"Скрепы" XIX века. Зачем в Киеве возвели университет и памятник святому Владимиру

Привет, боец исторического фронта! Продолжим наш рассказ о монументальной пропаганде в Российской империи. В чем была ее суть и воплощение. И если раньше мы уже писали о первом и втором памятниках Петру І в Петербурге, потом о Минине и Пожарском в Москве, одесском Дюке, херсонском Потемкине и таганрогском Александре І, то пришло время навестить и Киев. Ибо "мать городов русских" не должна была быть обойдена увековечением русского мира, империи и монархии. И естественно, как на то время, то несомненно в духе православия, самодержавия и народности. 

Итак. Почему вдруг высокие задачи монументализации империи вдруг коснулись Киева -небольшого городка, заштатного губернского центра, за последние сто лет не отмеченного памятными событиями? О вечно изменнических гетманах уже позабыто давно, военных событий в Киеве уже давненько не происходило, Наполеон его обошел стороной. Из заметных событий - в 1811-м большой пожар, и город (Подол) перестроили по квадратному плану. Губернские учреждения в Липках это не затронуло.

Однако тогда несколько пострадала единственная публичная скульптура Киева - "Самсон, раздирающий пасть льву", по-европейски оформившая в 1749-м первый городской водопровод на Контрактовой площади. Созидал его известный киевский архитектор Иван Григорович-Барский. При пожаре, причину которого с началом войны Наполеоном конспирологи начали видеть во французской диверсии, пострадал павильон, возведенный над фонтаном. Но в целом композиция сохранилась. Самсон, хотя и не был русским и православным, был библейским персонажем и потому не вызывал критики властей как светских, так и церковных. Общества защиты животных тогда еще не распространились, так что осудить насилие Самсона надо львом было некому.

Интересно, что в православной части Российской империи киевский Самсон является, похоже, эксклюзивной вещью. У ортодоксальных православных (как и у мусульман) всегда были сложные отношения со скульптурой. Коренится это еще в борьбе с язычеством, античным многобожием и "идолопоклонничеством", иногда достигая масштабов иконобочества. Но Украина в XV-XVIII веках находилась в сфере влияния искусства Ренессанса и Барокко, поэтому скульптурные надгробия князей в Успенском соборе Киево-Печерской лавры никого не удивляли. Я уже не говорю о выдающейся школе скульптуры на Западной Украине. По Европе пошла мода украшать города фонтанами со скульптурами, но для фонтана нужен водопровод. Что и получили на Подоле в середине XVIII века.

Что интересно, тема идолопоклонничества всплывет в XIX веке по поводу памятника князю Владимиру. Тогда верхушку местного православия тут будут назначать из России. А пока...

Потихоньку застраивался Верхний город (Крещатик (тогда - Театральная улица) в сторону Бессарабки). Но в марте 1830-го началось строительство самой большой в Европе Новой Печерской крепости. Строить будут еще лет тридцать, крепость как военный объект устареет в процессе постройки. Западная артиллерия, которая заряжалась с казенной части и разносила вдребезги земляные и кирпичные укрепления, даже не появившись рядом, "опустила" Новую Печерскую крепость уже в 1850-е годы, во времена Крымской войны. Дальше она была уместна лишь как казармы, арсенал и тюрьма. В военных событиях XIX и XX веков она не будет кем-то замечена.

В 1830-1831 годах происходит Польское Ноябрьское восстание. Полтавчанин граф Паскевич-Задунайский-Эриванский героически возьмет Варшаву и усмирит бунтовщиков (он мог усмирить хоть кого - от французов до поляков и венгров), но... Что-то надо было делать с Юго-Западным краем: его центр - Киев, православный городок, но три привязанные к нему губернии "бывшей Польши" (Киевская, Волынская и Подольская) возглавляет польская шляхта, так что могут быть источником потенциального сепаратизма. Надо было что-то решать не только по-военному, но и идеологически.

"Малороссийский сепаратизм" до появления Кирилло-Мефодиевского братства в 1845 году никому даже в страшном сне не являлся. В Киеве, Чернигове, Полтаве, Харькове, Екатеринославе жили русские православные люди.

У Паскевича самая выдающаяся карьера малоросса в Российской империи. По военным достижениям в империи он уступает (и то условно) разве что Суворову и Кутузову. Герой русско-турецких войн 1806-1812, 1828-1829, русско-персидской 1826-1828, Отечественной войны 1812 года, Заграничного похода 1813-1814, взятия Парижа, подавления Польского восстания 1830-1831, подавления венгерского восстания 1849, наместник царства Польского 1832-1856. Генерал-фельдмаршал, граф Паскевич-Эриванский, единственный в истории полный кавалер орденов Св.Владимира и Св.Георгия. Высочайшим повелением удостоен права на воинские почести, определённые только императору (1849).

Но никак не увековечен советским и новым российским военно-патриотическим воспитанием. Просто он не был великороссом. Паскевич был символом многочисленных побед "реакционной России" Николая І, что было неприлично, и не поучаствовал в Крымской войне, чтобы в ней погибнуть как русский герой, показав этим всю отсталость царизма. Кто-то из учившихся в советской школе знает вообще фамилию Паскевич? Нет. Империя о нем забыла и до сих пор не вспомнила.

Идеология начинается с очевидных вещей: образование, религия и монументальная пропаганда. В 1832-м от киевского губернатора Левашова летит в Петербург государю предложение установить в Киеве памятник Владимиру-Крестителю.

А еще в Киев перевозят библиотеку и оранжерею, имущество закрытого властями польского волынского Кременецкого лицея (рассадника сепаратизма). А 8 ноября 1833-го было Высочайше поддержано представление министра образования графа Уварова об учреждении на этой базе в Киеве Императорского университета Св.Владимира. Ибо Киев для империи и русского монархического православного мира был, прежде всего, местом Крещения Руси князем Владимиром. Истоки. Скрепы. Как сказали бы сегодня Владимир Владимирович или патриарх Кирилл, - "днепровская купель". 

Шаблон в XIX веке был тем же: университет делали с незамысловатой целью обрусения края. Польские учебные заведения запрещались, и тут если уж не можешь отправить чадо в Европу, то - или русская императорская гимназия, или русский императорский университет. Государственная система образования во всех странах служила и служит инструментом формирования лояльности к государству. А сам университет - это тоже монументальная пропаганда. Ведь здание огромное и пышное. Взгляните на фото университета Св.Владимира. Это ж грандиозно!

А что, в Киеве и вокруг него уже ничего тогда не осталось от "образования"? Где та же Киево-Могилянская академия? В середине XVIII века, во времена Гетманщины, были Киевская академия, Черниговский, Харьковский и Переяславский коллегиумы. В Черниговском коллегиуме, например, в 1716 году впервые на славянский язык перевели "Римскую историю" Тита Ливия. Но матушка-Екатерина и ее сын Александр І прикрыли все традиционное образовательное, что могло бы сподвигнуть малороссов "как волки в лес смотреть". Могилянку закрыли в 1817-м и сделали через два года Киевской духовной академией. Церковные учебные заведения находились под полным контролем Имперского Сената как школы производства церковных чиновников империи.

По понятиям Санкт-Петербурга, просвещение - это неотъемлемая часть продвижения "православия, самодержавия, народности". Но зачем продвигать эту идеологию среди русских и православных? Они и так православны, самодержавны и народны. Лучше добавить духовных училищ для укрепления веры. А светским хватит Московского университета.

Зато в "исконных русских землях" гораздо массовее будут множиться военные училища из априори лояльного контингента. А вот университет - это инструмент не столько абстрактного классического образования, сколько обрусения и воспитания светской элиты империи.

И поэтому университеты появляются в Казани среди волжских татар-мусульман (1804), Дерпте (Тарту) среди остзейских баронов (1802), Александровский университет в Гельсингфорсе (Хельсинки, 1827) среди шведского баронства Великого герцогства Финляндского. Исключениями в задаче обрусения являются Санкт-Петербургский (1819) и Харьковский (1803-1805).

Петербург - столица империи, и без универа как-то нехорошо. Харьков же попал под раздачу университетов благодаря недолгому (несколько лет) большому влиянию на Александра І выходца из Богодухова Харьковской губернии Василия Каразина. Он был инженером, химиком и идеалистом продвижения образования. Попав в ближний круг "раннего" Александра, который тогда был склонен к реформам, Каразин стал идеологом нового министерства - Народного Просвещения. И пока царь в нем не разочаровался, успел выбить университет на своей родине - на Слободской Украине, в мало кому известном Харькове. Блат - великое дело! Успеху способствовал быстрый сбор денег - 400 000 рублей среди украинского/малороссийского дворянства. После 1808-го этого бы Каразину уже не позволили.

По происхождению Каразин то ли грек, то ли болгарин (Караджи), дворянин, слобожанец-украинец. Любил точные и естественные науки, химик, инженер, метеоролог. В 1798 году пытался без документов с беременной женой-крепостной бежать из России в Европу. После ареста написал Павлу І: "Я пытался избегнуть вашего правления как чрезмерно жестокого. Свободный образ мыслей и жажда науки были единственной моей виной". Прощен Павлом I после личной аудиенции. Впоследствии попал в круг идеологов робких реформ Александра I. Вдохновитель и основатель системы народного просвещения Российской империи, автор либерального университетского устава, который потом будет запрещен. Ему удалось выбить у Александра I университет для Харькова, который не подходил под любые имперские критерии: не столица, и не инородческая и не колонизированная территория. Каразин не знал, что создаст интеллектуальную базу для будущего украинского сепаратизма.

Появление Харьковского университета выбивается из имперской логики, за что империя потом поплатится. Именно там, среди лояльных малороссов, слобожанцы выдвинут мысль о том, что они на самом деле "украинцы" и потом занесут эту заразу в Киевский университет. Осторожнее надо было быть Александру - никогда не знаешь, когда лояльное "племя" вдруг захочет стать "народом".

О киевском фото: университет, который тут вдалеке, был построен в 1838-1842 гг. Видим начало будущего бульвара Шевченко (на фото он Бибиковский), где пока нет памятника Ленину. Бессарабского рынка еще нет. Это вид с Липок на Бессарабку уже второй половины 19 века. Но мы по этому фото понимаем, что Императорский университет на землях инородцев и иноверцев - это тоже часть монументальной пропаганды. Тогда не было в Киеве больше здания. Это как Софийский собор в XI веке. При постройке университет вообще стоял на фоне одноэтажных мазанок.

Поскольку Харьков был местом лояльным, то не стали строить для университета специальное новое здание - отобрали царской волей резиденцию у губернатора. Граница далека, инородцев нет - чего тратиться на хоромы? С Киевом ситуация была другой: возник фронт "днепровской купели" и "истинного православия". Поэтому все, что "им.Св.Владимира" должно было быть грандиозным: университет, памятник, кафедральный собор.

Итак, в Киеве университет до польского восстания не планировался. И памятник Владимиру тоже. Просто город стал ареной идеологической борьбы против польского сепаратизма и католичества.

Россия получила в результате разделов Польши Вильнюсский университет, существовавший с 1579 года. Но тут случилось восстание 1830-1831, и в 1832-м университет был упразднен Николаем І как рассадник польских бунтовщиков. Медицинский факультет переехал в Киевский университет Св.Владимира. Вопрос стоял просто: если университет лояльный, то может и на своем языке преподавать. Но если край "проштрафился", то на его месте делается русский университет. Или имущество переезжает в другой город.

Итак, университет Святого Владимира есть, пора дальше двигать дело с памятником. Кто мог бы взяться? Вечный Иван Мартос? Но он был уже не в той форме и скончался вскоре в 1835 году. Эстафету подхватил человек из школы полтавчанина Мартоса, его младший ровесник. И поэтому мы теперь встречаем еще одного малоросса: Василия Демут-Малиновского (1759-1846). Отец его был "всякого рода мастер" и резчик по дереву при питерском Адмиралтействе. И с той же логикой, что племянник резчика из Ични Мартос в 12 лет попал в Академию художеств, то и Демут-Малиновский из Питера попал в нее в возрасте 6 лет (видимо, ближе было). А там - образование, стипендии, поездки, медали и карьера. И многие монументы - в частности Владимир-Креститель в Киеве (1853). Что интересно, скульптор умер в 1846 году, и два памятника его творчества оказались посмертными. 

Тут мы описали контекст, в котором нужно было созидать Владимира-Крестителя в Киеве. В следующей статье будем говорить о самом памятнике. Мы встретим соавторов Владимира: и украинца Демут-Малиновского, и русских немцев Александра Тона и Петера Клодта фон Юргенсбурга, который, по выражению Николая І, "делал лошадей лучше, чем жеребцы". Хотя Владимир у нас в Киеве, увы, не на коне...

И узнаем, как вдруг совершенно неожиданно против памятника Крестителю ополчился не кто-либо, а та русская православная церковь, которую он создал.

(продолжение следует)