"Дураки" из Конгресса. Что общего у Цукерберга и Кюри с радиацией в кармане

Самый распространенный комментарий о результатах двухдневных слушаний с участием Марка Цукерберга в Конгрессе США — "сенаторы пришли неподготовленными". Они "не понимали, о чем идет речь". "Не представляли", что такое Facebook (хотя, по признанию многих, пользовались им). Невзрачный Цукерберг на фоне этих стариканов-динозавров выглядел молодым прогрессивным интеллектуалом. И это немедленно отразилось и на настроении сотрудников компании, которые, бросив все дела, не отлипали от экрана. И на акциях компании — только за время слушаний ее стоимость увеличилась на $17 млрд, а состояние ее владельца — на $2,5 млрд. Хороший гонорар за участие в шоу, что и говорить...

Надо сказать, шоу удалось. Сенаторы не просто "пришли неподготовленными". Время от времени кто-то из них — будто специально — нес откровенную околесицу.

Чак Грэсли, Республиканская партия, штат Айова:

— Мистер Цукерберг, я на днях листал журнал, он пришел с гибким диском, который предлагал мне 30 часов чего-то под названием "Америка Он-Лайн". Это то же самое, что и Facebook?

Смех в зале. Россыпь колкостей на "Твиттере".

По свидетельству очевидцев, напряжение в офисе ФБ, в котором наблюдали за происходящим по ТВ, спадало каждую минуту. "Это было похоже на магию", — сказал один из сотрудников. Вдруг, в один момент, стало ясно, что обошлось. Что сенаторы не собираются топить, рвать на британский флаг, сжирать с потрохами. В офисе перевели дух. Марку — с помощью Конгресса — удалось успокоить и акционеров, и сотрудников, в рядах которых к этому моменту уже поднималась паника.

Что случилось? Неужели сенаторы, метавшие еще вчера громы и молнии, решили расслабиться и действительно не подготовились к двухдневным слушаниям? После вмешательства в выборы, после утечки данных пользователей, после вскрытия российской киберинтервенции? Ну, ладно, сенаторы — стариканы и динозавры, но ведь на каждого из них работает целый офис, в котором вполне могут объяснить конгрессмену от Айовы, что такое Facebook и чем он отличается от "Америки Он-Лайн".

Игра на экране время от времени выглядела довольно серьезной. Но всякий раз, когда казалось, что Марка почти взяли за горло, случалась та самая "магия" — кто-нибудь из конгрессменов приходил ему на помощь с дурацким вопросом или ничего не значащим комментарием. Сенаторы подозрительно обходили стороной самые неприятные вопросы — слова "Кембридж аналитика", конечно, звучали, но никакого представления о масштабах российского вмешательства через платформу ФБ никто даже не пытался ни выяснить, ни дать. Расследование ведется — это известно всем, но шоу "Конгресс против Цукерберга", хоть и заявлялось как часть этого расследования, не дало никаких ответов на самые животрепещущие вопросы.

Возможно, как раз потому, что одна сторона не хотела такие вопросы задавать, а вторая предпочла бы не отвечать на них, по крайней мере публично. Это, конечно, не был прямой договорняк. Но это было шоу, на котором каждый участник хотел выглядеть максимально привлекательно для своих поклонников (сотрудников, инвесторов, избирателей).

В общем, никто не потрудился загнать Цукерберга в угол. Он же, в свою очередь, отлично отыграл роль оступившегося, но совершенно законопослушного гражданина, готового на самое широкое сотрудничество с властью и госорганами — от имени всех своих сотрудников, клиентов и от себя лично.

Конечно, сенаторы не до конца понимали (местами вовсе не понимали), о чем говорят. И Марк, в свою очередь, тоже не выглядел человеком, который держит ситуацию под контролем. Он выбрал правильный — покаянный — тон и с готовностью признавал свои ошибки и недоработки и заверял собравшихся в том, что они будут изучены и исправлены.

"Вы готовы сократить количество информации, которую собираете о своих пользователях? Отвечайте: да или нет... Это все лишние слова, мистер Цукерберг, а у меня всего четыре минуты. Да или нет?" "Вы измените формулировки пользовательского соглашения — так, чтобы пользователь совершенно точно понимал, как будут использованы его личные данные?" "У вас 2 млрд пользователей и нет ни одной соцсети, аналогичной Facebook, — вы осознаете, что вы монополист?"

Акции Facebook предсказуемо поползли вверх. Но вовсе не потому, что Марк убедительно выглядел в Конгрессе, — ничуть не бывало. Скорее потому, что Конгресс выглядел отчасти благодушно, отчасти беспомощно. Марк, конечно, время от времени иронизировал или делал красноречивые паузы, так, чтобы невидимая аудитория успела посмеяться над дурацким вопросом сенатора. Но успех этой кампании зависел вовсе не от Цукерберга и не от его ответов. Все дело в красноречивых цифрах — 2 млрд клиентов и (даже на фоне скандала) капитализация в $450 млрд.

Магия больших чисел заключается в том, что по достижении определенной отметки над уровнем "среднего достатка" обычные законы перестают действовать. Как механика Ньютона не действует в масштабах галактики и на скоростях, близких к световой, законы, которым подчиняется представитель среднего класса и бизнес с прибылью в несколько миллионов долларов, перестают действовать, когда прибыль и количество клиентов начинают исчисляться миллиардами.

Так что акции только ждали удобного повода, чтобы снова пойти в рост. И когда они это сделали, с облегчением вздохнул, думаю, не только Цукерберг и его акционеры. Это, скорее всего, сделали даже те суровые конгрессмены, которые прессинговали визави по всему полю. Бизнес Цукерберга слишком глубоко пророс в американское общество и американскую экономику, чтобы быть разрушенным без серьезных последствий для обоих.

Нет, сенаторы не понимали, по крайней мере до конца, о чем идет речь. Но вряд ли они задавали свои "дурацкие" вопросы только потому, что они дураки. Иногда сложнее всего ответить именно на дурацкий вопрос. Скажем, осмеянный вопрос: "Если ваш сервис полностью бесплатный — есть и будет, — что придает устойчивость вашему бизнесу?" Ответ Марка был совершенно очевидным: "Сенатор, у нас есть реклама". Ремарка: "Смех в зале".

Однако и вопрос, и ответ проливают совершенно особенный свет на массу обстоятельств, о которых никто не говорил вслух, по крайней мере подробно. Если ФБ живет с рекламы, это, например, означает, что компания не сократит количество информации, которое она получает о пользователе (еще один вопрос, на который Цукерберг не смог ответить). Потому что именно узкое и точное таргетирование рекламы — конек ФБ, делающий его столь ценным для рекламодателей. Реклама на ФБ весьма эффективна именно потому, что ее показывают тем, кому надо. А кому надо, ФБ знает, потому что знает своих клиентов лучше, чем они сами знают себя.

Поэтому другой смешной вопрос о том, осознает ли он, что обладает монополией, тоже перестает быть смешным. ФБ, конечно, не монополист — интернет огромен, и можно найти на его просторах другие способы связываться с людьми. Но на рынке рекламы ФБ хоть и не монополист, но монстр, довольно успешно вытесняющий с него других игроков. Учитывая охват аудитории и точное таргетирование, особенно в США, рекламодателю выгоднее заплатить ФБ, чем покупать рекламные площади у кого-либо другого. Так ФБ вытеснил с рынка рекламы СМИ и не только их.

Сенаторы не стали загонять Цукерберга в угол. Они сделали кое-что поинтереснее, просто сказав все те слова, которые должны были прозвучать, — неважно, кто и как их понял, кто посмеялся, а кто прослезился. Эти слова преимущественно значили вовсе не то, что за ними закреплено в словаре. Люди, проводившие допрос Цукерберга, знают, что самая опасная игра в мире — это игра в слова. И они собаку съели на этой игре. За каждым из этих слов стоят вполне реальные угрозы: "монополия", "реклама", "ответственность за личные данные" и т. д. Все это указания на те нежные места, за которые власть, если сочтет нужным, сможет схватить зубами и порвать. И даже смешной вопрос об "Америка Он-Лайн" вовсе не такой уж смешной, учитывая тот факт, что ФБ — это действительно онлайн-версия Америки. В которую — по головотяпству создателя — вторглись русские.

Повторю вслед за коллегами, "старики" в Конгрессе не понимали, о чем говорят. Ну так им это и не нужно. Они точно так же не понимали и продолжают не понимать, как именно происходит расщепление атомного ядра. Но это не помешало им привести в свое время мир на порог ядерного Армагеддона. Несмотря на полное и откровенное незнание основных принципов ядерной физики.

Ну так ведь и Марк многого не понимает. Он совершенно откровенно не понимал и теперь, думаю, до конца не понимает, что именно он создал, что выпустил на волю, какие возможности дал и кому и можно ли взять это теперь под контроль и как. Если продолжать аналогию с ядерным распадом, то Марк точно так же не понимает, как не понимала дочь Марии Склодовской-Кюри Ирэн Жолио-Кюри, которая буквально, носила в карманах фрагменты радиоактивных элементов и умерла от последствий регулярного облучения.

Сила старых политических элит в том, что они, не понимая, как это работает, понимают, как это можно использовать и чем это чревато. В отношении соцсетей у Конгресса преобладает в тоне раздражение не столько потому, что ЭТО стало возможно, сколько потому, что русские успели первыми. Русские первыми использовали "мирный ФБ" в военных целях.

"Стариканы" из Конгресса, конечно, ничего не могут сделать с Facebook. Они не могут взять его под контроль или всерьез ограничить. Но они многое могут сделать с самим Цукербергом — с его бизнесом и его состоянием. Скандал и расследование, учиненное властями, снизило капитализацию компании почти на $100 млрд за несколько дней.

Однако из этой истории обе стороны вышли с очевидными репутационными потерями. Старые элиты показали, что не могут оперативно и адекватно оценивать новые угрозы и реагировать на них, — мир меняется слишком быстро. Представители новой технологической элиты в лице Цукерберга предстали все еще детьми прошлого века, для которых технологии — это деньги и популярность, но не власть. Во всех смыслах этого слова, включая возможность править миром и нести за него ответственность. Полнота власти и ее осознание по-прежнему принадлежит "стариканам", и это устраивает всех, включая и представителей технологической элиты, и их клиентов. И те и другие с готовностью отдают кесарю кесарево: если речь зашла о безопасности, защите прав и тем более русских, то пускай власть срочно с этим что-то делает. Пускай примет свои меры. Все, что интересует Цукерберга, — возможность и дальше получать деньги от своего бизнеса. Все, что интересует его клиентов, — возможность получать свое маленькое потребительское удовольствие от пользования этим продуктом.

Беда в том, что "стариканы" не вечны. Не в том смысле, что новый состав Конгресса не сумеет сделать то, что делал прежний. Совсем наоборот — беда в том, что они не могут ничего иного. В то время как угрозы, вызовы и просто состояние дел с каждым днем становятся иными. Если сенаторы США ничего не могут сделать (и далеко не все могут понять) в отношении Facebook, если их российские оппоненты не могут придумать ничего интереснее (эффективнее) запрещайзинга в отношении Telegram, что они будут делать завтра в отношении, например, биохакерских лабораторий? У которых не будет ни денег, ни популярности Цукерберга, зато будет скромная возможность "сломать" (а то и вовсе уничтожить) мир. У старых элит нет эффективных инструментов контроля над новыми технологиями. И им только радоваться, что новые элиты все еще очень похожи на старые — сосредотачивают в своих руках огромные средства и вызывают на себя лучи прожекторов и объективы камер.

Однако слушания в Конгрессе привели к одному важному следствию, пускай и почти незаметному. Они заставили новые элиты всерьез задуматься о той власти, которую они имеют.

Дин Хеллер, Республиканская партия, штат Невада:

— Считаете ли вы, что несете большую ответственность за личные данные миллионов американцев, чем могло бы нести федеральное правительство?

Марк Цукерберг:

—Да.