Дедывоевали и советское миролюбие. Как Гитлер Сталина опередил

Привет, боец исторического фронта! После драматического "раздела" Анны Ярославны у нас опять временное затишье. Но помимо новых информационных поводов есть еще и регулярно стабильные. Каждый год есть 9 мая и, естественно, каждый год случается 22 июня. Когда нам опять активно напомнят, как ДЕДЫВОЕВАЛИ, пока украинцы занимались коллаборационизмом, а злобные бандеровцы стреляли в спину доблестным воинам-освободителям. Репертуар - известный, и неплохо бы проверить наш боекомплект, пока опять не началось.

Основные тезисы российских товарищей - вероломное нападение Гитлера и Великая Отечественная вместо Второй мировой. До 22 июня, соответственно, СССР был невинной овечкой, боровшийся за мир против всех поджигателей войны. Очевидные мысли о том, что СССР развязал Вторую мировую вместе с Гитлером и лишь в силу "22 июня" оказался в составе Антигитлеровской коалиции, будут игнорироваться, и, как всегда, будут вспоминать лишь о том, что Запад умиротворял агрессора, а СССР тщетно призывал к отпору фашистской угрозе... Поэтому вспомним о советском миролюбии и борьбе за мир.
Общеевропейский конфликт тогда был в интересах СССР не меньше, чем в интересах III Рейха. Кремль надеялся на развертывание "Второй империалистической войны", которая обескровит Запад, и позволит наконец превратить Европу в коммунистическую.

Во второй половине 1930-х врагами СССР стали считаться не только фашистские и милитаристские государства, а весь "империалистический мир". В 1938-м Сталин заявил, что основной угрозой для СССР является его "капиталистическое окружение", которое должно обязательно измениться на социалистическое, - это вопрос выживания советской страны. Опыт Первой мировой войны ("первой империалистической") показал, что наилучшие условия для распространения коммунистических идей - это военная дестабилизация европейских государств, общеевропейский конфликт военных блоков, который бы взаимно ослабил "империалистических хищников". В предыдущую большую войну только "чудо на Висле" в августе 1920-го остановило Красную Армию на пути в Западную Европу.

Поэтому начинающийся реванш нацистской Германии вполне вписывался в теоретические построения и ожидания советского руководства. Это был долгожданный большой европейский конфликт, отношение к которому показало всю "миролюбие" советской страны.

Уже в декабре 1938-го, характеризуя политические процессы в Европе, Сталин назвал их "Второй империалистической войной". В апреле 1939-го начальник Политического управления Красной Армии Л. Мехлис, выступая перед партийным активом Киевского особого военного округа, подчеркнул, что: "... если Вторая империалистическая война обернется своим острием против первого в мире социалистического государства, то мы обязаны будем перенести военные действия на территорию противника, выполнить свои интернационалистические обязательства и приумножить количество советских республик во всем мире. Товарищи, если сказать коротко, однако доходчиво, чтобы поняли широкие массы, сформулировать сущность Сталинской теории социалистического государства, то нужно сказать, что это - теория ликвидации капиталистического окружения, это - теория победы мировой пролетарской революции".

Реализацией таких ожиданий и надежд Кремля стало подписание Пакта Молотова-Риббентропа 23 августа 1939-го, секретный протокол к которому делил сферы влияния в Восточной Европе между Германией и СССР. Это соглашение освобождало руки Берлину и позволило 1 сентября 1939-го начаться Второй мировой войне. Ее виновниками, соответственно, стали III Рейх и СССР.

Когда условия этого соглашения уже стали известны, на заседании Политбюро ЦК ВКП (б) 19 августа 1939-го прозвучала речь Сталина, которая стала одной из самых скандальных. Сам факт ее произнесения и факт заседания Политбюро в тот день позже отрицался советскими официальными лицами.

"Если Германия победит, она выйдет из войны слишком истощенной, чтобы воевать с нами в ближайшие десять лет. Ее основной заботой будет наблюдение за побежденными Англией и Францией, чтобы помешать их подъему. (...) Очевидно, что Германия будет слишком занята другим, чтобы повернуть против нас. (...) Повторяю, что в ваших интересах, чтобы война разразилась между Рейхом и англо-французским блоком. Для нас очень важно, чтобы эта война длилась как можно дольше, чтобы обе стороны истощили свои силы. Именно по этим причинам мы должны принять предложенный Германией пакт и способствовать тому, чтобы война, если таковая будет объявлена, продлилась как можно дольше".

Политическая логика и "миролюбие" Кремля здесь говорят сами за себя. Сама мысль о том, что гитлеровскую агрессию нужно остановить, не приходила в голову кремлевским вождям. Они надеялись, что Германия сделает за них всю грязную работу, а затем в обессиленную Западную Европу вступит непобедимая Красная армия и принесет ее народам "освобождение".

6 мая 1941-го передовица газеты "Правда" писала: "За рубежами нашей Родины полыхает пламя Второй империалистической войны. Все ужасы ее неисчислимых бедствий ложатся на плечи трудящихся. Народы не хотят войны. Их взгляды устремлены в сторону страны социализма, которая пожинает плоды мирного труда. Они справедливо видят в вооруженных силах нашей страны - в Красной армии и Военно-морском флоте - надежную опору мира (...) В сегодняшней сложной международной обстановке следует быть готовыми к любым неожиданностям..."

Однако, как показало 22 июня 1941-го, Москва готовилась к несколько иным "неожиданностям".

К каким же? К наступлению, а не к обороне. Понятно, что тема эта - старая, и я не буду просто повторять Виктора Суворова. Попробуем оценить проявления того, что позволяет назвать удар Гитлера превентивным.

Вопреки пропагандистскому тезису о том, что "СССР не был готов к войне" приведем некоторые факты. В 1941 СССР был самым милитаризированным государством в мире. Поэтому катастрофическое поражение советских войск в результате немецкого нападения было следствием не "неготовности", а того, что "Гитлер раньше Сталина успел".

"Готовность к войне" определяется прежде состоянием вооруженных сил государства. Военные ассигнования СССР в 1939 составляли 26% расходной части бюджета или 12,2% всего национального дохода страны (в Германии в том же году соответствующие показатели составили 23% и 9%). В 1941-м Вооруженные силы СССР были лавинообразно увеличены благодаря введению с 1 сентября 1939-го всеобщей воинской обязанности. Расходы на армию в 1941-м выросли до 43% от расходной части бюджета.

Личный состав увеличился с 1 млн. 943 тыс. в 1939 г. до 5 млн. 700 тыс. в июне 1941-го.
Количество орудий и минометов увеличилось с 55 тыс. 800 (1939) до 115 тыс. 900 (1941), численность танков - с 18 тыс. 400 до 23 тыс. 300, боевых самолетов - с 15 тыс. 500 до 22 тыс. На 22 июня 1941 немецкий Вермахт превосходил Красную армию только по численности личного состава, а по техническому обеспечению (танки, самолеты) был слабее в несколько раз. Поэтому начальные ошеломляющие успехи Вермахта были обусловлены тем, что Германия нанесла превентивный удар, а советские войска не имели подготовленных планов стратегической обороны.

Документы советского руководства 1940-1941 гг. свидетельствуют, что все стратегические планы войны с Германией предусматривали только наступательные действия. К ним Красная армия должна была быть готовой с 10 июля 1941-го.

Акт немецкой агрессии 22 июня 1941-го позволил СССР, который для всего мира был союзником III Рейха, оказаться в роли жертвы. Однако из-за этого тогдашние стратегические намерения Москвы относительно Берлина оказались в тени гитлеровского плана "Барбаросса". Советская пропаганда всегда утверждала, что СССР на западном направлении готовился только к обороне, - но уже летом 1941-го по этому поводу возникали существенные сомнения. Если СССР сознательно и давно готовился к нацистской агрессии, то грандиозная катастрофа советской армии в 1941-м выглядит крайне странной. Особенно с учетом советского значительного, прежде всего технического превосходства над Вермахтом.

Немецкая армия опережала Красную на середину 1941-го только по численности личного состава (8 млн 300 тыс. против 5 млн 700 тыс.). Она уступала по всем техническим средствам (пушкам, минометам, танкам, самолетам), в частности у нее не было ни одного тяжелого танка, - по сравнению с 636 советскими. Притом мобилизационный потенциал СССР был несравненно большим, поскольку он еще не проводил мобилизацию, а численность армии определялась только введенным призывом.

Непосредственно на границе соотношение сил было следующим: 4 млн 50 тыс. (Германия) против 3 млн 488 тыс. (СССР), паритет в артиллерии, преимущество СССР в танках почти в четыре раза, в авиации - в восемь раз.

Поэтому вызывает удивление как присутствие такой мощной силы именно на границе (что нерационально при наличии исключительно оборонных планов), так и сплошной хаос после нападения в советских рядах, - вроде как подготовленных именно для обороны.

Впрочем, все упрощают известные документы советского руководства. До конца 1940-го СССР не имел подтвержденных планов военного вмешательства на западе. Однако после поражения Франции стали формулироваться планы ударов в тыл Германии во время ее ожидаемого нападения уже на Великобританию.

5 мая 1941-го в выступлении перед выпускниками военных академий Сталин подчеркнул: "Мы до поры до времени держали линию на оборону. А теперь, когда мы нашу армию реконструировали, наполнили техникой для современного боя, когда мы стали сильнее, теперь следует перейти от обороны к наступлению. Обеспечивая оборону нашей страны, мы обязаны действовать наступательным образом".

В том же мае Генеральный штаб предложил нанести превентивный удар по немецким войскам. К границе с Германией и Румынией были передислоцированы дополнительные войска, перевозились стратегические запасы, доставлялись топографические карты Польши, Германии, Румынии. Сталин запретил своим военачальникам осуществлять любые действия, направленные на подготовку обороны.

Ни один из известных на сегодня документов 1940-1941 гг., в которых содержатся советские планы возможной войны с Германией, не имеет планов стратегической обороны - только наступательной войны. Концентрацию советских войск в районах сосредоточения, указанных в оперативных планах, предполагалось завершить с 1 июня по 10 июля 1941-го. Соответственно, после 10 июля все было бы готовым для наступления на запад.

Чаще всего возникает вопрос: а ведь нет реального официального "стратегического плана" нападения Сталина на Гитлера? Нет. Точнее - неизвестно такого. Может он был, может "исчез", но историки могут опираться только на то, что извествно. И по всему известному комплексу источников об обороне речь вообще не велась. А выводы делаем сами.

Историки сегодня исходят из содержания таких документов: 1) Докладной записки наркома обороны СССР и начальника Генерального Штаба РККА в ЦК ВКП(б) и В. Молотову "Про основы стратегического развертывания ВС СССР на западе и востоке от 16.08.1940" 2) Аналогичной записки за 18.09.1940 3) Докладной наркома обороны СССР и начальника ГШ РККА для ЦК ВКП(б), Сталина, Молотова "Про стратегическое развертывание ВС СССР на 1941 год" от 5.10.1940; 4) Записки начальника штаба Киевского Особого военного округа согласно решения Совета Юг-Западного фронта (термин "фронт" употреблен за полгода до войны) про план развертывания на 1941 г. от декабря 1940; 5) Директива наркома обороны СССР и начальника ГШ РККА командующему войсками Западного Особого военного округа на разработку плана оперативного развертывания войск округа, апрель 1941; 6) "Размышления о плане стратегического развертывания ВС СССР в случае войны с Германией и ее союзниками" от 15.05.1941, подготовленные Г. Жуковым при участии С. Тимошенко и А. Василевского.

Так что нашла коса на камень. Один вождь перехитрил другого, а любителям альтернативной истории занятно было бы представить, как развивалась бы дальнейшая история, если бы в 12.15 10 июля 1941 г. радио Берлина объявило ноту Иоахима фон Риббентропа (если искать аналогию наркому иностранных дел Молотову): "Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Германскому Рейху, без объявления войны, советские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города - Берлин, Кенигсберг, Бреслау,.. Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством. Нападение на нашу страну произведено, несмотря на то что между СССР и Германией заключен договор о ненападении и Германское правительство со всей добросовестностью выполняло все условия этого договора..."