Бронзовый Джими. Как Хендрикс превратился в классика, которого никто не слушает
Бедный, бедный Джими Хендрикс. Нет, не только потому, что он умер в 27, так и не закончив запись своего (всего-навсего) четвертого альбома и уж точно не потому, что его гений не был понят и принят при жизни - заявлять такое было бы просто кощунством. Просто человек и музыкант, которого уже полвека все, кому не лень, называют лучшим гитаристом всех времен и народов, совместными усилиями биографов, критиков и продавцов всякого фанатского хлама оказался успешно превращен в музейный экспонат.
Это уже артефакт, реликвия и миф, не имеющий ничего общего с человеком, метущийся разум, ранимая душа и волшебные пальцы которого - с небольшой помощью гитарных примочек и усилителей - способствовали взрыву в мозге целого поколения. И если у этого взрыва была разрушительная сила, то разрушала она заскорузлые стереотипы и сметала, рвала собой выстраиваемые десятилетиями и веками логические цепочки в самом образе мышления и восприятии не только музыки и искусства, а жизни в целом.
Ни много, ни мало.
А теперь, когда эти самые порванные цепочки связаны на новый лад - где посвободнее, а где потуже, Хендрикса уже практически никто не слушает. Нет, при упоминании его имени у среднестатистического землянина сразу же в памяти возникнет афроамериканская шевелюра с повязанной вокруг пестрой ленточкой, отрывки гитарных извержений да может еще припев из песни Wild Thing, услышанной в каком-то рекламном ролике. Песню, вообще-то, сочинил не Хендрикс, но это неважно. Ключевое слово здесь - "земляне". Сам Джими то всерьез, то в шутку не раз называл себя пришельцем с другой планеты - то ли с Сатурна, то ли с Нептуна. Инопланетян или нет, но Хендрикс явно был не от мира сего. Его музыка не похожа на все, что способен был выдать человек ни до, ни после Хендрикса.
И если дебютный альбом Джими Are You Experienced? ("Есть ли у тебя опыт?"), вышедший полвека назад, в мае 1967 года, и сейчас способен сильно сместить крышу в самом непредсказуемом направлении, то просто невозможно представить, как он подействовал на все пять чувств тогдашних жертв вполне себе еще невинной поп-культуры.
Вся предыстория появления этого альбома во Вселенной, да и, собственно, самого трио The Jimi Hendrix Experience ("Опыт Джими Хендрикса") - сплошная череда стремительных случайностей. К середине 1966 года Джими, уже на самом деле опытный музыкант, успел поиграть в составе у легендарного первопроходца рок-н-ролла Литтл Ричарда (недолго, поскольку был уволен ревнивым Ричардом за цветастые рубашки и за то, что слишком перетягивал на себя внимание фанов), да еще с Тиной Тернер и легендой соула Сэмом Куком. В конце концов, он сколотил собственный коллектив The Blue Flames, c которым под псевдонимом Джимми Джеймс стал регулярно выступать в нью-йорксих клубах. На хлеб кое-как хватало, но все это не приносило Хендриксу никакого творческого удовлетворения. Тем более, как раз в 66-м году десятилетие начало приобретать отчетливые психоделические оттенки - Джими чувствовал, что именно эта волна должна подхватить его и принести туда, где ему и место.
Так оно и случилось. Однажды в клуб, где играл Хендрикс, забрела тогдашняя подружка гитариста "Роллинг Стоунз" Кита Ричардса с подходящим именем Линда Кит. Она пришла в полный восторг (причем впечатлена она была не только игрой Джими, но и им самим) и тут же стала строить планы, как бы переманить Джими из Нью-Йорка в родной свингующий Лондон. Линда поспешила расхвалить Джими Киту (ясное дело, ограничившись только его музыкальными талантами). Тот, добрая душа, рассказал о заокеанском чуде менеджеру "Стоунз" Эндрю Олдхэму. Впрочем, последний не сильно впечатлился. Сам Хендрикс при этом вообще не выказывал признаков волнения. Прошло всего несколько недель и неунывающая Линда Кит затащила на очередное выступление Хендрикса бывшего басиста The Animals Чеса Чендлера - тот как раз задумывал переквалифицироваться в менеджера и подыскивал себе какое-нибудь беспризорное дарование.
Прозорливый Чендлер тут же понял, в какую сторону дует ветер, после концерта подошел к Джими и предложил не раздумывая собирать чемодан и лететь в Англию. Джими, настоящий свободный художник, не обременявший себя каким-либо имуществом и родственными связями (хотя в Штатах у него оставались отец и брат с сестрой) согласился - терять ему было нечего. Но согласился при одном условии: Чендлер познакомит его с гитаристом Cream Эриком Клэптоном. К тому времени стены Лондона уже второй год подряд были исправно мечены надписями "Клэптон - Бог" и сам Хендрикс был его большим поклонником.
Пройдет еще пару недель и спустя всего несколько клубных лондонских сейшенов ярыми фанатами Хендрикса, не записавшего к тому времени ни одной пластинки, станут не только Клэптон, но и "Битлз" со "Стоунз", и The Who в полном составе, в общем, вся тогдашняя рок-аристократия. Всем этим ребятам совершенно справедливо казалось, что уж они-то точно знают, КАК нужно играть музыку и для чего в мире существуют гитары. Но по сравнению с явившимся пред ними Хендриксом и Клэптон, и Джордж Харрисон и даже Джефф Бек с Джимми Пейджем казались неуклюжими и робкими неумехами. Не столь важно, что так громко, как Джими, еще не играл никто - он сразу же потребовал у Чендлера самые мощные гитарные усилители. И даже то, что Хендрикс новаторски и максимально изобретательно использовал самые разные гитарные примочки. Хендрикс относился к гитаре не как к музыкальному инструменту, неодушевленному предмету. Она была частью его тела, оживала в его руках и не просто играла очередное зазубренное соло, а передавала весь спектр эмоций, на которые только способен живой, чувствующий и мыслящий организм.
Конечно, все это нужно было немедленно записывать. Хендрикс за считанные дни при помощи Чендлера нашел устраивающих его музыкантов - барабанщика Митча Митчелла и басиста Ноэла Реддинга. Митчелл был квалифицированным ударником, а вот Реддинг, до этого игравший на гитаре, выучился премудростям баса уже непосредственно под присмотром Джими. Альбом, до сих пор считающийся самым значительным дебютом в истории и одной из самых революционных записей вообще, был записан в промежутках между постоянными гастролями в нескольких лондонских студиях.
Чендлер не был мультимиллионером, так что на студийном времени экономили, как могли - материал репетировали на съемных квартирах, а в студии сразу брались за дело и записывали будущую классику буквально за несколько дублей. Обстановка, благодаря неистребляемой богемности Джими, была, мягко говоря, творческой - в помещении бродили неприкаянные толпы новоиспеченных фанатов и фанаток, настоящих адептов зарождающегося на глазах культа гитарного Мессии. Жители близлежащих к студиям домов и работники офисов адептами, тем не менее, становиться не спешили - жалобы на невыносимый шум поступали нескончаемым потоком, из-за чего студии приходилось лихорадочно менять. Сам же Хендрикс давал слабину только когда доходила очередь до окончательной записи вокала - он стеснялся своего голоса и требовал ставить специальные перегородки, чтобы никто не видел, как он корячится у микрофона.
Альбом, содержащий такие визитные карточки Джими как Foxy Lady и Fire (американская версия, выпущенная позже, была усилена легендарным синглом Purple Haze, записанным во время тех же сессий) занял второе место в Британии - на первое место детище Джими не пустил "Сержант Пеппер" "Битлз". С тех пор главным творческим кредо Джими было не оглядываться назад - если в первое время он с удовольствием играл материал альбома, то уже через год делал это нехотя, чуть ли не из-под палки. Джими ужасно раздражало и расстраивало то, что его поклонники непременно жаждут услышать старые хиты - ту же Foxy lady. Играть ему их было просто неинтересно - в его голове постоянно рождались новые идеи.
По сути, это было его трагедией - над своим последним альбомом, вышедшим уже после смерти Джими в 1970-м, он работал больше года, записывая все новые и новые дубли, постоянно меняя аранжировки и структуру песен. Казалось, что он действительно способен прыгнуть выше собственной головы. К примеру, Хендрикс планировал записать совместный альбом с легендой джаза Майлсом Девисом, но и этого не случилось - Хендрикс просто не дожил. Хотя опыт совместного музицирования с Джими вдохновил Майлса на запись новаторского шедевра Bitches Brew, альбома, не имеющего с традиционным джазом ничего общего.
Да, Хендрикс стал экспонатом, чем-то вроде литературного классика, которого все уважают, но читать или перечитывать в свое удовольствие не берутся. Убедиться, настолько это в корне неправильно и даже губительно, нетрудно - достаточно просто поставить альбом Джими и кожей почувствовать, как пульсирует настоящая, непридуманная жизнь в этой музыке. Музыке вне времени и вне пространства.
