Битва за древнерусское наследство. Как в учебниках Русь-матушка потерялась
Привет, боец исторического фронта! В прошлый раз мы опять залезли в дебри российских учебников истории, но уже либерального толка. Над ура-патриотичными можно просто поржать (даже если академик пишет), но к либеральным продуктам нужно относиться легше и ширше. Ведь если когда-то в России что-то изменится, именно либералы будут переводить с украинского и объяснять, то такое "хохлы". Их надо беречь, но тонким чуем чуять, где в них заканчивается налет либерализма и проступает извечная русская сермяжная правда. Чтобы иногда поправлять их перевод.
Владимиру Винниченко приписывается такой, издавна подтвержденный практикой вывод: "Российский демократ заканчивается там, где начинается украинский вопрос". "Демократ", "либерал", черт его знает, как для нынешней России правильнее.
Владимир Кириллович конечно красиво изрек, но потом видимо эту мысль потерял, так как хотел вернуться из краткой эмиграции 1919 года и занять яркие позиции в правительстве советской Украины, которая изгнала ту самую Директорию УНР, которую сам Винниченко изначально возглавлял пару месяцев.
Вероятно, он хотел лишний раз на своем опыте проверить, где заканчивается российский демократизм. Признаем, что поверхностный человек был Владимир Кириллович, жаждал внешних эффектов и заметных позиций. Или везучий. И именно это его спасло. Как не призвали его большевики хотя б вице-премьером (современным языком) для СовУкраины, он обиделся. И поэтому умер своей смертью в пятидесятые годы во Франции на скромной вилле, честно заработанной на творческие гонорары. А пошел бы в советские вице-премьеры, так превратился бы в лагерную пыль или получил пулю в затылок. Все ж вице-премьер - это уровень, и кончать надо статусно. Пулю в голову, а не снег собирать.
Но штука в том, что история российского "демократизма" тогда не остановилась. Почти сто лет прошло, и российская демократия обновилась. Как искренне в свое время заметил другой Владимир (только Владимирович) журналу "Шпигель" в 2007:
"Являюсь ли я демократом чистой воды? Конечно, я абсолютный и чистый демократ. Но вы знаете, в чём беда? Даже не беда, трагедия настоящая. В том, что я такой один, других таких в мире просто нет. Посмотрим, что творится в Северной Америке - ужас один: пытки, бездомные, Гуантанамо, содержание под стражей без суда и следствия. Посмотрите, что происходит в Европе: жестокое обращение с демонстрантами, применение резиновых пуль, слезоточивого газа то в одной столице, то в другой, убийства демонстрантов на улицах. Я про постсоветское пространство вообще уже не говорю. Была одна надежда на ребят с Украины, но и те просто полностью себя дискредитировали, там дело идёт просто к сплошной тирании. Полное нарушение Конституции, всех законов и так далее. После смерти Махатмы Ганди поговорить не с кем". (Викицитатник)
Вот! Ставим рядом Махатму Ганди и Вову Путина и представляем их диалог о духовном. О скрепах. Нет, я не идеализирую Ганди, про которого его английские друзья говорили: "Как дорого нам обходится его аскетизм". Но "демократизм" Вовы нам всем сейчас обходится явно дороже. Однако запоминаем последнюю надежду российской демократии на "ребят с Украины". Тогда, в 2007, Вова не знал, сколько еще можно питать надежд на "ребят с Украины" - и они оправдали надежды даже не в квадрате, а в кубе. Правда тиранию превратили в хунту после краткого разгула демократии Януковича.
Но это мы отвлеклись от учебников российской истории. Выше мы просто отразили контекст, в котором творят авторы. И теперь снова возвращаемся к источнику, "либеральному учебнику": И. Л. Андреев, И. Н. Данилевский, В. В. Кириллов. История России с древнейших времен до конца 19 века. 10 класс.
Начали мы этот учебник изучать еще в прошлый раз, так что любознательный читатель может обратиться к началам. А мы продолжаем. Встречаем пункт "Начало объединения русских земель". Опять приехали! Только что, как написано было в том же учебнике, большую их часть объединило Великое княжество Литовское, - а тут все снова...
Или предыдущий параграф писал другой соавтор, не договорившись со следующим, в каком состоянии он передает ему русские земли. Вот незадача, и тому пришлось начинать все с начала. Может, имело бы смысл тут просто дать новый старт, сказав: а тут деточки, начинается история не Руси, а России - и все стало бы на свои места. Литва (Русь) - Литве (Руси), Россия - России. Каждый занимается объединением своего. Но как потом объяснить борьбу московских князей с Литвой за древнерусское наследство? Значит, "Северо-Восток" должен максимально долго оставаться единственно правильной Русью, чтобы читатель не заметил несоответствий. Поэтому про мирное объединение "основных центров Руси" Литвой мы забываем. И начинается старая песня.
Авторы пишут, что "сама политика Орды способствовала возникновению таких (объединительных. - К. Г.) тенденций, поскольку ордынские ханы всячески стремились укрепить власть великого князя, защищавшего их интересы в Северо-Восточной Руси".
Так... Московский князь защищал интересы Орды... А что же тогда "способствовало освобождению Руси от ордынского владычества"? Как могли великие князья желать "освобождения", если ханы всячески стремились укрепить их власть? Странные какие-то люди: кусают руку дающую... Пишется, что "рост относительной самостоятельности русских земель (опять же - каких "русских"? - К. Г.) происходил и благодаря начавшейся в 1359-м в Орде "Великой замятне". Ага, "рост самостоятельности" произошел из-за разборок в Орде. Смутное время, неясно было, кто правильный хан, - кто же будет укреплять власть великих князей? Приятно, что авторы отошли от традиционных воззрений на запрограммированность Москвы на историческую миссию, отдавая должное и Твери как "возможному центру объединения русских земель". Но это никак не влияет на традиционную запрограммированность Северо-Востока на объединение остальных "русских земель". Тут воззрения давно знакомые.
В весьма удачных отступлениях, названных "Штрихи к портрету времени", авторы дают читателю возможность понять, как воспринимали определенные явления их современники. Например, ведя речь о Мамаевом побоище (Куликовской битве 1380 г.), автор пишет:
"Мамаево побоище - так в источниках называют Куликовскую битву (1380) - историки рассматривают как ключевой момент в становлении национального самосознания русских людей и поворотный пункт в антиордынской борьбе. Это был переход к вооруженному сопротивлению. Однако такую оценку события в устье Непрядвы получили лишь столетие спустя. Современники же, видимо, считали битву всего лишь одним, хотя и важным, эпизодом, связанным с исполнением Дмитрием Донским своих обязательств перед ханом Тохтамышем. Дмитрий Иванович разбил войско узурпатора Мамая и тем самым очистил престол для своего господина. Недаром одним из первых с победой Дмитрия поздравил именно Тохтамыш. Дальнейшее поведение Дмитрия Ивановича, который в 1382 г. "не посмел руки подняти на царя" и оставил Москву на разграбление ордынцам, как будто подтверждает это. Тем не менее, в конце жизни Дмитрий без разрешения Орды завещал ярлык на великое княжение своему сыну, что явно говорило о росте политического статуса московского князя. Разгром в 1395 г. Тохтамыша среднеазиатским завоевателем Тамерланом позволил сыну Дмитрия, Василию I (1389-1425), приостановить выплату дани. Но опустошительное вторжение в 1408 г. правителя Орды эмира Едигея заставило его возобновить "ордынский выход".
Опять этот Едигей! Вот человек достойный эпоса. Службу начинал у самого Тимура-Тамерлана... Еще в 1399 году в битве на Ворскле он разгромил литовско-русинские дружины великого литовского князя Витовта, порядком испортив всю правильную геополитику юго-восточной Европы. В 1416 году сжег киевский Печерский монастырь, а замок вот не успел.
Выдающаяся была личность. У народа ногайцев, части бывшей Золотой Орды, возник эпос про Едигея (Эдиге). Часть ногайцев ушла из Поволжья во времена Ивана Грозного в южную Украину и образовала те орды, которые в степях Таврии закрывали подступы к Крыму в последующие три столетия. Они пришли сюда в середине 16 века, и были изгнаны во времена Екатерины ІІ во время зачистки северного Причерноморья от всяких инородцев.
Но вернемся к учебнику. Эта цитата позволяет нам избавиться от еще одного пафосного исторического момента. Если раньше мы как-то потеряли Невскую битву и сократили Ледовое побоище до одного предложения, то и историческая роль Куликовской битвы у нас явно перемещается в историческое сознание потомков, где уж существенную роль играет идеология, а не реалии прошлого.
И вот мы наконец добираемся до "Объединения русских земель под властью Москвы" (недавно было, мы помним, "Начало объединения русских земель"). То есть это у нас процесс объединения завершается. Но опять же: каких русских земель, если только что мы видели, что большая часть Руси - в Литве? Значит, я был прав в своем предположении, что, по мнению авторов, все русские земли - это северо-восток Руси. Странность какая-то получается: а что тогда делать с главой (всего их девять) "Русь в ІХ - начале ХІІ века", где этот самый северо-восток практически не упоминается, все Киев какой-то? Так где ты, Русь-матушка? Что-то мы тебя потеряли...
Хотя! Тут возникает некое уточнение: "с этого времени (присоединения Новгорода (1477) и Твери (1485). - К. Г.) принято говорить о существовании единого государства - Московской Руси" (с. 65). Интересно: я никогда не слышал, чтобы это государство в каких-то документах называлось "Московская Русь". Было Великое княжество Московское, потом Русское царство, государь которого, конечно, мог называть себя "государем Московским и всея Руси", но не "Московской Руси". Потом уже Российская империя (1721) с Петра І.
Хотя ответ достаточно прост и содержится в самой цитате: "принято говорить". Простите, зря придираюсь к мелочам, ведь если "принято говорить", то все ясно. Здесь мы замечаем деликатный момент перетягивания одеяла: сначала у нас просто большая-пребольшая Русь, потом плавно "русскими землями" становится только ее северо-восток, потом (когда мы уже привыкли, что Русь находится именно там), она принимает ненавязчивое наименование "Московская Русь". Так принято говорить. Мы улавливаем "принятую" цепочку преемственности, основанною на некоторой подмене понятий. Каждый учебник эту подмену производит по-своему: кто-то придумывает "Южную Русь" и "Северную Русь" (такими понятиям, оказывается, оперировали в Древней Руси), кто-то рассуждает о "переносе политического центра" или "столицы", кто-то вообще не уточняет и просто "продолжает разговор", начатый с древнего Киева.
В этом контексте надо внимательно следить, когда в том или ином учебнике "исчезает" "защитившая часть русских земель от Орды" Литва. Это зависит от того, когда авторы считают перевести ее в разряд "фигур умолчания", чтобы читатель поскорее забыл, где находится Русь. Она потом неожиданно всплывет в Москве. Обычно Литва исчезает к концу XIV в., а если быть точным - то с Куликовской битвы 1380 г., когда Москва наконец-то берется за дело "освобождения" Руси (правда, как мы видели, - это некоторое преувеличение).
Ведь на тот момент все остальные "русские земли" уже были освобождены от "ига". И новый освободитель им был откровенно не нужен.
И, замечу, что это мы с российскими учебниками добрались только до освобождения самой матушки-России от татар. А дальше-то история продолжилась...
