Все против всех. Каких сюрпризов ждать от войны между спецслужбами
Для конфликтов между силовыми структурами есть множество причин и поводов, а будет еще больше. Поводы будет подбрасывать сама жизнь, но также они будут искусственно создаваться врагом и его агентурой. Что же касается причин, то стоит сказать отдельно о причинах объективных и субъективных.
Главная объективная причина - традиционная конкуренция. Ни для кого не секрет наличие противоречий между Минобороны и МВД (особенно когда приходится делить бюджетные средства) и взаимная, скажем так, ревность между военными и нацгвардейцами (например, при распределении поставок вооружения и техники, да и во многих других случаях). У всех на слуху конфликты в треугольнике Генпрокуратура - Специализированная антикоррупционная прокуратура - НАБУ. Нередко в них бывают задействованы также СБУ и Нацполиция. В нынешнем году число конкурирующих структур еще увеличится: к ним добавятся уже создаваемое Госбюро расследований (ГБР) и анонсированное президентом Госбюро финансовых расследований (ГБФР).
В частности, множество противоречий между следственными подразделениями различных правоохранительных органов возникает по вопросу о подследственности. После создания Высшего антикоррупционного суда аналогичные споры будут возникать еще и по вопросу о том, какой суд должен рассматривать дела. К тому же и в самой судебной системе могут возникнуть трещины. И не только между новым Верховным судом и двумя новыми специализированными высшими судами - антикоррупционным и по вопросам интеллектуальной собственности, но и между различными судейскими кланами, между "старыми" и "новыми" судьями. Такие трещины возможны как в Верховном суде, так и в судах первой и апелляционной инстанций, которым предстоит реорганизовываться, ликвидироваться и вновь создаваться согласно предновогодним президентским указам.
Помимо конкуренции бывает и прямое функциональное противостояние силовых структур. Например, от военнослужащих ВСУ трудно ждать большой симпатии к Военной службе правопорядка, действующей в составе ВСУ. Также понятно негативное отношение военнослужащих ВСУ, нацгвардейцев, пограничников в районе боевых действий к Военной прокуратуре. Это отношение усугубилось из-за нашумевшего дела пограничника Сергея Колмогорова, который стараниями военных прокуроров был приговорен к 13 годам тюрьмы, но затем освобожден от наказания Высшим специализированным судом по рассмотрению гражданских и уголовных дел.
Дополнительные трения в отношениях между силовыми структурами могут возникнуть после принятия закона о реинтеграции оккупированных территорий Донбасса. И дело не только в том, что номинальное руководство военной операцией перейдет от СБУ к Генштабу ВСУ, а еще и в том, что в оперативное подчинение Генштабу ВСУ должны быть переданы силы и средства (личный состав, специалисты, вооружение, техника и т. д.) других силовых структур, задействованные в этой операции. При этом могут поломаться или трансформироваться многие сложившиеся схемы контроля за перемещением лиц и грузов в районе боевых действий.
При всей важности объективных причин конфликтов между силовыми структурами не менее важную роль играют причины субъективные. Они тоже зачастую сводятся к конкуренции, только уже не между самими этими структурами, а между их руководителями и стоящими за ними политическими силами.
Кстати говоря, даже между СБУ и ГПУ трения и недоразумения случаются не так уж редко. Но обычно они улаживаются подковерно и остаются неизвестными широкой публике именно потому, что обе эти структуры зависят от Петра Порошенко. Более того, у главы СБУ Василия Грицака существует напряженность в отношениях с президентом, и злые языки не раз пытались выдать ее за раскол, но пока что и Грицак, и Порошенко предпочитали не выносить свои разногласия на публику.
А вот система МВД (включая Нацгвардию, Нацполицию, Госпогранслужбу и Госслужбу по чрезвычайным ситуациям) подчиняется Арсену Авакову и лишь косвенно зависит от президента. Пока между БПП и НФ сохраняются союзнические отношения, Аваков и его система демонстрируют лояльность президенту, но вряд ли кто-то может сейчас гарантировать, что такое положение вещей сохранится до президентских выборов. Способность Авакова на резкий демарш проявилась минувшей осенью, когда НАБУ задержало его сына, а в окружении главы МВД сочли, что к этому причастен президент. Соратник Авакова народный депутат Антон Геращенко заявил тогда в телеэфире, что между Аваковым и Порошенко существует конфликт "с первого дня избрания президента", дескать, Петр Алексеевич хочет подчинить себе все силовые структуры, а Арсен Борисович и НФ считают, что это крайне опасно, и отчаянно этому сопротивляются. Геращенко даже намекнул на намерение Порошенко установить диктатуру и назвал Авакова "гарантом недопущения тех ошибок и преступлений, которые были допущены Януковичем и его окружением". Вскоре недоразумения насчет причастности президента к действиям НАБУ были устранены, но кто знает, не услышим ли мы повторения спича Геращенко по какому-нибудь иному поводу.
На роль самостоятельного центра политического влияния претендует директор НАБУ Артем Сытник. Его амбиции подогреваются записными парламентскими антикоррупционерами, которые после провала "михомайдана" нуждаются в новом знамени. Правда, рейтинг доверия к Сытнику за время работы НАБУ опустился с 65 до 20%, однако это означает лишь то, что Сытник имеет стимул возбуждать дела против политиков первого эшелона, чтобы повысить и свою влиятельность, и свою популярность.
Впрочем, маловероятно, чтобы президент отдал антикоррупционную тему в монопольное пользование директору НАБУ. Скорее Порошенко постарается сам предъявить реальные результаты или даже затмить Сытника, как это уже удалось сделать с помощью генпрокурора Юрия Луценко, например, в деле конфискации активов "банды Януковича". Поэтому можно ожидать ритуальных жертв из числа высокопоставленных чиновников, которых втайне от НАБУ разоблачит то ли ГПУ, то ли (уже ближе к выборам) ГБР или ГБФР.
Однако не исключены и более радикальные повороты событий. Напомним, в середине ноября ГПУ и НАБУ практически одновременно обменялись ударами: ГПУ возбудила уголовное производство против Сытника из-за вероятного разглашения данных следствия во время беседы с журналистами (ее аудиозапись обнародовал народный депутат Максим Поляков), а НАБУ возбудило уголовное производство по факту возможного незаконного обогащения Луценко (речь идет о приобретении сыном генпрокурора, живущим отдельно от него, двух паркомест). Вскоре стало известно, что подобных обменов ударами было несколько. 6 декабря, выступая в парламенте, Луценко заявил, что в Украине может повториться "прецедент Национального антикоррупционного бюро Польши, первый руководитель которого находится в тюрьме за нарушение законов".
Правда, в конце декабря Луценко сообщил, что они с Сытником встретились и "совместно пришли к выводу, что публичное сведение счетов было ошибкой". Но это еще не означает, что уголовные производства, которые они понаоткрывали друг против друга, будут быстро закрыты, тем более что открывались они по фактам, изложенным в заявлениях граждан, которые нельзя просто взять и проигнорировать.
Сведущие юристы говорят, что у Сытника (в отличие от Луценко) действительно могут быть проблемы, если ему придется доказывать законность своих действий в суде. Кроме того, положение Сытника может осложниться, если аудит НАБУ таки будет проведен и выищет нарушения в работе бюро и его директора. Поэтому не исключено, что НАБУ решится на превентивный удар и выдвинет громкое обвинение кому-нибудь из ближайшего окружения Порошенко, чтобы затем любая попытка отправить Сытника в отставку, даже железно обоснованная, выглядела расправой за борьбу с коррупцией на высшем уровне.
В любом случае сложившаяся ситуация такова, что сейчас ни одно ведомство не имеет монополии на уголовное преследование - и ни одно не может гарантировать "крышу" от наказания. Для общества в этом есть несомненный позитив, поскольку нечистые на руку чиновники теперь будут больше бояться. Любой из них может оказаться в роли ритуальной жертвы или стать инструментом в борьбе одних органов с другими, а традиционные способы обезопаситься (например, взятка ревизору или следователю) чреваты поимкой с поличным. Реформированная судебная система тоже может принести всякие сюрпризы.
В общем, можно прогнозировать, что конфликты между силовыми структурами будут множиться. И в этом, конечно, есть немалая опасность. Поэтому остается надеяться, что война "всех против всех" не превратится для силовиков в основное занятие.
Читайте также:
