Кредиторы — в отдельную очередь. Сколько судов нужно украинцам для счастья
Глава НБУ Кирилл Шевченко хочет создать в Украине отдельную судебную инстанцию, занимающуюся кредиторами. В мире подобный опыт есть. Однако у нас даже лучшие образцы мировой правовой практики могут стать источником коррупции
"У нас кредитный портфель банковской системы — около триллиона гривень. Условно говоря, $40 млрд.. Мне кажется, что такая сумма стоит того, чтобы ее защищать. Что мы можем сделать? Сегодня в обсуждении две идеи: создавать или отдельный судебный институт для защиты прав кредитора, или отдельную судебную палату", — рассказал глава Нацбанка в интервью "Экономической правде". С одной стороны, считают эксперты финансового рынка, подобная идея вполне оправдана, поскольку очень часто суды принимают решения в пользу должников, что мешает нормальной деятельности кредиторов. Плюс суды перегружены кредитными делами, далеко не все служители Фемиды разбираются в их тонкостях, и потому рассмотрение таких дел может длиться очень долго. Причем далеко не всегда успешно для заимодавцев.
Но, с другой стороны, у судебной реформы в Украине очень сомнительные результаты. О чем, в частности, сказано в проекте "Отчета о реализации соглашения об ассоциации Украины с ЕС". На днях Европарламент утвердил по этому поводу соответствующую резолюцию. Европейские политики призывают Киев ускорить судебную реформу и бороться с коррупцией среди судей. Авторы отчета делают акцент на внутренней институциональной нестабильности и противоречиях в стране, а также на отсутствии политической решимости обеспечить полную независимость судебных и экономических институтов, недопущения избирательного использования правосудия.
Можно предположить, что инициатива, озвученная Шевченко, на самом деле исходит именно от наших европейских партнеров, считающих, что кредитные суды способны ускорить реформирование судебной системы Украины. Подобные органы существуют в Германии, Великобритании и многих других европейских государствах с, сделаем на этом особый акцент, давней традицией разрешения финансовых споров путем честного правосудия. Их опыт перенимают другие страны, но для того, чтобы такие суды работали эффективно, необходимо как минимум три условия. Первое — четко понимать, чем будут заниматься судьи, будет ли входить в их компетенцию только защита кредиторов, или также и заемщиков. Второе — грамотность судей в вопросах банковской и финансовой деятельности. Проще говоря, это должны быть не только юристы, но и люди с хорошим экономически образованием. Третье — честность, неподкупность и удаленность от всех групп влияния. И если первых два условия еще можно обеспечить, например, претендентов на должности судей отправить на дополнительное обучение финансовым тонкостям, то с третьим у нас беда.
Сколько бы судов или судебных палат у нас не создавали, все упирается в кадры. Сейчас мы пожинаем плоды коррупции при приеме и обучении студентов на юридических специальностях, получения теплых местечек в системе правосудия, неспособности многих судей разделять личные политические взгляды и профессиональную деятельность и пр. Должно быть, наши западные партнеры с ужасом наблюдают за полной беспомощностью власти, неспособной найти управу на судей Окружного административного суда Киева. Впрочем, здесь еще вопрос, хочет ли она обуздать Павла Вовка и компанию, учитывая их политическую гибкость. С одной стороны, этот суд решениями об отмене переименования Московского проспекта в столице на Степана Бандеры будоражит общество, но с другой — он же встал на сторону Управления госохраны, не удовлетворив иск отстраненного президентом Зеленским главы КСУ Александра Тупицкого.
Когда в 2005 году создавались специализированные административные суды, инициаторы этой реформы исходили из необходимости разгрузить обычные суды. Но прошло совсем немного времени и своими спорными решениями эти судебные органы затмили некогда самый скандальный Печерский суд столицы.
В контексте реформирования судов стоит вспомнить и историю создания ВАКС. Наши западные партнеры и доморощенные борцы с коррупцией настаивали на том, что в Украине должна быть создана антикоррупционная система, включающая в себя НАПК, отлавливающее фальшивые декларации чиновников, НАБУ, которое расследует коррупцию, САП, работающую в связке с НАБУ, и конечный орган — Высший антикоррупционный суд. В идеале все выглядело красиво, но реалии оказались другими. Вокруг создания Антикоррсуда шли ожесточенные политические баталии, в итоге еще прежняя власть согласилась, чтобы отбор судей ВАКС проводили представители западных институтов. Уже при Зеленском этот суд заработал, но за первый год вынес всего 16 приговоров, 15 из них — обвинительных. Большинство решений ВАКС до сих пор обжалуется в апелляционной палате этого суда.
Вроде и есть хоть какой-то результат, однако приговоры не касались громких дел о топ-коррупции. Кроме того, этот суд успел настроить против себя общественных активистов целым рядом, по их мнению, странных решений. Они главным образом касались закрытия дел о недостоверных данных в декларациях.
Возвращаясь к идее главы Нацбанка о создании кредитных судов, стоит отметить, что от количества судебных инстанций качество их работы, увы, не улучшается. И рецепта, как вылечить отечественную судебную систему от мздоимства, кумовства, политической ангажированности, пока не придумали. Вот когда придумают, тогда к предложению Шевченко можно и вернуться. Пока же уместнее придерживаться давнего философского принципа "бритвы Оккама" — не плодить сущности без крайней на то необходимости.
