Бунт в учительской. Зачем в Минобразования хотят скрестить Шевченко с Гарри Поттером
"Мы рассказываем ребенку отдельно о рыбе, отдельно о водорослях и отдельно о воде, но при этом он не понимает, как функционирует аквариум", — так учителя описывают учебные программы в украинских школах. Проще говоря, разрозненные знания в голове школьника не складываются в единый пазл. Зубрежка дат вовсе не означает, что школьник поймет суть исторических процессов, а изучение формул на уроке химии отнюдь не гарантирует, что обучаемый будет лить спирт в воду, а не наоборот.
Набор знаний среднего школьника напоминает гербарий, в котором листья разложены по кучкам одного цвета, хотя все они упали с одного дерева. Как говорил персонаж одной юмористической сценки, "Здесь играем, здесь не играем, здесь рыбу заворачивали". Именно с этим и решили бороться в Минобразования. В частности, в концепции новой школы, недавно представленной на суд общественности, основной акцент сделан на переходе от школы знаний к школе компетентности. Проще говоря, окончив школу выпускник должен не сыпать цитатами и дефинициями, а понимать, каким образом голод в Ирландии связан с созданием США и почему благодаря комиксам можно изучать общественные настроения за прошлые сто лет.
Пока что в МОН обсуждают два крупных изменения: слияние в предмет "литература" украинской и зарубежной литературы, а также создание предмета "естественные науки", который включит в себя физику, химию, географию и биологию. Последнее, кстати, общепринятая мировая практика, предмет Science.
Инициативы министерства моментально разделили учителей на два лагеря: одни ратуют за европейский подход и интеграцию предметов, другие отстаивают привычные методы обучения, обвиняя новаторов чуть ли не в разжигании сепаратизма в стране.
Примечательно, что больше всего нововведениям противятся учителя украинской и зарубежной литературы. Несколько недель назад в адрес МОН пришло открытое обращение, в котором прямо отмечено: идея интеграции украинской и зарубежной литературы является уничтожением национальной системы культурно-литературного образования. Суть послания, под которым стоит больше тысячи подписей, сводится к тому, что во время гибридной войны объединять идеологически важные украиноцентрические предметы категорически нельзя. Авторы отмечают: "предметы украинский язык, украинская и зарубежная литература непосредственно формируют мировоззрение национально сознательной личности, ее национальную картину мира, способствуют воспитанию патриотических чувств". Что касается "зарубежной литературы", то она "не только расширяет горизонты владения родным языком , но и дает возможность через "другое" (чужую культуру) глубже познать "свое" (родную культуру), увидеть и осмыслить ее мировой контекст".
Противоборствующий лагерь и множество экспертов уверены: яростное сопротивление интеграции в одну дисциплину украинской и зарубежной литературы на самом деле означает нежелание учителей менять подходы к своей работе. Ведь благодаря привычному формату учитель украинского языка отвечает за то, чтобы в предложении были правильно расставлены запятые, учитель украинской литературы — за правильное определение фигур речи, а учитель литературы зарубежной — за краткий пересказ литературного произведения. В результате стараний такого количества педагогов на выходе получаем человека, который банально не умеет излагать мысли, не говоря уже о том, чтобы, к примеру, поговорить об особенностях перевода на украинский имен героев книг о Гарри Поттере.
Достаточно вспомнить дискуссии о новой хрестоматии по украинской литературе для младших классов: появление в ней произведений современников вызвало панику среди множества учителей. Ведь на самом деле за возмущениями вроде "нет у этих произведений никакой художественной ценности" зачастую пряталось простое нежелание эти сами произведения читать. Ну заточен наш учитель на триаду "Шевченко—Франко—Леся Украинка" и все тут, любое посягательство на священные имена воспринимает чуть ли не как личную обиду.
В это же время школьники, заглядывая в смартфон и роясь в интернете, никак не могут взять в толк, зачем им читать "тоску смертельную", да еще и нафталином присыпанную. Детям неинтересно учиться, они не понимают того, что читают, — и это главная проблема нашей школы. Разведение украинской и зарубежной литературы еще больше усиливает эффект оторванности того, что преподают в школе, от реалий. Ведь для современного ребенка нет границ, а тут ему предлагают изучать родную литературу как что-то закрытое, закостенелое и никак не связанное с внешним миром. Вот и остается навсегда в памяти обычного школьника Тарас Шевченко в папахе с суровым выражением лица и франковое "лупайте сю скалу". А расскажи учитель о том, как Владимир Винниченко в Париже написал роман о чекистах и "чиновнике, который денег наворовал и теперь за границей развлекается", или владели ли на самом деле кобзари тайными знаниями, наверняка дети бы сами в очередь за книгами выстроились.
Есть еще один момент. Ратуя за предмет "украинская литература" как барьер для сепаратизма, учителя почему-то забывают, что сразу после урока многие их ученики, только что пытавшиеся читать по памяти поэзию Леси Украинки, спокойно переходят на русский. К тому же русскоязычные дети успешно сдают ВНО по украинскому языку. И ни о каком сепаратизме даже не помышляют.
Конфликт старых и новых подходов к образованию в сути своей сводится к банальной борьбе за "часы", количество которых определяет и размер зарплаты учителя. Интересно ли при этом ребенку — вопрос второстепенный. Как и то, может ли он применить знания на практике, научен ли он анализировать события, а не зубрить их. Между тем изоляция детей в рамках существующих школьных программ все чаще приводит к тому, что в современном мире они попросту становятся неконкурентоспособными. Недаром соцсети пестреют новостями вроде "школа убивает таланты и калечит детей".
Каждый десятый выпускник в 2016-м, сдавая ВНО, оставил пустым место для написания короткого эссе. Просто не смог сформулировать хотя бы несколько предложений. Пожалуй, это самый красноречивый результат работы учителей языка и литературы.
