Чемпионы по нытью. Как украинцы обманули спецов из института "Гэллапа"
Согласно исследованию социологического агентства Gallup украинцы – одна из самых несчастливых наций в мире. Хуже себя чувствуют только гаитяне и граждане Южного Судана. Самые счастливые, как и следовало ожидать, – жители Европы. В первую очередь потомки викингов – скандинавы и исландцы.
"Процветают" всего 9% наших соотечественников - исследователи отмечают, что это почти вдвое меньше, чем в предыдущем "срезе счастья". Около 50% "выживают", все прочие – 41% украинцев – попали в колонку "терпящие лишения" (suffering). Согласитесь, выглядит удручающе – почти половина нашей нации "терпит". Или, возможно, учитывая трудности перевода, вообще "страдает".
Причем, согласно примечанию, 10% территории нашей страны оказалось не охвачено исследованием "в связи с проблемой безопасности". Что означает, что в том регионе, который действительно терпит лишения, опросы не проводились. Что ж, в Южном Судане все еще хуже — не охвачено по аналогичной причине оказалось около 40% территории.
Конечно, назвать жизнь наших сограждан "процветающей" ни у кого язык не повернется. Но неужели нам действительно хуже всех? Давайте взглянем на соседей по рейтингу. Согласно данным "Гэллапа" почти половина южных суданцев (46%) в 2016 г. сообщили о том, что у них были похищены или отняты деньги или имущество, примерно каждый четвертый (24%) подвергся нападениям. Уровень преступности, таким образом, оказался одним из самых высоких в странах Африки к югу от Сахары. В прошлом месяце ООН объявила о том, что страна охвачена голодом,его ощутила на себе половина жителей Южного Судана.
Гаити, ставшая жертвой сначала разрушительного землетрясения и последовавшей за ним вспышки холеры, а недавно — урагана "Мэтью", и до всех этих бедствий не отличалась высокими стандартами жизни и считалась самой бедной страной обеих Америк. Землетрясение и эпидемия холеры в 2010 г. обернулись коллапсом системы здравоохранения, а ураган добил: по информации Управления США по координации гуманитарных вопросов, шторм оставил бездомными почти 140 тыс. гаитян.
Согласитесь, в свете всего описанного мы вовсе не выглядим такими уж несчастными – крыша над головой и кусок хлеба есть пока у подавляющего большинства украинцев. Конечно, война. Но наш инкапсулированный конфликт хоть и угнетает, хоть и создает мрачный фон нашей повседневности, ни в какое сравнение не идет не только с Южным Суданом, но и с другими войнами, которых предостаточно на нашей беспокойной планете.
"Кто мало видел – много плачет", - утверждает поэт. Можно списать – частично – нашу привычку чувствовать себя несчастными на то, что мы мало интересуемся тем, как живет мир. Повторю: мир. А не только "золотой миллиард", на который мы, конечно, смотрим, не отрывая взгляда. Что не прибавляет нам хорошего самочувствия. Каждый, кто когда-либо зависал в соцсетях, меня поймет: нет ничего более удручающего, чем чужой блеск. Но и оторваться невозможно – лучше смотреть на блеск чужих гостиных, чем на гору немытой посуды в собственной кухне.
Нас не интересуют неудачники — те, кого мы таковыми считаем, а считаем мы тех, кто имеет то, что и мы, или даже меньше, чем мы. Мы сторонимся чужих проблем. Потому международные рубрики наших СМИ, как правило, реагируют только на очень сильные раздражители – войны, революции, офшорки, в которых "утонули" по меньшей мере миллиарды, и т.п. Поэтому теракты в Пакистане, Афганистане, Египте и прочих "третьих странах" почти не попадают в наше поле зрения – в отличие от терактов в Нью-Йорке, Лондоне или Париже. Несмотря на то что в этих терактах, как правило, гибнет значительно меньше людей. Нас не интересует Пакистан. Мы хотим солидаризироваться с успешными и богатыми, а не с лишенцами, у которых все, кажется, даже хуже, чем у нас. Что они могут нам дать?
Один и ключевых вопросов нашего с вами общественного сознания, между прочим. Тот самый вопрос, который всякие "умеренные" сепары любят задавать Большой Украине: а что вы нам дали, что мы должны были остаться лояльными? Или, скажем, американцы: почему они не дают нам "Джавелины"? Неважно, кто такие "Джавелины" и для чего они нужны, – большинство тех, кто ждет не дождется "Джавелинов", не знают точно ответа на этот вопрос, - важно, что "не дают".
Но есть же и объективные показатели "счастья", и "Гэллап" нам их приводит: подавляющее большинство украинцев (57%) уверены, что их личный уровень жизни ухудшается. Почти половина украинцев (46%) говорят, что в прошлом году были случаи, когда у них не хватало денег на еду для себя или своих семей - самая высокая цифра, которую "Гэллап" когда-либо регистрировал для Украины и один из самых высоких показателей во всей Европе.
Но когда половина украинцев утверждает, что им не хватает на еду, я не могу удержать брови - они так и лезут вверх. Еда – это важный маркер, который "Гэллап" совершенно справедливо включает в свои "маркеры счастья". Голодный счастливым быть не может. Но неужели половина украинцев не может купить хлеба или куриных окорочков? Или речь все-таки об икре?
И заодно почему бы не обратить внимания на статистику продаж продуктов не первой необходимости? Почему не поинтересоваться, как часто украинцы покупают гаджеты, в частности, меняют вполне рабочие смартфоны на новые?
Безработица – еще один маркер "Гэллапа". Но учитывают ли при опросе тот факт, что многие официальные безработные на самом деле имеют работу, просто она полностью в тени? Я уже не говорю о той армии "безработных", которые вливают в украинскую экономику миллионы евро, заработанные за рубежом.
Несчастье украинцев не в том, что нечего есть, а в том, что всегда найдется еда, которой хочется, но на которую не хватает. Это касается не только и не столько еды. Основа нашего несчастья в том, что наши притязания всегда (и сильно) превышают наши объективные возможности. Проще говоря, мы то ли не умеем, то ли просто не хотим считать.
Наше несчастье имеет, конечно, объективные причины. Но главная, кажется, все же субъективная – синдром постсовка. Бедность, как известно, не порок, но мать всех пороков. Именно это и происходит с нами. Мы знаем, "как люди живут", и этот идеал потребительства приняли за аксиому. После чего остается только загибаться от разрыва шаблона и когнитивного диссонанса – то, что якобы нам "належит", остается недостижимым в той объективной экономической ситуации, в которой мы пребываем.
"Счастье" и "несчастье" - ощущения субъективные, сколько ни стараются социологи придать этому и подобным исследованиям видимость объективности и найти для этого рациональные основания. Такие срезы самочувствия всегда в той или иной мере спекуляция. Степень счастья оказывается производной не столько от реальных и рациональных причин, сколько от ширины разрыва между притязаниями и возможностью получить желаемое.
Во всяком случае, у нас. В "бедной" культуре, где "иметь", как это часто бывает у людей бедных и тяготящихся своей бедностью, означает слишком много. Больше, чем "делать". Это и есть корень "несчастия": тот, кто сосредоточен на "иметь", почти обречен на неудовлетворенность и депрессию, потому что наесться невозможно. Удовлетворение сопутствует преимущественно деланию, а не владению.
Отсюда возникает внутренний кризис – кризис отсутствия достижимых и ясных целей. Спросите друг друга, спросите сами себя, чего вы хотите достичь и добиться? Не вообще, а в относительно короткой перспективе. Где вы будете через пять лет? Чем вы будете заниматься? Что вы сможете себе позволить? Как выглядит ваша идеальная жизнь через пять лет? И что вы делаете каждый день, чтобы приблизиться к этому идеалу? Большинство из нас ответит сакраментальным "давайте доживем". Это будет полуиронический ответ. Но серьезные аналитики из "Гэллапа" иронии не уловят, они так и запишут, что люди не уверены в завтрашнем дне, причем не уверены критически. И это, заметьте, не будет "ошибкой резидента" - они все правильно пишут. Потому что наша ирония давно взяла над нами верх.
Из всех якобы рациональных оснований счастья, выведенных "Гэллапом" в исследовании, в отношении Украины только одно это и попадает в яблочко: отсутствие уверенности в завтрашнем дне. Но и тут нужно внести ясность. Дело не столько в отсутствии уверенности - кто вообще может быть в нем уверен, в дне завтрашнем-то? – но самого образа завтрашнего дня. И даже самого вопроса о нем на повестке дня сегодняшнего. Мы живем в настоящем времени, не имея под ногами твердых оснований прошлого, а над головой – прозрачного неба будущего. Мы живем как бы вне времени, вне его протяженности, преемственности дня завтрашнего дню вчерашнему. Спрашивать нас о том, что будет завтра, так же бессмысленно, как о том, что было вчера. Мы привыкли думать, что в выпадении из хода времени преуспела Россия. Но это не совсем так, Россия конструирует для себя реальность и прошлого, и настоящего, и будущего. Реальность, иногда странную, а чаще - страшную. Иногда просто смешную, но хоть какую-то.
Мы же просто попали в разрыв времен. Нам бы день простоять да ночь продержаться. И если "Гэллап" видит в этом проблему и записывает прилежно в блокнот "неуверенность в завтрашнем дне", то мы, напротив, находим в этом кайф. Нам безразлично, что было вчера, и так же безразлично, что будет завтра – если оно, конечно, будет. Между неуверенностью в завтрашнем дне и нежеланием париться по поводу завтрашнего дня есть все-таки некоторая разница, по всей видимости, упущенная многомудрым "Гэллапом". Впрочем, если бы социологи учли эту национальную особенность, наше место в рейтинге счастья оказалось бы куда более завидным. Ведь только счастливые, как известно, часов не наблюдают.
В целом, если бы речь шла не о солидном "Гэллапе", я бы заподозрила, что социологов обмануло наше национальное умение ныть. Украинцы – не самая несчастная нация. Мы просто чемпионы по нытью. На невинный вопрос, как дела, редкий украинец ответит ослепительной улыбкой и импортным окей. Гораздо чаще вы получите в ответ тяжелый вздох и посконно-сермяжное "та йой..." Или, в более посполитой среде, "та капец". Хоть в чем-то мы самые настоящие антиподы россиян: те чуть что орут "да здравствует" или "Боже, царя храни", а мы чуть что – "зрада" и "гетмана на мыло". Поэтому россияне хоть и выглядят не разумнее нас, оказываются счастливее – им есть в кого и во что верить, в то время как нам есть только кого хаять.
Конечно, я согласна с "Гэллапом", который – с серьезностью Капитана Очевидность – пишет в резюме, что "оценки уровня жизни в этих странах будут расти с прекращением конфликтов, увеличением экономического роста и при достойном правлении, которое будет сосредоточено на повышении и обогащении жизни каждого жителя", хоть и не люблю длинных тостов. Но это тот случай, когда изменения в стране и изменения в себе настолько прочно связаны или даже спаяны, что просто невозможны одно без другого.
