"Бондовские песни". Как музыка из фильмов об агенте 007 меняла восприятие кино

Пол Маккартни и "Wings" - "Live and Let Die"

Полвека назад, в июне 1973 года, состоялась премьера картины "Live and Let Die", еще одного хита "бондовской" франшизы и первого фильма, в котором роль агента 007 Джеймса Бонда сыграл Роджер Мур. Тогда же вышел одноименный сингл Пола Маккартни и его группы "Wings" — творение Маккартни стало одной из самых успешных и известных песен, когда-либо звучавших на начальных титрах фильмов о Бонде.

Песня звучащая в фильме об агенте 007 должна, в идеале, соответствовать массе критериев – быть мелодичной, роскошно аранжированной, но при этом с заметным привкусом тревоги, интриги и тайны. И "Live and Let Die" Маккартни отвечала этим требованиям целиком и полностью.

Еще в 1967-м Маккартни написал музыку для британской семейной драмы "The Family Way". Пол не придавал особого значения этой работе, поскольку в то время весь заряд его творческой энергии был направлен на сочинение и запись материала для легендарного битловского альбома "Оркестр Клуба Одиноких Сердец Сержанта Пеппера". Годы спустя, когда уже после распада "Битлз" к Полу обратились продюсеры "бондианы" с просьбой написать заглавную песню для будущего фильма, отношение было уже совсем другим. Маккартни осознавал, насколько популярны и значительны для массовой культуры стали фильмы о Бонде за последние десять лет. Более того – он уже в то время воспринимал написание "бондовской" песни как удовлетворение некоей особой композиторской амбиции.

В то время, в первой половине семидесятых, Маккартни многое приходилось доказывать заново – ему, уже написавшему самую исполняемую песню на планете, "Yesterday", да и вообще сочинившему как вместе с Джоном Ленноном, так и самостоятельно, десятки песен, ставших безоговорочной классикой. Но именно Маккартни весной 1970-го объявил во всеуслышание, что "Битлз" как группа больше не существуют – и тем самым вызвал огонь на себя. По сути, "Битлз" распались еще осенью предыдущего года, когда Леннон сообщил остальным, что уходит из группы – но тогда решили подождать с громкими заявлениями, сохраняя ситуацию в тайне.

Теперь же, когда уже Маккартни одновременно с выходом своего первого сольного альбома огорошил прессу новостью о своем уходе из "Битлз", его сочли виновным и в распаде квартета, и во всех остальных смертных грехах. Его первые две самостоятельные пластинки, "McCartney" и "Ram", были с большим энтузиазмом обруганы критиками. Это в наше время они считаются идеальными примерами того, как может звучать поп-музыка, если не забывать о мелодии и изобретательности – но тогда Маккартни приходилось проглатывать обиду и, стиснув зубы, продолжать заниматься своим делом.

В середине 1971-го ему захотелось коллективной атмосферы – ведь Пол всю жизнь до этого играл в группе — и он создал "Wings". В первый состав, кроме Маккартни, входила его супруга Линда (они поженились в 1969-м), которой Пол в экстренном порядке дал несколько уроков игры на фортепиано, а также гитарист Дэнни Лэйн и барабанщик Дэнни Сэйвелл. После выхода первого альбома "Wings", пластинки "Wild Life" (дежурно политой грязью тогдашней прессой) к группе присоединился еще один гитарист, Генри Маккалок. Именно в этом составе группа работала над вторым альбомом, "Red Rose Speedway", и именно с этими музыкантами была записана та самая "Live and Let Die".

Продюсеры Гарри Зальцман и Альберт Брокколи действительно хотели работать с Маккартни – они обратились к Полу еще до того, как был закончен сценарий картины. Сам же он воспринял предложение еще и как великолепную возможность показать, чего он стоит на самом деле как самостоятельный артист, без остальных битлов. Он попросил прислать ему книгу Яна Флеминга, по которой писался сценарий, прочитал ее за выходные и тут же сочинил песню.

Это была нелегкая задача даже для такого автора, как Маккартни – ведь все песня должна была строиться именно на не слишком "песенной" фразе "Живи и дай умереть", названии книги и будущего фильма. Если верить Полу, Линда сочинила небольшую рэггей-вставку в середине песни – этот ход оправдывался тем, что значительная часть действия будущего фильма должна была проходить на Карибах.

В итоге Маккартни при помощи Линды удалось продемонстрировать настоящие чудеса сочинительства – в трехминутной песне была и традиционная интрига, и чувство угрозы, и лучик света в виде рэггей, и обманчивое видение баллады, в секунду превращающееся в жесткий рок-номер, подкрепленный запоминающимся инструментальным мотивом. Этот мотив был исполнен гитарами и симфоническим оркестром – оркестровую аранжировку сочинил легендарный "пятый битл" Джордж Мартин, он же продюсировал запись.

В итоге вышедшая на сингле "Live and Let Die" была признана лучшей "бондовской" песней к тому времени – в самом деле, в ней фактически не было изъянов. И это при том, что когда Пол предоставил готовую песню, продюсеры сообщили, что вообще-то ангажировали его только как автора и хотели бы, чтобы песню исполняли певицы Ширли Бэйсси или Тельма Хьюстон. Пол настоял на том, чтобы на начальных титрах песня звучала именно в его и "Wings" исполнении – в противном случае о его "Live and Let Die" Зальцман и Брокколи могли забыть. В итоге был составлен соответствующий контракт, остальное – история. Маккартни до сих пор играет ее практически на каждом концерте – как правило, в сопровождении фейерверков в самые драматичные моменты.

Сам же фильм "Живи и дай умереть" позволил большинству поклонников "бондианы" вздохнуть с облегчением. Первая "перезагрузка", когда в 1969-м великолепного Шона Коннери на посту исполнителя роли агента 007 сменил всего на один фильм Джордж Лэзенби, оказалась не слишком убедительной. Коннери упросили вернуться, но картина 1971-го года "Бриллианты навсегда" действительно оказалась последней с его участием ( если не считать фильма "Никогда не говори никогда", которая не входит в серию "канонических" фильмов о Бонде). Пришедший на замену Роджер Мур в роли Бонда обладал чуть более светлой харизмой, еще большей самоиронией по отношению к самому себе и происходящему в кадре, а также, казалось, постоянно подавлял в себе выдающиеся способности комика. Все это шло только на пользу фильму "Живи и дай умереть", который легко, увлекательно и без лишнего морализаторства рассказывал о том, как Бонд квитается с очередным злодеем – на этот раз с наркобароном-диктатором, возжелавшим быть монополистом в наркобизнесе.

Новый Орлеан, Нью-Йорк, Карибы – все эти места были показаны в фильме настолько концентрированными, что буквально каждый кадр возвещал зрителю, что он находится именно там, куда судьба заносит Бонда. Девушкой агента стала на этот раз Джейн Сеймур – и ее героиня, гадалка и экстрасенс Солитэр, тоже разительно отличалась от всех предыдущих красавиц Бонда, как и сам Мур от Коннери – она была на удивление робкой, впечатлительной и излишне эмоциональной. Для Бонда наступили новые времена.

Tom Jones "Thunderball"

Песня "Шаровая молния", прозвучавшая на начальных титрах одноименного фильма 1965-го года, четвертого с Шоном Коннери в роли Бонда – яркий пример того, что певец и его голос может сделать с песней. Песню сочинил автор основной бондовской темы, звучащей лейтмотивом в каждом фильме франшизы – Джон Барри. Сначала он предложил продюсерам песенку под названием "Mr. Kiss Kiss Bang Bang" — в переводе что-то вроде "Мистер Поцелуй Пиф-Паф", так агента 007 назвал однажды один итальянский журналист. Тогда Барри решил, что он просто не в состоянии сочинить песню, которая называлась бы "Thunderball" ( с похожей задачей как раз и справился Пол Маккартни в 1973-м).

Песню про "Мистера Поцелуя" спела Ширли Бэйсси, но продолжительность ее варианта исполнения не совпадала со временем, которое занимали на экране титры – в итоге песню переписала Дайан Уорвик, с более длинным вступлением, поскольку Бэйсси была в то время занята уже другими обязательствами. Но в самый последний момент продюсеры все-таки категорически настояли на том, чтобы заглавная песня называлась именно "Шаровая молния", как сам фильм, а в тексте упоминалось слово "thunderball". Барри схватился за голову и позвал на помощь колегу — автором текста стал профессиональный поэт-песенник Дон Блэк, ввернувший наконец в припев эту самую злополучную "шаровую молнию". Но беда была в том, что сама музыка изобиловала авторскими штампами композитора – Барри использовал собственные клише, позаимствовав многое из основной инструментальной темы.

Песня могла бы стать полным провалом, если бы не Том Джонс – 25-тилетний певец из Уэльса, только что прогремевший по обе стороны Атлантики со своим первым хитом "It’s Not Unusual". В то время, в середине шестидесятых, большинство певцов в Британии и Штатах (по крайней мере, молодого поколения) своим исполнением демонстрировали приверженность новому миру, юные страсти и если уж подражали кому-то, то ориентир должен был быть не старше Элвиса Пресли. В совсем же не юном, мощном и хриплом баритоне Джонса чувствовались благородство и порода, глубоко уходящие в традиции крунеров. Тех самых крунеров, у которых появилась возможность демонстрировать все свои таланты – глубокую чувственность, многочисленные нюансы, интимность и тонкость исполнения — с тех самых пор, как в начале тридцатых годов прошлого века во время выступлений в залах и клубах стали использовать микрофон. Эл Джолсон, Бинг Кросби, Фрэнк Синатра, Дин Мартин – им уже не приходилось изо всех сил стараться петь громко просто для того, чтобы их услышали даже последние ряды. Теперь они могли буквально актерствовать перед микрофоном, исполняя песню — и поклонниц становилось все больше и больше.

Джонс был именно из рода крунеров по своей сути, но его голос был не похож ни на голос Синатры, ни Тони Беннета. Окраска и тембр были совершенно уникальными, а самоотдача во время исполнения носила чуть ли не спортивно-состязательный характер – и так пел человек, в подростковом возрасте два года пролежавший в постели с туберкулезом. Во время записи окончательного дубля "Thunderball" Джонс практически лишился чувств – он закрыл глаза, выпевая последние кульминационные такты, а когда открыл их, обнаружил себя уже на полу вращающейся как карусель звуковой кабинки.

Фильм "Шаровая молния" оказался таким же впечатляющим, как исполнение Джонса – и самым успешным в коммерческом смысле из всех четырех на тот момент "бондовских" картин. Бонд заметно заматерел – как на экране, так и в смысле бюджета самого фильма. Это была первая картина франшизы, снятая в широкоэкранном формате и первая, длившаяся более двух часов – при этом у режиссера Теренса Янга получилось сделать так, что зрителю не приходилось скучать ни минуты. В своем жанре кино получилось безупречным и эталонным, а если кому-то уж чересчур сильно хотелось к чему-то придраться – единственным шансом было пожаловаться на чрезмерность подводных сцен. Но самое главное – "бондиана" буквально на глазах обзаводилась собственной мифологией, своими правилами и даже юмором, понятным только ценителем франшизы. И это был последний фильм, в котором не чувствовалась усталость Шона Коннери от своего персонажа.

Garbage "The World Is Not Enough"

После успеха все той же "Live and Let Die" создатели франшизы, выбирая авторов и исполнителей песни для очередного фильма, все пристальнее стали обращать внимание на музыкальный климат за пределами съемочной площадки. Но в 1999-м продюсеры "бондианы" превзошли самих себя, заполучив группу "Garbage", с большим энтузиазмом записавшую заглавную песню.

В конце девяностых, после выхода двух первых альбомов, "Garbage" и "Version 2.0", группа была одной из самых популярных и модных на планете. При этом "Garbage" умудрялись нравиться практически всем – и тем, кто предпочитал откровенную попсу, и слушающим исключительно "альтернативу", и рокерам в достаточно солидном возрасте. Отчасти это объяснялось тем, что в группе играли музыканты нескольких поколений — опытные и закаленные музыкальной индустрией американцы Бутч Виг ( человек, продюсировавший в свое время "Nevermind" "Нирваны"), Дюк Эриксон и Стив Маркер были значительно старше вокалистки, шотландки Ширли Мэнсон.

Сама Ширли тогда находилась в статусе депрессивного секс-символа альтернативной музыки. Хотя ее вокальные данные не были с технической стороны настолько впечатляющими, как у большинства певиц, исполнявших бондовские песни – она обладала главным, харизмой и собственной манерой. К тому же девушка была большой поклонницей "бондианы", и эта любовь во многим была связана с тем, что первый Бонд, Коннери, тоже был шотландцем. Ширли считала, что у музыки "Garbage" и фильмов об агенте 007 есть одна общая особенность – то, что и от того, и от другого, можно получать удовольствие как поверхностно, так и углубляясь в многочисленные детали.

Саму же песню "The World Is Not Enough" для группы сочинил композитор Дэвид Арнольд, он же был ответственен за шикарную оркестровку – она, по сути и была костяком, на котором держался будущий хит. От большинства бондовских песен ее отличало то, что это была не просто фантазия на тему франшизы – Мэнсон должна была петь от лица центральной героини, мимолетной девушки Бонда и главной злодейки Электры Кинг ( ее сыграла Софи Марсо).

Время поджимало и группа записывала свои инструментальные партии на передвижной студии во время тура по континентальной Европе. Потом музыканты слетали на один день в Лондон, чтобы записать окончательный вариант партий и вокал Мэнсон в сопровождении оркестра из 60 человек – той же ночью они улетели в Швейцарию, продолжая свой тур. Не смотря на всю суматоху и спешку – а последние штрихи к записи добавлялись уже в студии в Канаде – песня получилась максимально собранной и богатой нюансами в аранжировке. К тому же, записанная даже в таком, по сути, рабочем хаосе, "The World Is Not Enough" была величественно-неспешной и настолько эротичной, насколько это только было уместно для начальных титров шпионского боевика.

В свою очередь, фильм "И целого мира мало" выгодно отличался от остальных фильмов 90-х и начала нулевых с Пирсом Броснаном в роли Бонда – прежде всего, возникшей экранной химией между Бондом и все той же Электрой Кинг. Но это заслуга скорее Софи Марсо, чем Броснана – он оставался все тем же, в меру маскулинным, но не в меру приторным Бондом. Такой агент 007 был бы хорош для романтических комедий или даже мюзиклов – но фильмов подобного рода пока не существует. Зато Броснан действительно нашел себя, снявшись в 2008-м в милейшем мюзикле "Mamma Mia!"

Chris Cornell "You Know My Name"

В 2006-м, когда на экраны вышла картина "Казино Рояль", случилась самая глобальная "перезагрузка" за всю историю франшизы. Фильм не просто представил миру нового исполнителя роли Бонда, 38-летнего на тот момент Дэниела Крейга. Нет, еще и сам агент 007 переродился в совсем другого персонажа, а вместе с ним изменилась драматургия, интонация и атмосфера "бондианы". Отныне Бонд в исполнении Крэйга будет не таким эмоционально неуязвимым, как во всех предыдущих картинах, он все меньше будет напоминать непобедимого по умолчанию супергероя из параллельной реальности, где все проще и ярче, и где не существует ничего невозможного. Теперь Бонд будет сомневаться, будет делать ошибки, будет даже страдать и вообще показывать весь спектр нормальных человеческих эмоций – при этом оставаясь тем самым агентом 007 с неподражаемым прищуром и бондовской иронией, как всегда демонстрирующим высокий класс.

Поэтому то, что создатели картины на этот раз обратились к Крису Корнеллу, одному из самых знаковых музыкантов (и певцов) грандж-поколения 90-х, бывшему лидеру группы "Soundgarden" — не так уж удивительно. Такие люди как Корнелл, не просто были в состоянии дать продюсерам искомое – а именно искренность и естественный эмоциональный надрыв, трещины в исполнении. Корнелл просто не смог бы спеть иначе – при этом, он не срывался бы в явную депрессию и истерику, как его коллеги по жанру Курт Кобейн или Эдди Веддер, будучи более дисциплинированным и технически подкованным вокалистом.

Поначалу Корнелл без особенного энтузиазма отнесся к предложению продюсеров, хоть и признался, что является поклонником "бондианы" — правда, только первых фильмов, с Шоном Коннери, а от недавних картин он, мол, совсем не в восторге. Но то, что теперь Бонда будет играть новый актер, Дэниэл Крейг, несколько воодушевило Корнелла. Когда же он приехал на съемки фильма в Прагу и проникся атмосферой, да еще и удивительно быстро подружился с композитором всей закадровой музыки — тем самым Дэвидом Арнольдом, так замечательно поработавшим с "Garbage", никаких сомнений уже не было. Они договорились работать над песней вместе – но это не было совместное творчество плечом к плечу. Корнелл сочинял в своей парижской квартире, Арнольд работал в Лондоне. Авторы решили сверить потом результаты и уже тогда решить, в каком направлении двигаться дальше – тем сильнее было их изумление, когда они обнаружили, что фактически работали над двумя частями одной и той же песни.

Автором текста "You Know My Name" стал сам Корнелл – впервые с начала восьмидесятых песня называлась не так, как сам фильм. Мало того, в тексте не было никаких упоминаний и о "Казино Рояль" — музыкант признался, что просто не смог бы заставить себя спеть эти два слова в абсолютно серьезном, даже интровертном рок-номере. Тем не менее, "Ты знаешь мое имя", стала настоящим триумфом – и благодаря убедительности Корнелла, и благодаря шикарной, как всегда взволнованной и интригующей, оркестровой аранжировке Арнольда.

Триумфом стал и сам фильм – он не только возродил интерес к "бондиане" у тех, кто перестал следить за новыми фильмами еще после ухода из франшизы Роджера Мура, но и помог обрести Бонду новых поклонников среди молодежи. Да, теперь это было уже не просто забавное шпионское кино с обязательными погонями, ловушками, красавицами и немыслимыми гаджетами – почти в равной степени бондовский фильм превращался еще и в драму. Бонд действительно смотрел теперь на новый мир новыми глазами – как другими глазами смотрели на агента 007 теперь создатели и сами зрители. К тому же, более чем убедительно выступила Ева Грин в роли девушки Бонда, Веспер Линд. Их сцены с Крейгом в Венеции – это фильм в фильме, щемящая любовная история, которая не могла не закончиться трагедией.

Billie Eilish "No Time to Die"

Продюсеры последнего на сегодня фильма франшизы "Не время умирать" (и последнего с Крейгом в главной роли) наверняка знали, кто именно должен петь заглавную песню. Как оказалось, Барбара Брокколи является большой поклонницей Билли Айлиш, молодой надежды поп-музыки номер один в мире. Брокколи, дочь одного из основателей франшизы, того самого Альберта Брокколи, посетила концерт Айлиш на фестивале в Ирландии в августе 2019-го. После выступления она зашла за кулисы и без лишних разговоров предложила певице участие в проекте.

Восемнадцатилетняя на тот момент Билли была более чем польщена. В самом деле, она была не просто фанаткой "бондианы". Со своим старшим братом и постоянным соавтором Финнеасом О’Коннеллом, Билли в качестве развлечения и разминки постоянно то и дело сочиняла "песни Бонда", безо всякой надежды на воплощение мечты.

После разговора с Брокколи Билли и Финнеас тут же, в разгар тура, начали сочинять — но, поскольку это уже не было игрой, работа не шла. Неделю авторы испытывали жесточайший творческий кризис, пока Финнеас не придумал вступление, сидя у фортепиано за кулисами концертной площадки в Техасе. Он и Билли закончили песню за несколько дней прямо в гастрольном автобусе – и отослали демо композитору Хансу Циммеру в Лос-Анджелес, чтобы тот занимался фирменной бондовской оркестровой аранжировкой.

Запись состоялась в Лондоне в декабре 2019-го – Билли пела в сопровождении оркестра из 70-ти человек. Пела она намного чувственней, чем на своем первом альбоме, вышедшем в том же году. Мало того, в ее исполнении обнаружился целый колодец одиночества и печали такой глубины, что его впору было сравнивать с тем, как пела тезка девушки, Билли Холлидэй, в последние годы своей жизни. Айлиш же не было и двадцати – и она стала самой молодой исполнительницей песни Бонда в истории. Из других сюрпризов записи – участие гитариста Джонни Марра, бывшего участника культовой группы "The Smiths" и настоящего гитарного героя и оригинала 80-х. Его можно было узнать по одному только заключительному аккорду.

"Не время умирать" стал самым драматичным фильмом франшизы. Даже если не учитывать гибель Бонда (а так ли это?) в финале, можно только удивляться уровню накала страстей, который позволили себе на этот раз продюсеры, режиссер и сценаристы. В самом деле – на выяснение отношений со своей девушкой ( в исполнении Леи Сейду) Бонд тратил не меньше сил, чем на поимку главного злодея Люцифера Сафина. Ну а будущее Бонда и тем более "бондовских песен" пока неизвестно – тем интереснее это будущее представляется из нашего непростого настоящего.