Станислав Кульчицкий: История как оружие. Почему я остаюсь в Киеве?

Моя семья – дети и внуки – около трех десятилетий живет в Италии. Я одессит, но в Киеве живу уже 62 года, с тех пор, как попал в Академию наук и занялся любимым делом. Каждый год бываю в Италии, но всегда тянет назад, в Украину, к любимому делу, к своим друзьям и ученикам.

Так было и в этом году, несмотря на всеми забытый теперь коронавирус: отпраздновал свой 85-летний юбилей в кругу семьи и вернулся в Киев в конце января.

Уже дважды за свою жизнь живу в условиях войны. Возрастом не вышел: в войне с немцами был ребенком, в войне с русскими – пожилым человеком. Не могу активно участвовать в войне — меня защищают близкие знакомые, сотрудники Института, ученики – те, кто возрастом вышел. Мне остается участвовать в этой войне косвенно.

Но у меня есть оружие. Я историк, а знания прошлого очень важны в российско-украинской войне. И будут важны не меньше, когда война, а точнее ее острая фаза, закончится – для современного поколения и последующих тоже. Так распорядилась история, от нее не уйдешь. Чтобы выжить, украинцы должны оборвать связи с Россией – культурные, языковые, религиозные, экономические, бытовые. А это тяжело, потому что мы срослись за несколько веков, современное поколение до февраля 2022 г. не знало, в какой цивилизации живет – евроатлантической или евразийской. Чаще оно даже не задумывалось над такими высокими материями.

Уже пролилось много крови, будет еще больше. Но вопрос стоит так: либо погибнем мы все (не обязательно – физически), либо погибнет часть, а мы все благодаря этой части выживем и окажемся в Европе.

Разница между войной с немцами и войной с русскими меня ужасает. Нацистская Германия уничтожала евреев и сопротивляющихся, а Россия уничтожает тех, кто у нас живет, в том числе и граждан Украины – этнических россиян. От России исходит экзистенциальная опасность. Уже уничтожены (необязательно – физически) десятки сибирских народов, погибла новгород-псковская народность, наполовину переварен белорусский народ, на четверть, а то и больше – украинский. И это не вина этнических россиян, которых у нас в Украине миллионы, это вина государственной матрицы, которая идет с незапамятных времен.

Мне есть, что сказать о существовании и трансформации этой матрицы. Я профессионально занимаюсь историей Украины со старших курсов университета, то есть две трети столетия. Я могу кое-что рассказать об империализме русских царей, и особенно о его трансформации в коммунистической России и поглощенных ею национальных республиках, то есть о той стране, которая втиснула в свой государственный герб земной шар.

Это мое оружие, и в ответ на вопрос, почему я остался в Киеве, могу ответить коротко: пишу итоговую книгу, которая должна показать сращение дореволюционного империалистического наследия с русским коммунизмом. Название книги – "Советский коммунизм в России и Украине (1917-1923): мифы и реальность ленинского времени". Начал писать после последнего возвращения из Италии и уже написал 9 авт. страниц из 25. Думаю завершить к июлю этого года.

Это не повторение предыдущих книг на эту тему, напечатанных в начале и середине 1990-х, и не ревизия опубликованного. Это осмысление природы русского тоталитаризма, совершенно не похожего ни на немецкий нацизм, ни на итальянский фашизм. И гораздо более опасного для человечества, а главное – для Украины, примыкающей к России многими границами. Речь идет не столько о ядерном оружии, а о том, что коммунистическая матрица, наложенная на душу народа, искажает ее. Человек с обезображенной душой теряет человеческий облик и становится способным на любое преступление, не обязательно против представителей другого народа. Иногда – против совсем близких людей, вспомним павликов морозовых. Признаю, что я не делал бы такого мрачного вывода в другие времена. Признаю также, что речь не идет обо всем народе или даже большей его части. Но людей с искаженной психикой не должно быть много, чтобы они представляли ужасную государственную матрицу левого тоталитаризма, который не возвышается над обществом, а поглощает его всеми государственными институтами.

Наверное, я поехал бы к семье, если бы жил без газа, воды, электричества. В таких условиях писать книгу нельзя. Но в Киеве все это есть и я благодарен его защитникам за то, что они создают мне условия для творчества. Есть опасность погибнуть из-за обстрела, есть опасность завершить свой земной путь из-за преклонных лет, но мне нужно использовать то время, которое есть, чтобы рассказать людям об опасностях возрожденного теперь в России левого тоталитаризма. Те, кто не жил десятки лет в условиях русско-советского коммунизма и не был пропитан им насквозь, до последней капли и клетки своего организма, не смогут рассказать людям об опасности, исходящей от России так, как расскажу я.

PS Этот текст несколько устарел из-за наших побед в войне.

Теперь в Киеве безопаснее, чем во многих других городах. Но война продолжается. В ней возможны неожиданности. И все же я убежден, что мы отразим российского монстра. Постоянно чувствую, что я живу в переломное время. Начавшееся с 1654 года время уже исчерпано.

Станислав Кульчицкий – историк, доктор исторических наук, долгое время был заведующим отделом истории Украины 20-30-х гг. ХХ ст. Института истории Украины НАН Украины, заместителем директора этого института. Кандидат экономических наук, доктор исторических наук, профессор. Работает в институциях НАН Украины с 1960 г. Исследует историю Украины второй половины ХІХ и ХХ веков, в частности вопросы "военного коммунизма", новой экономической политики, истории голода 1921-1923 годов в УССР, Голодомора 1932-1933 годов в УССР, голода 1947 годов в УССР. Автор и редактор более трех тысяч научных работ. Одна из самых известных книг – трехтомный труд "Красный вызов. История коммунизма в Украине от его рождения до гибели" (Киев: Темпора, 2013), признанная "Книгой года – 2014".