первом аукционе были представлены несколько более редких изданий, которые ушли по цене в районе $10 тыс. каждое.

Очень востребована украинская графика высокого уровня — Михаила Дерегуса, Георгия Нарбута. За небольшой экслибрис последнего размером 5х4 см на аукционе развернулась настоящая борьба. В итоге он ушел за $1 тыс. при стартовой цене в $150 и эстимейте $400–500. За эту же сумму была продана гравюра Дерегуса при стартовой цене в $250.

Что касается новых перспективных направлений, я бы отметил украинскую документальную фотографию — оригиналы снимков украинских исторических деятелей. Цены на них не кусаются. Например, фото гетмана Павла Скоропадского ушло за $350 при стартовой цене в $150. Я вижу за этим направлением большой потенциал. Пользуются спросом также исторические документы: Универсал Скоропадского и закон про землю УНР ушли с молотка за $900 и $1,5 тыс. соответственно.

"ДС" Среди покупателей украинской книги есть "любители золотых корешков"?

И.Г. Ценители красивых переплетов всегда были и будут. Но они не составляют большинство в украинской букинистике. Исторически так сложилось, что украинские книги редко получали роскошное оформление. Прижизненное издание Тараса Шевченко в красивом оригинальном переплете с золотым тиснением вроде того, что было на наших последних торгах, это скорее исключение, чем правило. Украинская книга запрещалась, изымалась, уничтожалась — она не могла быть в золоте. Ее прятали, хранили на свой страх и риск, поэтому она так ценна. 

Историческая и культурная значимость перевешивают богатый "фасад". Свежий пример тому — продажа сборника поэзии Василя Вышиваного (псевдоним Вильгельма Габсбурга, троюродного племянника австрийского императора Франца Иосифа І.— "ДС"). Первая и единственная публикация его стихов на украинском языке — маленькая книжечка, 14х11 см, без роскошного переплета. Такая не будет выглядеть, как Энциклопедия Брокгауза на полке. Но это — уникальный артефакт нашей истории. И для нового поколения коллекционеров это главное.

"ДС" Как выглядит новое поколение библиофилов?

И.Г. Появились активные новички, которые начинают грамотно и сразу с топовых лотов вроде "стародруков" XVII в. Переориентировались на украинские издания некоторые опытные книжники, которые до этого собирали разные направления российской книги. В целом же круг украинских книжников помолодел: средний возраст букинистов и дилеров — 35–50 лет, хотя встречаются и моложе. 

"ДС" Когда растет спрос, начинает расти и нелегальный рынок. Стали ли чаще всплывать краденные экземпляры?

И.Г. Книги с библиотечными штампами встречаются, но не могу сказать, что чаще, чем это было раньше. Правда, "токсичные" книги и аукционы традиционно держатся подальше друг от друга. Хороший провенанс (история владения предметом. —"ДС") — это то, что отличает аукционы от остальных площадок. Аукционисты несут ответственность за происхождение и подлинность предметов, которые они продают. Поэтому каждый лот тщательно исследуется, сверяется постранично, чтобы ничего не упустить. В этом суть специализированных аукционов. Любой лот, прошедший через них, чист. 

"ДС" Между тем старопечатный "Апостол" Ивана Федорова пропал из фондов Национальной библиотеки им. Вернадского именно в нынешнем году. Не является ли это знаком активизации теневого рынка на фоне растущего интереса к антикварной книге?

И.Г. Я бы не связывал одно с другим. Лет пять назад подобные происшествия просто не обрели бы такого резонанса — общественность стала внимательнее следить за подобными вещами. В особенности, если речь идет о национальном историческом достоянии. С другой стороны, такие случаи замалчивались, утаивались. Так что еще несколько лет назад об этом вряд ли бы вообще узнали. 

В таких антикварных направлениях, как живопись или предметы быта, доля подделок достигает 60–70% . А как в букинистике?
На рынке книг очень редко встречаются фальшивки. Напечатать поддельную книгу настолько дорого и технически сложно, что затраты себя не окупят. Могут встречаться махинации иного рода. В книге утрачена страница или иллюстрация (ее допечатывают и вставляют). Это нормальная практика — часть реставрации издания. Подделкой книга будет только в том случае, если о такой реставрации умалчивают. Если в книге допечатано 20 стр., а вам говорят, что она комплектная, все оригинальное, тогда это подлог. Но такое встречается редко.

Букинистика тем сейчас и привлекательна — минимальный риск попасть на подделку и доступность для начинающих. К тому же можно собирать вещи, которые имеют не только локальную ценность, но и общемировое значение. Коллекционировать живопись Казимира Малевича, Марка Шагала или Анатоля Петрицкого могут немногие. В отличие от их "книжных" работ. Например, существуют издания в авторском художественном оформлении Малевича, цены на которые стартуют от нескольких тысяч долларов.

"ДС" Насколько перспективны такие вложения с финансовой точки зрения? Будут ли расти цены на украинскую книгу?

И.Г. Сейчас выгодно покупать — уровень цен в Украине ниже, чем на внешних торговых площадках. Например, издание "Театральні строї" Анатоля Петрицкого у нас ушло за $2,5 тыс., тогда как в России и Европе эту книгу покупали за $3,5–5 тыс. Почему некоторые коллекционеры продолжают покупать за рубежом? Думаю, это вопрос преодоления неких стереотипов, и он требует времени. 

В любом случае украинская книга будет дорожать. Ее ведь мало. Украинское книгопечатание в позапрошлом веке находилось под постоянными ограничениями, а в советскую эпоху за владение такой литературой можно было схлопотать срок. Я знаю случай, когда в 70-е получали пять лет тюрьмы за хранение всего одной книги — "Истории Украины-Руси" Николая Аркаса. Неудивительно, что украинских экземпляров этой работы сохранилось на порядок меньше, чем русскоязычных или тех, что выпускались на Западе.

Если на рынке в один момент появится пять-шесть новых сильных игроков, они могут за год-полтора собрать львиную долю книг украинской тематики на рынке. Рано или поздно это случится. Вот тогда произойдет настоящий ценовой рывок.