Пока в Украине не будет проведена реформа Академии наук, миллиарды бюджетных средств будут ежегодно проедаться ее сотрудниками и оседать в карманах титулованных "ученых".
О плачевном состоянии отечественной науки в Украине очень любят говорить и ученые, и политики. Ежегодно с высоких трибун академики НАНУ сетуют, что государство "забыло" науку и убеждают общественность в необходимости увеличить бюджетное финансирование научно-исследовательской деятельности на несколько порядков. Между тем, анализируя некоторые доступные цифры, можно сделать любопытные выводы.
Так, при уровне ВВП $1,2 тыс. на душу населения, Украина позволяет себе содержать около 43 тыс. научных сотрудников НАНУ да плюс к этому — около 20 тыс. работников сопутствующих учреждений. Причем указанные цифры не включают в себя количество сотрудников отраслевых академий, юридически отдельных от НАНУ, — академий педагогических, медицинских, правовых и аграрных наук, а также Академии искусств.
Для сравнения: Германия, при уровне ВВП $25 тыс. на душу населения, содержит в Научном обществе им. Макса Планка (аналоге нашей НАНУ) около 12 тыс. сотрудников. В 80 научных учреждениях Польской АН работает около 8 тыс. человек, из них всего 3,3 тыс. — собственно ученые. Как показало расследование "ВД", плачевное состояние украинской науки — следствие вовсе не низкого уровня финансирования, а в первую очередь того, как в Украине тратятся деньги, выделяемые на науку.
Таинственная структура
В отличие от многих западных стран, где научные исследования традиционно развивались в лабораториях и проектных организациях при крупных университетах, в Украине практически вся наука сосредоточена в стенах Академии наук.
Причем за годы независимости украинские академики лишь укрепили, без преувеличения, "государство в государстве". Как показало расследование "ВД", не только широкая общественность, но и многие официальные лица имеют смутное представление о том, а что же в действительности представляет собой НАНУ.
Оказывается, прояснить для себя даже саму структуру Академии — дело далеко не простое. В первую очередь потому, что сами сотрудники Академии наук не очень-то желают распространяться о структуре подотчетных им учреждений.
К примеру, глава отдела связей с прессой и общественностью НАНУ Аркадий Хидекели в ответ на нашу просьбу помочь нам получить комментарии членов Президиума Академии о перспективе ее реформирования в течение 40 минут убеждал нас в том, что журналист "ВД" недостаточно компетентен для освещения такой темы. Вот если он повращается где-то с полгодика в стенах Академии, тогда г-н пресс-секретарь еще подумает. В конце разговора г-н Хидекели сообщил нам, что до февраля членов Президиума беспокоить не стоит. Когда же мы обратились напрямую в приемную президента НАНУ Бориса Патона, нам сначала сообщили, что г-н Патон будет занят до конца года, а чуть позже признались, что от интервью Борис Евгеньевич наотрез отказался.
Пришлось довольствоваться открытыми источниками, в первую очередь — официальным справочником НАНУ. Даже беглое ознакомление с содержимым справочника позволяет сделать вывод, что размерам структуры НАНУ может позавидовать даже такой административный монстр, как Кабинет Министров: количество организаций и институтов в составе Академии исчисляется сотнями (см. таблицу "Структура НАНУ").
Как оказалось, кроме непосредственно научных институтов и учреждений, на балансе НАНУ находится масса непрофильных и обслуживающих организаций, начиная от различных предприятий (государственные предприятия "Стройремсервис", "Академпроект", "Стройремкомплект") и коммунальных служб, заканчивая детскими садами, книжными магазинами, издательствами, санаториями и отелями (отель "Академический").
Кроме того, за Академией наук числятся: Дом творчества ученых "Кацивели" (пос. Симеиз АРК Крым), санаторий "Ворзель" (Киевская обл.), санаторно-оздоровительный комплекс "Гилея" (пос. Лазурное, Херсонская обл.), лечебный комплекс "Феофания" плюс четыре пансионата. Как правило, эти организации подотчетны Управлению делами при Аппарате НАНУ, но часть структур подчиняется Президиуму академии. Впрочем, обслуживающие организации — это лишь скромная составляющая империи под названием "Национальная академия наук Украины". Главная составляющая структуры НАНУ — это различные научные учреждения. И здесь начинается самое интересное.
Объять необъятное
Громоздкость и неэффективность структуры НАНУ — главный аргумент сторонников реформы отечественной науки. На протяжении последних десяти лет кормчие украинской власти время от времени озвучивали один и тот же вопрос: зачем Украине такое количество научных институтов? И действительно, полистав справочник Академии наук, этим же вопросом задались и мы.
Формально в структуре НАНУ научные учреждения делятся на три секции: физико-технических и математических наук; химических и биологических наук; общественных и гуманитарных наук. Структура этих секций весьма разветвлена.
Даже опытному журналисту сложно разобраться в огромном количестве научных институтов, центров, конструкторских бюро, различных обществ, комитетов, научных советов и комиссий. Причем ежегодно количество учреждений только растет. Так, если, по данным НАНУ, в 2000 г. в ее структуре насчитывалось 167 научных учреждений, то уже в 2004-м их количество возросло до 174.
При этом большинство ученых мужей стоят на страже структуры Академии наук в нынешнем ее виде. Хотя, беседуя с академиками, четкой аргументации в пользу сохранения количества институтов НАНУ мы так и не услышали. К примеру, глава Секции общественных и гуманитарных наук НАНУ Владимир Попик считает, что десяток институтов экономики необходим НАНУ, поскольку они в большинстве своем занимаются развитием регионов.
А вице-президент НАНУ, глава Секции физико-технических и математических наук Антон Наумовец просто констатирует, что "существующие институты нужны, и массового их сокращения быть не должно". Насколько же целесообразно иметь на балансе Академии примерно 80 научных журналов, для нас так и осталось загадкой. Впрочем, мы не беремся утверждать, что все журналы необходимо закрыть. Мы просто не услышали четкой аргументации в пользу именно такого их количества.
Можно долго рассуждать о целесообразности существования столь объемистой структуры НАНУ, но некоторые статистические данные заставляют задуматься над тем, как тратятся деньги на науку. По данным НАНУ, в 2004 г. около 60% всех выделенных из госбюджета средств Академия наук потратила на зарплату, и всего около 10% — на приобретение оборудования и приборов. Тогда как в мире приобретение оборудования и материалов — основная часть расходов научных институтов.
Из госбюджета НАНУ ежегодно получает в среднем более 1 млрд грн., но при таком штате неудивительно, что эти средства — капля в море, и хватает их, строго говоря, лишь на зарплату научных сотрудников. Причем зарплату нищенскую.
Зарплата младшего научного сотрудника любого института НАНУ не превышает 600 грн., а доход ведущего научного сотрудника и доктора наук, не отягощенного званием действительного члена или члена-корреспондента НАН, после недавнего повышения составляет 1,3-1,8 тыс. грн. Для сравнения, доктор наук и ведущий научный сотрудник Польской АН получает, без учета премий и грантов, от 3,5 до 6 тыс. злотых, то есть от 5,25 до 9 тыс. в гривневом эквиваленте.
Отечественный же академик (помимо указанной ставки в размере 1,3-1,8 тыс. грн., плюс 20-30%-ной надбавки от этой ставки за должность профессора, а также более 1 тыс. грн. за заведование каким-либо отделом института либо целым институтом), получает еще не облагаемую налогом "ежемесячную пожизненную плату" за звание академика в размере 3 тыс. грн. Для члена-корреспондента эта "вечная стипендия" составляет 2 тыс. грн. Академикам и членкорам отраслевых академий наук доплачивают за звание 2,7 и 1,8 тыс. грн. соответственно. Итак, ежемесячный официальный доход украинского академика может составлять более 6 тыс. грн., а членкора — около 5 тыс. грн. Впрочем, некоторые ученые ставят под сомнение подобный принцип материального поощрения украинских академиков.
"Обратите внимание, что персоны, избранные в академики и членкоры, получают ежемесячно от 1,8 до 3 тыс. грн. не за научные разработки мирового уровня, а, как сказано в Указе Президента от 20 марта 2003 г., "с целью повышения роли НАНУ и отраслевых академий наук в общественной жизни". Представьте себе, что рабочий на заводе или фермер получает такой пустячок с целью повышения роли промышленности или сельского хозяйства в общественной жизни", — комментирует Владимир Кузнецов, доктор философских наук, главный научный сотрудник Отдела логики и методологии науки Института философии НАНУ.
Ему вторит и Роман Чернига, доктор физико-математических наук, ведущий научный сотрудник Института математики НАНУ: "Во Франции, к примеру, тоже есть каста академиков, но они образуют что-то вроде клуба великих ученых, который не имеет отношения к организации науки в стране. В самой структуре CNRS академик, даже если он нобелевский лауреат, получает зарплату лишь за занимаемую должность, а не за звание". Кроме того, человек, избранный членом подобного клуба (по-нашему — "академиком"), может взять на себя обязательство платить определенные взносы на поддержание этой структуры.
Однако корень проблемы вовсе не в этом — очевидно, что официальный уровень дохода украинского академика не "дотягивает" до зарплаты простого доктора наук, скажем, в Польше. Корень проблемы в том, что это всего лишь верхняя, видимая часть айсберга под названием "достойная плата за заслуги".
Система "правильного" распределения поступающих из госбюджета средств отрабатывалась годами, и потому сегодня функционирует без сбоев. Ведь именно академики и членкоры, как правило, занимают высшие руководящие посты во всех эшелонах научной сферы: возглавляют отделы в научных институтах, кафедры в вузах, а некоторые, как, например бывший министр образования и науки Василий Кремень, являются академиками нескольких академий.
Ниже приведем лишь несколько примеров того, как в стенах НАНУ именно власть, но отнюдь не реальные достижения, обеспечивает ее обладателям безбедное существование. Эти примеры корреспонденту "ВД" удалось раздобыть лишь чудом: отыскав "очевидцев", то есть сотрудников НАНУ, готовых к революционным преобразованиям в ее стенах.
Держи карман шире!
Заинтересованность многих академиков в сохранении нынешней структуры НАНУ становится понятной, когда вникаешь в некоторые аспекты финансовой деятельности научных институтов.
"В фонд заработной платы, ежемесячно приходящей на наш институт, заложены средства "за напряженность труда". Эта сумма рассчитывается как дополнительная 50%-ная надбавка от оклада каждого сотрудника (таким образом, если в институте НАНУ работает около 200 человек, а обычно даже больше, и получает каждый из них в среднем 1 тыс. грн., то только за "напряженность труда" в институт ежемесячно перечисляется более 100 тыс. грн. — прим. "ВД"), — рассказывает Александр Габович, доктор физико-математических наук, ведущий научный сотрудник Отдела физики кристаллов Института физики НАНУ. — Но сотрудники в глаза никогда не видели этих средств. Возникает подозрение, что их делят между собой дирекция, бухгалтерия, и другие близкие к ним особы, которые всегда получают большие премии".
Кроме того, как выяснилось в ходе расследования "ВД", в любой момент директор любого института НАНУ, он же академик, может оформить начисление себе оклада в двойном размере — "за выполнение особых работ".
"Золотой жилой" оказываются и так называемые внеплановые темы. Это означает, что помимо запланированных для разработки тем на текущий год, функционер из близкого по профилю министерства или ведомства, пребывающий в близких и взаимовыгодных отношениях с директором определенного института, "подбрасывает" внеплановую, дополнительную тему.
"На деле выходит, что внеплановая тема часто совпадает с плановой, однако поступают следующим образом: директор института А берет в свою внеплановую тему исполнителем директора института Б (это обычно близкие по профилю институты), а тот берет себе в соавторы его сына или родственника, — рассказывает Александр Габович. — В цивилизованных странах тоже бывает, что плановая тема совпадает с заказанной, скажем, фондом НАТО. Однако там делают одно и то же за деньги из разных источников, а у нас дважды оформляют одну и ту же тему на средства из госбюджета, причем для выполнения самой темы часто привлекают "научных рабов", то есть рядовых научных сотрудников, которым, как правило, ничего не перепадает".
Помимо этого, по свидетельствам очевидцев, ни в одном из институтов НАНУ не издается значимой научной работы, в которую бы директор этого института не "вписался" в качестве соавтора, а это значит, что львиная доля гонораров за сборники и монографии оседает также в его карманах.
Еще одной статьей дохода директоров институтов являются "мертвые души": это либо бывшие сотрудники института, уехавшие работать за рубеж и оставшиеся там навсегда (зарплата на их имя может начисляться годами); либо бизнесмены, числящиеся в списках сотрудников лишь для того, чтобы затем получать научную пенсию в размере 90% от оклада, — на их имя также начисляется зарплата, поступающая, как правило, в карман директору. К тому же, по слухам, с недавних пор директора многих институтов НАНУ обязали своих сотрудников, работающих по несколько месяцев за рубежом благодаря выигранным в рамках честного конкурса грантам, перечислять 20 % своего заработка "родному" институту.
Но и это еще не все. За годы независимости академики прекрасно освоили еще один сопутствующий маленький "бизнес" под названием "аренда". Схема выглядит следующим образом: компания арендует площади в здании института (заметим, зубры отечественной науки в последнее время все громче выступают за недопустимость приватизации хоть клочка территорий, по праву принадлежащих НАНУ) и, согласно официальным документам, платит 300 грн. в месяц, а электроэнергии сжигает на 3 тыс. грн. в месяц. Где же логика? Все становится на свои места, когда оказывается, что лично директор института получает от компании-арендатора определенную сумму. Отдельный разговор о том, как тратятся средства, выделяемые на хозяйственные нужды институтов. "На закупку научной литературы мой институт тратит аж 2 тыс. грн. в год, в то время как на содержание одного автомобиля для нужд дирекции — в 20 раз больше, — рассказывает Владимир Кузнецов. — А теперь скажите: какое новое знание могу я создать, если мне нужно не только ориентироваться в направлениях современных научных исследований, но и получать информацию о них из первых рук? Годовая подписка на один зарубежный журнал стоит порядка 1 тыс. у.е., а цена одной научной книги зашкаливает за 200 у.е. Лично мне для продолжения моих исследований необходим доступ к двум десяткам журналов и десятку научных книг".
Выходит, дабы обеспечить результат, каждому сотруднику необходимо приблизительно $22 тыс. в год лишь для пополнения научного багажа. Следует отметить, что у ученых цивилизованных стран подобной проблемы просто не возникает. Почему? Скорее всего, потому, что выделяемые их державами средства распределяются более справедливо.
С другой стороны, можно по-человечески понять и отягощенных титулами академиков, официальный доход которых значительно уступает доходу простого (без регалий) ученого в цивилизованной стране. Осознавая эту несправедливость, большинство академиков вот уже многие годы заняты вовсе не наукой, а поиском средств дополнительного заработка или наживы. Проще говоря, сидя в уютных креслах, они время от времени пописывают монографии и "подрабатывают", сидя на денежных потоках.
Сам себе ревизор
Возникает резонный вопрос: а если нагрянет проверка? Оказывается, по уставу НАНУ, директор любого ее института за расходуемые государственные средства подотчетен лишь Президиуму НАНУ.
"Все, что творится нынче за закрытой дверью НАНУ, — следствие ее недемократического, сталинского еще устава. Ведь махинации директора любого института имеют право проверить лишь члены Президиума, а с ними всегда делятся. Справедливость не заложена в систему: еще в советское время вся дирекция НАНУ кооптировалась из худших людей — их отбирали по анкетным данным. В результате и сегодня "сверху" сидит самовозобновляющаяся каста неприкасаемых", — возмущается Александр Габович.
Более того, согласно ныне действующему уставу НАНУ, именно действительные ее члены, а также члены-корреспонденты и представляют Академию наук. "Остальные ученые — это наемные работники, которых при случае легко выкинуть за борт, несмотря на любые их научные достижения. Такие расправы происходили и происходят в тишине кабинетов, поскольку НАНУ — административное, а не общественное научное учреждение. Новые академики избираются старыми, и все они избирают руководство Академии, а также де-факто назначают директоров институтов, которые сидят на этих должностях по 30 – 40 лет. То есть обычный гражданин Украины имеет право избирать Президента своей страны, а рядовой научный сотрудник не имеет права избирать президента НАНУ", — констатирует Владимир Кузнецов.
Этот же устав дает право тем же академикам быть судьями эффективности своей же научной деятельности. То есть коллеги, взаимно повязанные регулярно оказываемыми друг другу услугами, оценивают достижения друг друга. И результаты квази-исследований оформляются в качестве отчетов по выполнению плановых тем, не выходящих за пределы "родного" института.
Такая практика приводит к тому, что украинских ученых не переводят и не читают за рубежом, а значит, на них не ссылаются. Вот почему украинская наука, особенно фундаментальная, оказывается неконкурентоспособной на мировых рынках. На внутреннем рынке научных журналов представлены только отечественные ученые, конкурирующие между собой за публикации своих работ по неизвестным мировой науке доморощенным ВАКовским (Высшей аттестационной комиссии) критериям.
Результат налицо: по данным неформальной группы Института математики НАНУ под названием "За европейские стандарты в украинской науке", поисковая система сервера ISI (Института научной информации, функционирующего в Филадельфии и ежегодно публикующего перечень лучших научных журналов мира с их рейтингами) информировала о том, что по состоянию на 2002 г. среди 8 тыс. журналов было лишь семь украинских. Для сравнения: польских журналов в этом перечне обнаружилось 37, российских — 98, французских — 148, немецких — 432. При этом не следует забывать, что в Украине до сих пор за государственные средства издается около сотни научных журналов, среди них, согласно спискам ВАК, около 40 журналов только физико-математического профиля. Очевидно, реформа не просто назрела, но перезрела. И если в ближайшие пару лет статус-кво в стенах НАНУ будет сохранен, весьма реальна революция, причем не карнавального типа.
Реформы или мракобесие?
Итак, очевидно, что престиж отечественной науки нуждается в оказании скорой помощи. "Многолетние усилия академиков привели к полной девальвации понятий "ученый" и "наука" в глазах простых налогоплательщиков, то есть общества в целом. Так что разобраться в том, кто является настоящим ученым, со стороны невозможно", — констатирует Александр Габович.
Это осознала уже и новая власть. 3 октября 2005 г. Президент Украины Виктор Ющенко издал Указ о создании комиссии, которая до конца года должна подать ему на рассмотрение разработанные предложения по коренному реформированию НАНУ. Комиссию возглавили советник главы государства и президент Киево-Могилянской академии Вячеслав Брюховецкий и академик НАНУ, член Президиума НАНУ, директор Главной астрономической обсерватории Ярослав Яцкив. Скептики с самого начала поставили под сомнение эффективность работы этой комиссии. Ведь ее костяк составили академики с 20 — 30-летним "стажем".
Сами мастодонты в беседах с "ВД" как будто и не отрицали, что реформа назрела. Но — лишь одна: по их мнению, панацеей окажется увеличение финансирования науки со стороны государства. В своих контраргументах против предложений оппонентов, не отягощенных отечественными регалиями, академики не устают использовать один и тот же "козырь": вместо установленного законом финансирования науки в размере 1,7% ВВП государство выделяет 0,35-0,5% ВВП в год. Кстати, этим же аргументом любит "козырять" и нынешний министр образования и науки г-н Николаенко.
Однако, по мнению "ВД", такая "реформа" не будет иметь ровно никакого эффекта до тех пор, пока в стенах НАНУ не проведут санацию и "дезинфекцию". До тех пор, пока реформирование НАНУ будут доверять старикам с регалиями, сидящим на проходящих сквозь эту структуру денежных потоках, все предложения и усилия неформальных групп рядовых ученых будут напрасными.
"После Майдана на Секретариат Президента обрушился шквал писем и предложений от рядовых сотрудников институтов НАНУ, — рассказывает Роман Чернига. — Я сам бросился туда, меня просили подождать, думали более полугода, и вот, наконец, в октябре я вижу состав комиссии и понимаю, что в этом составе она способна лишь на косметический ремонт НАНУ".
Краеугольным камнем предлагаемых неформальными группами ученых реформ является полное и бесповоротное уничтожение института академиков. А после главной остальные реформы, как-то: демократизация устава Академии, выборность высших должностей в структуре НАНУ, равный доступ всех сотрудников к честной борьбе за государственные и негосударственные гранты — созреют сами собой. "Важнейшим критерием для присвоения каких-либо регалий должен быть индекс цитирования нашего ученого за рубежом, — убежден Владимир Кузнецов. — В мировой науке существует столь же жестокая конкуренция, как и на мировых рынках товаров и услуг. В этой борьбе нет абсолютных чемпионов на все времена, есть только сменяющие друг друга рекордсмены. Здесь, как и в спорте, прежние результаты не являются гарантией новых побед, основанием для почивания на лаврах и получения пожизненной ренты".
И вот при использовании такого критерия многие отечественные академики и члены-корреспонденты действительно оказываются не на высоте. Особенно это касается представителей гуманитарных и общественных наук. Да и в области естественных наук индекс цитирования некоторых академиков в четыре-пять раз уступает индексу цитирования тех "рядовых" (в Украине) ученых, которым удалось выиграть гранты европейских либо американских фондов и организаций и проявить себя за рубежом. Собственно, именно поэтому такие простые, на первый взгляд, реформы в сегодняшней НАНУ практически неосуществимы — ее руководство, сменившее на заре независимости аппаратные игры с ЦК Компартии Украины на игры с политиками и бизнесменами, охотно пополняющими ряды "академиков", против таких реформ станет насмерть, используя все зоны своего влияния.
Ведь, например, воплощенная в жизнь аттестация всех научных сотрудников НАНУ (включая академиков и членкоров) согласно международным стандартам убедительно докажет, что около 90% из 43 тыс. сотрудников Академии — всего лишь ненужный балласт. А исполненное требование открыть доступ к правдивым данным об общем объеме финансирования НАНУ, его распределении между институтами и основных статьях затрат навсегда лишит академиков удобной "кормушки".
Кроме того, если будет решено использовать опыт европейских стран и США, где государство финансирует, прежде всего, четко обозначенные, приоритетные для себя сферы науки, — большая часть существующих сегодня институтов НАНУ будет закрыта.
Тем не менее, сегодня вряд ли стоит рассчитывать на кардинальные реформы в НАНУ именно по той причине, что сами власть предержащие по определению не могут быть в этом реформировании заинтересованы: достаточно вспомнить, сколько хозяев кабинетов на Грушевского и Банковой гордо носят звания академиков и членкоров.
Насколько известно "ВД", в Секретариате президента прохладно отнеслись к предложениям некоторых рядовых ученых НАНУ прекратить порочную практику защиты диссертаций государственными деятелями, служащими и бизнесменами, а бывшим государственным служащим и депутатам на протяжении пяти лет после увольнения с государственной должности — запретить принимать участие в конкурсах на замещение руководящих должностей в НАНУ. Более того, некоторые "академики" уже назвали эти предложения "мракобесием".
МНЕНИЕ.
ИГОРЬ КАРП.
Академик НАНУ, почетный директор Института газа НАНУ
— Давайте сначала решим вопрос с проблемами финансирования науки, а потом будем реформировать НАН Украины. По существу, после развала СССР ведомственные институты были в Украине ликвидированы. Все, что осталось, — это мы, старики в Академии наук. И все, что касается разработки стратегии развития энергетики и новых технологий, пока держится на нас. В России уже решили до 2008 г. повысить среднюю зарплату по Академии наук до $1 тыс. Вот это реформирование! А ведущие специалисты первой категории получают в нашем Институте 520 грн. Хотя по Закону о научной деятельности на науку должно выделяться 1,9% ВВП, а фактически получается 0,35%. Выходит, что Закон не выполняется, зато вместо этого появляются реформаторы. А вкладывать деньги в науку есть смысл. К примеру, несколько десятилетий назад в нашем Институте разработали программу термодинамического равновесия углеводородов, и сегодня эта программа используется всеми проектными организациями для проектирования перерабатывающих заводов.
МНЕНИЕ.
ПЕТР ГОЖИК.
Член-корреспондент НАНУ, директор Института геологических наук НАНУ
— Интеллектуальный потенциал НАНУ достаточен для самосовершенствования.
Прежде всего, необходимо стремиться следовать опыту других стран, где на науку выделяется 3-5% ВВП, как в Казахстане, а не 0,35%, как в Украине. Наглядный пример — Китайская Народная Республика, где хорошо финансируемая наука дала мощный толчок развитию народного хозяйства. Непонятно, какими критериями руководствуются те, кто говорит о неэффективности работы Президиума НАНУ и его аппарата. При таком уровне финансирования никакие методы управления не помогут. А Президиум — это структура управления, без которой не может обойтись никакая сложная система. Но при этом принципы формирования Президиума НАНУ таковы, что здесь не могут работать невысококвалифицированные специалисты, здесь не действуют родственные или земляческие связи. Потому Президиум НАНУ — одна из наиболее квалифицированных и достаточно компактных управленческих структур в стране.
МНЕНИЕ.
АЛЕКСАНДР ПАЛАГИН.
Член-корреспондент НАНУ, заместитель директора Института кибернетики НАНУ
— Известно, что эволюция эффективнее самой эффективной революции. Политическая элита должна вырасти до осознания ценности интеллекта и интеллектуального труда, его заглавной роли в развитии современного общества. С моей точки зрения, необходимо не реформирование, а модернизация НАНУ, а это, прежде всего, — информационно-аналитическое обеспечение научных исследований. Как сегодня в Украине проводятся прикладные исследования? Либо по указке "сверху", когда формируется государственная программа, либо "снизу", когда Институту нужно подать предложения разработок на будущий год. В результате специалисты продолжают работать над тем же, что и вчера, забывая о том, что прикладные исследования должны замыкаться на рынок.
Мы должны коммерциализировать все этапы прикладных исследований и делать это нужно на основе инновационных стратегий, современных информационных технологий. Часто исследования, проводимые в разных учреждениях НАНУ, обособлены не только друг от друга, но и от настоящей науки. Ученый должен уметь подготовить бизнес-план и лицензионное соглашение, должен уметь продать свою разработку.
МНЕНИЕ.
БОРИС МАЛИЦКИЙ.
Директор центра исследований научно-технического потенциала и истории науки им. Г. Доброва НАНУ, член комиссии
— Если мы говорим об экономических и общественных изменениях, тогда можно говорить и о реформировании науки. Нашим Институтом уже разработаны два документа: проект Закона об аттестации и подготовке научных кадров и Инновационная модель структурной перестройки экономики Украины. Когда спрос на научные результаты возрастет, тогда можно будет поднимать вопрос о повышении эффективности науки. У нас экономическая структура государства такова, что никакие изменения в самой науке не приведут к более эффективной ее работе. Кроме того, наша экономика ориентирована на использование сырья и производство металла на экспорт. Для существования подобной экономики национальная наука особо и не нужна, поэтому нужно менять, прежде всего, структуру экономики. Такая перестройка зависит от целенаправленной государственной политики. Если следовать опыту, скажем, Южной Кореи, это реально в течение десяти лет.
МНЕНИЕ.
БОГДАН ДАНИЛИШИН.
Член-корреспондент НАНУ, и.о. главы Совета по изучению продуктивных сил Украины НАНУ, член комиссии
— Я не думаю, что сейчас нужно реформировать НАНУ. У нее есть внутренний потенциал. В Академии создана специальная группа — Комиссия по вопросам повышения эффективности деятельности НАНУ, которая занимается отыскиванием наиболее рациональных форм организации научной деятельности. Эта комиссия работает более пяти месяцев, уже разработаны предложения. Потому я считаю, что внешнее вмешательство в систему НАНУ может только ухудшить ситуацию. Нам не нужно думать о том, конкурентоспособна ли украинская наука на мировом рынке, нам нужно озаботиться тем, насколько наука нужна отечественному политикуму, бизнесу, насколько органично она сейчас может вписаться в образовавшуюся в Украине рыночную среду. Я уверен, что, прежде всего, мы должны завоевать ключевые позиции на внутреннем рынке и на рынках государств, когда-то бывших республиками СССР.
МНЕНИЕ.
ВАЛЕРИЙ КУХАРЬ.
Академик НАНУ, директор Института биоорганической химии и нефтехимии НАНУ, член комиссии
— В любом обществе и в научном мире любой страны существует иерархия. Она не может быть заменена "майданом". Даже на майдане Незалежности стояли лидеры, которые все решали. В первую очередь необходимо, чтобы Академию намного больше чувствовало общество: внешняя деятельность НАНУ должна быть существенно изменена и усилена — нужно проводить дни науки, дни открытых дверей, публичные лекции. Необходимо доносить до общественности коллективное мнение ученых. Авторитет НАНУ возрастет лишь в этом случае. Если же мы говорим о фундаментальной науке, то она никогда не была востребована никем, кроме самих ученых. Эти исследования всегда были дотационными. Правда, что сегодня наши разработки не востребованы украинской экономикой. В советское время наш институт на 70% финансировался за счет заказов предприятий. Сегодня эти заказы едва ли составляют 30% от всего нашего бюджета.