Бальзам Путина: "Хунты" приходят и уходят, а "Украина наша"
В первую военную оcень, когда по нашему и окрестным селам начали приходить повестки и уходить мужчины, встретился мне в нашей западноукраинской сельской маршрутке заробитчанин - только-только "оттуда". Из Москвы. На стройке работал. Хорошо там, говорил, в России: Москва, Питер - красивые города. Культурные люди. На каникулах сын к нему приезжал - десятилетний мальчика - так он его посадил в машину и повез на экскурсию. Питер, Псков, Новгород - там кругом есть на что посмотреть. Границу как пересекал? Да как обычно. Такса та же. Он человек бывалый - знает, где стать, как сумку держать, чтобы на камеры не было видно... В общем, проблем нет с границей. А домой ненадолго - что тут сидеть? Ни работы, ни денег. А как же война? Та йой, та разве то война? Заварушку какую-то затеяли. Политики...
Война, напомню, длилась всего полгода. Те полгода, когда мы все - хотели того или нет - превращались в тыловые службы: собирали консервы, покупали дюжинами носки и белье, доставали каски и броники, приборы ночного видения и тепловизоры, знали, когда и откуда отправляется ближайший бус "к хлопцам" и чего в нем еще не хватает, когда рядом с героями Небесной сотни на провинциальных ситилайтах, перепоясанных траурной лентой, появлялись лица первых павших на этой войне земляков.
"А что ему делать? - жалостно запричитала соседка, когда я поделилась с ней своим недоумением. - Хату построил в два этажа - нужно закончить. Дочери подросли - нужно замуж выдавать..." В общем, война войной, а обед по расписанию.
Потом я перестала возмущаться, потом - удивляться, а потом - обращать внимание. В нашем и окрестных селах больше половины населения на заработках. В том числе в России. Поэтому, когда разразился курьезный скандал с украинскими заробитчанами - ветеранами АТО, которых в Москве чуть не обвинили в подготовке теракта, я сначала даже не заметила. Только глава СБУ Грицак заставил меня прозреть - прелестной фразой о том, что наших ветеранов в Россию "заманивают", предлагая хороший заработок. Что и говорить - просто нечеловеческое коварство...
Кто только им спичи пишет, нашим чиновникам?
И ладно бы только ветераны. Ну, заманили людей заработком - это ведь так естественно. Но тут посыпалось, как из рога изобилия: то детишки из киевских школ подались в Питер с учительницей русского языка, то группу украинских художников в творческих метаниях занесло аж в сам Великий Новгород. За каждой из новостей тянется густой дым хейтспичей и патетических возгласов в духе "кто посмел", "как допустили" и т. д.
В МОН, комментируя поездку школьников, отвечают, что все законно и что собственно министерство и школа к безобразию отношения не имеют. Дети на каникулах, учительница в отпуске и вообще "на неполной занятости". Все поехали в Питер по собственному желанию, с согласия родителей в свободное от учебы время. С художниками все еще проще - они совершеннолетние и пользуются конституционным правом на свободу передвижения. Кстати, участвуют в высокодуховном мероприятии: тур по трем Софиям - Киевской, Полоцкой и Новгородской - в рамках подготовки к 1030-летию Крещения Руси. Россия - Украина - Беларусь. Пока МВД запрещает священникам Московского патриархата служить капелланами в Нацгвардии, а в отдельных воинских частях командиры отбирают у священников УПЦ МП ключи от "войсковых" храмов и передают священникам УПЦ КП (ходят слухи о негласной директиве из Министерства обороны), особый вес приобретают культурные и интеллектуальные связи. Даже если каноническая территория развалится вслед за СССР, культура и наука подхватят выпавшее из рук патриарха Кирилла знамя "славянского единства".
Ну, вы же не станете упрекать Российский центр науки и культуры в Киеве (входит в структуру Россотрудничества) в том, что он хорошо работает? Действительно, работает на совесть. За одно лето - как минимум две удачные картинки для росТВ: украинские школьники в Питере и украинские художники в Новгороде. Что должно показать телезрителю, что культурные связи с Украиной не пострадали - как говорят всякие либералы. Что Украина вовсе не "потеряна навсегда". Что "здоровые силы" - молодежь и творческая интеллигенция - "с нами". Что "хунты" приходят и уходят, а Украина остается "нашей". В общем, Путин не допустил никаких фатальных ошибок в деле единства империи, что бы там ни кричали его критики.
Нет, к Российскому центру культуры и науки, как и к Россотрудничеству в целом, я вопросов не имею - каждый, как может, отрабатывает заказ и зарабатывает на компот. Все мои вопросы - к согражданам. К некоторым из них.
В первую очередь, конечно, к облеченным властью - они ведь тоже высказали свое возмущение тем, что украинские школьники едут в страну-агрессор и т. д. Но что именно должно было сдержать школьников и их учительницу? Границы открыты, поезда ходят, самолеты летают, опытные люди знают и "таксу" и где встать и как сумку поднять, чтобы на камеры не видно было - в общем, в плане свободы передвижений ничего не изменилось. И вообще эта "страна-агрессор" существует преимущественно "на экспорт" - мы требуем, чтобы международные организации признали этот статус за Россией, но сами для себя пока никаких существенных ограничений так и не приняли. Даже ветеранам АТО глава СБУ может только "порекомендовать" воздержаться от поездок в РФ.
Я не сторонник ветхозаветной формулы "око за око" и потому не спрашиваю у власти, почему в Москве украинская библиотека фактически разгромлена, а структурное подразделение Россотрудничества в Киеве продолжает свою на редкость эффективную работу. Но дело тут, впрочем, не в ветхозаветных максимах, а в умении быть последовательным. Если у нас в правовом поле введено понятие "государство-агрессор" и РФ оказывается в этом статусе, то почему структуры этого государства так вольготно чувствуют себя в столице нашей якобы "противостоящей агрессии" родины? И это вопрос, как вы понимаете, не к МОН, а к СБУ.
Создается впечатление, что статус "страны-агрессора" у нас - мячик для политического жонглирования. Например, в качестве политического аргумента можно требовать "официально признать Россию страной-агрессором" буквально от кого угодно "неугодного" - от СМИ, от церковного руководства, от территориальных общин, от отдельных политиков. "Признать" - это что-то вроде формулы лояльности к действующей власти - yes, my liege - а не реальный правовой статус, который требует в первую очередь от нее, от власти, каких-то конкретных административных решений и действий.
"Война", "страна-агрессор" и сама "агрессия" становятся для нас все больше риторическими фигурами. Притом что мы каждый день сталкиваемся (кто в большей мере, кто в меньшей) с ее реальностью - беженцами, экономическими трудностями, моральными дилеммами, внезапными вспышками ненависти, просто психологической опустошенностью - мы ее не видим. Она постоянно ускользает от прямого взгляда, попадает в "слепое пятно", вытесняется вообще из поля зрения. Да, я понимаю, на то она и "гибридная война". Но создается впечатление, что мы (по эту сторону почти несуществующей границы) охотно играем по навязанным нам правилам гибридности.
Иначе трудно объяснить принципиальное нежелание внести в ситуацию хоть толику ясности. Очертить "границы войны" - границы, за которыми не просто заканчивается рукоподаваемость или лояльность власти, но заканчивается законность. Пустую формулу про "противодействие государству-агрессору" нужно наполнить совершенно определенным содержанием, не оставляющим возможности для разночтений. Я не говорю - назвать войну войной. Ладно, допустим, у нашей власти есть основания этого не делать. Но можно хотя бы перестать пользоваться "агрессией" и "государством-агрессором" как своей частной собственностью? Можно не рядиться в камуфляж и не лезть на броневик, если не собираешься стрелять и если "у нас нет войны"? Можно не раздувать завтрашнее ликование от того, что "США дадут нам летальное оружие" - потому что зачем нам летальное оружие, если войны нет? Или можно, например, закрыть границу для беспрепятственного въезда-выезда, если есть "страна-агрессор" (а значит, война тоже есть)?
Ответ, разумеет, отрицательный. Нет, нельзя. Потому что если "война" или, с тем же успехом, если "войны нет" - это определенность, которая невыгодна власти ни по эту сторону границы, ни по ту. Поэтому извечный вопрос про крест и трусы останется висеть в воздухе - риторический, неразрешимый и загадочный, как сама русская душа.
По мере "уставания" - не столько от войны, сколько от самого этого вопроса - люди будут принимать индивидуальные решения. Кто-то будет что-то снимать - под дружный неодобрительный вой, а кто-то что-то надевать - тоже под дружный неодобрительный вой. Отсутствие государственной политики в серьезном вопросе войны и мира такое удобное для власти, превратившей этот вопрос в рычаг для извлечения народных эмоций, окажется для власти же губительным в долгосрочной перспективе.
Сильные эмоции при частом употреблении приводят к выгоранию. Но не это проблема для власти - выгорание политических эмоций у граждан как раз было бы ей очень выгодно. Но палка имеет два конца: если граждане вынуждены сами (в индивидуальном порядке) выбирать - "мир" или "война", "враг" или "брат", воюем ли и с кем, или сотрудничаем и как, это означает, что власть, которой граждане делегировали полномочия, не выполняет свои самые прямые обязанности. Что живут они в "безгосударстве". Рано или поздно они это поймут.
