"Золото — удивительная вещь! Кто обладает им, тот господин всего, чего он захочет", — писал Христофор Колумб со "свежеоткрытой" Ямайки в 1503 г. Первопроходец земель Нового Света не просто повторил банальную истину. Он пророчески предвидел, чем обернется для Европы грядущий импорт американского золота и серебра. Невиданная дотоле "лавина" драгметаллов, обрушившаяся на рынки Света Старого, произвела революцию цен и стала мощным стимулом для оздоровления денежного дела. Без малого тысячу лет императорские и королевские дворы разных стран только и делали, что "портили" монету из-за хронического дефицита серебра. Постоянное уменьшение его содержания в некогда полноценных денежных номиналах доводило западноевропейские валюты до полного истощения. В VIII-XIII вв. такая судьба постигла средневековый денарий, а с ХIII по ХV вв. изрядно "похудел" первоначально весомый грош. Новая эпоха с ее интенсивным развитием торговли и предпринимательства настойчиво требовала и новых, "твердых" денег взамен разнотипных средневековых кругляшек, чьи вес и проба постоянно менялись. В такой валюте нуждались не только купцы, но и монархи, которым надо было оплачивать наемные армии, покупать предметы роскоши, да и самим участвовать в мировой торговле. А поскольку с начала ХVI в. в их сокровищницы обильно потекло серебро из Америки, появились реальные возможности обратить его в массу новой полновесной и высокопробной монеты. Впрочем, несмотря на незаурядную роль американского сырья в массовом производстве "старосветских" денег позднесредневековой поры и нового времени, первая валюта нового типа была сделана из родного европейского серебра. Ею стал "его величество" талер, царивший на мировом рынке под разными названиями вплоть до ХIХ в., и ходивший в некоторых странах Африки вплоть до второй половины века ХХ. Кстати, шотландское наименование талера — доллар — в свое время "отправилось" за океан, навстречу кораблям со златом-серебром Нового Света и стало наименованием денежной единицы европейских иммигрантов в Северной Америке. Любопытно также и то, что эмиссия первых сотен тысяч талеров была подпольной, с явным криминальным душком.
Благородный жулик
Эпицентром "талеровой революции" в денежном деле позднесредневековой Европы стали вовсе не богатые торговые города Италии, Германии или Голландии. Им оказалась заштатная чешская деревенька Яхимов, более известная в XV — начале ХХ вв. под немецким названием Иоахимшталь (тогдашняя Чехия управлялась чужеземными владыками, будучи частью то Священной Римской империи германской нации, то Австрийской, то Австро-Венгерской монархий). До 1516 г. яхимовский помещик граф Стефан Шлик влачил довольно жалкое существование. Его имение в окрестностях родового замка Фреденштайн особых доходов не приносило. Однако Иоахимская (Яхимовская) долина находилась в Рудных горах, и как-то раз малоимущий аристократ проснулся богатым человеком. Случилось это не только потому, что бригада рудокопов обнаружила в его владениях серебряный рудник, но и благодаря изрядной смекалке самого землевладельца. В нем сразу же проявилась недюжинная хватка бизнесмена-теневика — вместо того чтобы просто торговать металлом и получать некий доход, хитрец Шлик тайком организовал переработку добытого серебра… в реальные деньги — полновесные гроши.
Согласно яхимовскому преданию, подпольный монетный двор работал прямо в графском замке. Нелегальная денежная эмиссия производилась в обход имперских законов, регулировавших этот процесс. Уже за первый год существования предприятия (1518-1519 гг.) его продукция составила 250 тыс. грошей, которые еще не назывались талерами. Образцом для них послужили гульденгроши, или гульдинеры, чеканившиеся с 1484 г. на тирольском монетном дворе в Халле, а с 1500 г. — и в Саксонии, граница которой проходила в нескольких милях от Яхимова. Вес этих монет составлял 31,83 г при очень высоком содержании серебра — 29,232 г.
Первые "партизанские" успехи, видимо, целиком удовлетворили графа Стефана, и на втором году работы он решил легализовать свое предприятие: 9 января 1520 г. официальное разрешение на денежную чеканку в Иоахимштале было получено. Прибыльное дело продолжилось теперь не в графском замке, а в специальном деревянном доме, сооруженном по приказу императора Фердинанда I, и гордо именовавшемся имперским монетным двором. Впоследствии здание было украшено гербовым щитом с изображением двух скрещенных шахтерских молотков, увенчанных короной, с датой — 1536. Предприятие быстро начало процветать. Сперва его продукция именовалась длинно и неуклюже: иоахимшталергульдены или иоахимшталергроши. Но, в конце концов, они стали называться талергроши, или просто талеры. Начало "полного имени" этих монет своеобразно сохранилось только в их русском названии "ефимки" (подробнее — см. "ВД" № 25, 2005 г.).
Победы и поражения
Старые механизмы, использовавшиеся при изготовлении европейских монет предшествующего времени, уже не годились. К счастью, в XV в. Европа переживала расцвет эпохи Возрождения — поры не только гениальных деятелей искусства, но также великих инже неров и техников. Именно в это время появляются первые специальные монетные станки. Одну из машин для вырезывания монетных кружков создал сам Леонардо да Винчи, который не чурался никакой работы. Ему все было интересно. Для денежной чеканки стал использоваться т.н. молотовой снаряд. В его наковальне находился нижний штемпель с матрицей будущего изображения на одной стороне монеты. Серебряный кружок-заготовку прижимали к нему верхним штемпелем, на который сверху обрушивался механический молот и мощным ударом отчеканивал очередной талер. Позднее стали применять и винтовые станки — "балансиры", на которых верхний штемпель давил на монетный кружок силой, создаваемой огромным воротом, соединенным с винтом. Кстати, винтовой пресс для оттискивания штемпелей на монетах сконструировал в XV в. еще один гений эпохи Возрождения — скульптор и ювелир Бенвенуто Челлини. Он сам был автором многих замечательных штемпелей для чеканки монет и медалей, которые стали выдающимися памятниками итальянского искусства. Таким образом, Яхимовский монетный двор и другие европейские предприятия подобного рода были оснащены самой передовой техникой своего времени, позволявшей быстро и качественно чеканить уже не сотни тысяч, а миллионы талеров.
После открытия серебряных рудников и начала работы монетного двора население Иоахимштальской долины увеличилось с 2 до 18 тыс. человек. Наиболее продуктивными стали 1529-1545 гг., когда шахты давали достаточно серебра для чеканки пяти миллионов талеров. Своеобразным памятником периода процветания Яхимова стал новый дом одного из наследников Стефана Шлика — графа Иеронимуса, возведенный в 1540-1544 гг. и превратившийся со временем в местную ратушу. К концу ХVI в. Яхимов выпустил в обращение 12 млн талеров, не считая множества более мелких денежек, произведенных его монетным двором. Первоначальная ценность талера равнялась трем германским маркам или 60 крейцерам.
К сожалению, уже в 1610-х гг. продуктивность предприятия начала неуклонно падать. Причины здесь были не экономические (сырья по-прежнему хватало), а сугубо политические. В ту пору жители Иоахимской долины жестоко страдали от кровавой общеевропейской (Тридцатилетней) войны между католиками и протестантами. Иногда в поселке оставалось чуть более 500 жителей. Столь блистательно начавшаяся история родины талера тихо закончилась в 1651 г., когда имперское правительство перевело свой официальный монетный двор из Яхимова в Прагу. Впрочем, к тому времени серебряный талер уже прочно завоевал мировой рынок, и его чеканка была налажена во многих местах.
Триумфальный марш
Распространившись по всему миру, яхимовский талер стал прототипом и "крестным отцом" валют разных стран. В Италии появились серебряные "таллеро", они же — "скудо"; в Голландии — "даальдеры"; в Дании и Швеции — "далеры". Во Франции талеры стали экю. В Англии — кронами или дукатонами. В Испании, Мексике, Центральной и Южной Америке — песо. И, наконец, в Америке Северной — долларами. Проникнув в Эфиопию, эта европейская монета превратилась в "талари", а попав на тихоокеанские острова Гавайи и Самоа, — в "дала" и "тала". Уже в ХVI в. в немецкоязычном мире выпускалось около полутора тысяч типов талеров. Подсчитано также, что с тех пор и до 1900 г. в разных странах было выпущено около 10 тыс. видов талеров для повседневного использования и по случаю памятных дат. Эти монеты часто содержали иллюстрации к различным историческим событиям, несли на себе изображения старых городов и выразительные портреты многочисленных феодальных властелинов в богатых нарядах, а также в рыцарском вооружении и с причудливыми гербами. С некоторыми из них связаны весьма забавные истории. Например, талер князя-курфюрста Августа Брауншвейгского, чеканенный в 1643 г., имеет изображение полуобнаженного великана, вырывающего с корнями огромную вековую ель. В народе его тут же прозвали "хаускнехтсталер", т.е. "талер с дворником", поскольку дерево на нем выглядело как метла. Другие виды талеров также получали свои прозвища, которых насчитывается огромное количество. В Нидерландах чеканились "альбертусталеры" (по имени правителя Альберта), в Германии — "андреасталеры", с изображением Святого Апостола Андрея Первозванного, распятого на кресте, а также "ахтбрюдерталеры", с фигурами восьми братьев герцогской Саксен-Веймарской семьи. И это только на букву "А"! Но в специальных словарях-справочниках можно найти массу названий прочих типов талеров почти на каждую последующую букву алфавита.
С середины XVI ст. в Священной Римской (Германской) империи начали чеканить рейхсталер (имперский талер), весом 29,23 г с содержанием серебра 22,89 г, эквивалентный 68 крейцерам. Вскоре он вышел за пределы Германии и стал обращаться почти во всей Северной Европе. На юге Германии распространился вариант талера — рейхсгульден (имперский гульден), серебряный эквивалент золотого гульдена. Выпуская рейхсталеры и рейхсгульдены, Священная Римская империя германской нации пыталась унифицировать свое денежное хозяйство.
Талерами и обращавшимися одновременно с ними золотыми монетами набивали свои сундуки пираты, работорговцы и другие авантюристы эпохи первоначального накопления капитала. Например, известно, что в 1662 г. у берегов Флориды затонуло девять испанских судов, груженных американскими сокровищами. На их борту было 800 слитков золота, 896 — серебра, 750 тыс. золотых и серебряных монет. А в 1970 г. на другом конце света, в Ипатьевском переулке города Москвы, был найден крупнейший в Европе денежный клад ХVI в., состоявший из 3398 серебряных монет общим весом более 74 кг. Там были высококачественные испанские песо с пышными гербами, сложными рисунками и надписями, но в большинстве — монеты более скромного облика, небрежно чеканенные из серебра американских рудников. В некоторых странах такие деньги назывались "угловатыми" за неряшливый внешний вид, а в других — "корабельными песо". Считалось, что их спешно чеканили на тех самых судах, которые везли драгоценные металлы через Атлантику в Старый Свет.
Московский клад испано-американского монетного серебра — прекрасная иллюстрация эпохи, когда экспорт американской колониальной добычи наполнил золотом и серебром рынки Европы. Только за первые 50 лет XVI в. количество серебра в Европе удвоилось. А сам "его величество" талер надолго пережил и эпоху Возрождения, и время Великих географических открытий, и пиратов Карибского моря, и многое другое.