Мистер "Сто долларов"
Заокеанский публицист Джон Гэлбрайт однажды справедливо расставил точки над "i" в истории денежно-банковского дела: "Если история коммерческих банков принадлежит итальянцам, история центрального банка — англичанам, то история бумажных денег, выпускаемых правительством, несомненно, принадлежит американцам". Заслуга последних признана благодаря кипучей деятельности небогатого ремесленника и ученого-самоучки Бенджамина Франклина. Сегодня весь мир знает этого симпатичного пожилого господина. Это его увековечили благодарные соотечественники на сотенной купюре США. Франклина по праву называют "идеологом" целого направления общественной психологии, на которой воспитывались и воспитываются граждане могучей заокеанской державы.
В автобиографии, озаглавленной "Жизнь Бенджамина Франклина", наш герой без ложной скромности сообщил: "Хотя по своему происхождению я не был ни богат, ни знатен, и первые годы моей жизни прошли в бедности и безвестности, я достиг выдающегося положения и стал в некотором роде знаменитостью". Да, он был младшим сыном бостонского ремесленника и торговца, производителя и продавца свечей и мыла, любвеобильного родителя семнадцати детей, прижитых в двух супружеских союзах. Двенадцатилетний Бен стал подмастерьем старшего брата Джеймса — бостонского печатника, издававшего "зубастую" оппозиционно-вольнодумную газету "Вестник Новой Англии". Пока Франклин-старший конфликтовал с королевскими чиновниками, его младший брат успел не только выучиться типографскому делу, но и самостоятельно получить разностороннее образование. Мальчишка оказался ненасытным читателем всего и вся. Он жадно "глотал" книги, газеты и прочую продукцию типографии.
Новоиспеченный печатных дел мастер осел в Филадельфии, приобрел на паях с компаньоном типографский станок и принялся издавать не только заказную продукцию, но и собственные труды. И продолжал читать.
Не имея ни школьного аттестата, ни университетского диплома, Бенджамин Франклин превратился, тем не менее, в одного из ведущих ученых XVIII в. и занял почетное место среди величайших мировых умов эпохи Просвещения. Уже в 22-летнем возрасте основал Филадельфийский просветительский клуб — предшественник будущего Американского философского общества. В 1729 г. печатник Бенджамин Франклин опубликовал свой первый экономический трактат "Скромное исследование природы и необходимости бумажных денег", снискавший оглушительный успех сперва в родной Пенсильвании, а затем — и в Северной Америке. В труде содержались рассуждения о достоинствах бумажных денег и конкретный проект их введения во всеобщее употребление в панамериканском масштабе. Впоследствии мудрец-самоучка издал "Необходимые советы тем, кто хотел бы стать богатым", "Совет молодому торговцу", "Путь к изобилию", "Как сделать, чтобы у каждого человека в кармане было много денег", "Искусство видеть приятные сны" и еще много подобных книг.
Родиной идеи и технологии производства бумажных денег как таковых Северная Америка ни в коей мере не является. Изобретатели бумаги — китайцы — использовали своеобразные "купюры-банкноты" по крайней мере с VII-IX вв. н.э., испанцы — в ХIII в., голландцы — в ХVI в., шведы — в XVII в., а французы, с "легкой руки" шотландца-афериста Джона Ло (подробнее см. "ВД" №45 за 2006 г.), — в начале ХVIII в. Однако факты "эмиссии" бумажных денег были эпизодическими и не сыграли существенной роли в процессе возникновения современной мировой системы обращения банкнот. Она утвердилась в американских колониях Британской империи, испытывавших постоянный дефицит денег металлических.
Первые тамошние банкноты начал тиражировать Массачусетс еще в 1690 г. — за 16 лет до рождения Бенджамина Франклина. Этот и последующие случаи печатания денег были кратковременными, имели локальное значение. Поначалу колониальные боны воспринимались населением лишь как временная замена "настоящих" денег — монетного золота, серебра и меди. Но после публикации "Скромного исследования…", автор которого сам активно занялся печатанием денег в собственной типографии, идея постоянного использования бумажных купюр стала овладевать массами.
К концу первой половины ХVIII в. феномен бумажного денежного обращения в Северной Америке приобрел такие масштабы, что колониальная администрация в Лондоне серьезно забеспокоилась. Метрополия не без оснований полагала, что выпуск новоявленных денег — прямое посягательство на ее властные полномочия. В 1751 г. британский парламент признал незаконным употребление бумажных денег в Новой Англии, а в 1764 г. распространил запрет на все колониальные владения в Америке. В 1761-м 60-летний Бенджамин Франклин отправился в Лондон с петицией к парламенту о получении разрешения печатать деньги. Столкнувшись с твердолобым консерватизмом британского правительства и оценивая его близорукую колониальную политику, старый миролюбивый мудрец написал пророческий памфлет "Как из великой империи сделать маленькое государство", предсказав скорый революционный взрыв у себя на родине и неизбежность грядущего распада Великой Британии.
Война за независимость и образование США в 1775-1783 гг. дала возможность многим экономическим идеям Франклина осуществиться на практике. Феномен американского национально-освободительного движения заключался в том, что большая война фактически финансировалась за счет… работы печатных станков мистера Франклина и его коллег. Второй континентальный конгресс, собравшийся в Филадельфии, провозгласил 4 июля 1776 г. Декларацию независимости США и вскоре принял решение о создании собственной бумажной валюты. Не мудрено, ведь нужной массы звонкой монеты для вооружения и содержания армии в распоряжении новых властей попросту не было! В 1777 г. конгресс выпустил бумажные банкноты на сумму в 13 млн долларов. Официально они назывались банкнотами казначейства, однако в народе именовались "континенталями", поскольку имели надпись "континентальная валюта". На купюрах размером примерно 5х7,5 см от руки были написаны номера серий, стояли подписи двух чиновников, а также печатными буквами значилось: "В соответствии с решением конгресса в Филадельфии от 26 сентября 1778 года банкнота наделяет ее владельца правом принимать двадцать испанских долларов или ту же стоимость в золоте и серебре".
Образцы первой эмиссии "континенталей" имели номинальную стоимость в один испанский серебряный доллар. Но вскоре, в результате инфляции, стали обмениваться по курсу: два "континенталя" за испанский доллар. Годы шли, война затягивалась, и по мере того, как конгресс увеличивал эмиссию "континенталей", их реальная стоимость неуклонно падала. К началу 1780 г. "тираж" американской валюты составлял около 241 млн долларов, а их обменный курс к серебряному доллару равнялся 40:1. Год спустя за монету давали уже 75 "континенталей". Вскоре полностью обесценившуюся федеральную валюту перестали выпускать. Но большинство бывших колоний продолжало эмиссии собственных банкнот, и у американцев появилась присказка: "Не стоит и "континенталя".
В конгрессе же велись острые дискуссии о том, что делать с массой "континенталей", находящейся на руках американских граждан. Наконец, правительство во главе с первым президентом страны — победоносным генералом Джорджем Вашингтоном (соответственно — "героем" нынешней однодолларовой купюры) — постановило обменять "континентальную наличку" на правительственные облигации по курсу: 1% за каждый "континенталь". Однако первая крупномасштабная попытка ввести бумажную валюту в США провалилась. Она вызвала в народе такое глубокое отвращение и недоверие, что американское руководство не пыталось прибегать к услугам денежного печатного станка на протяжении почти целого века.
Соответственно, в первоначальном тексте американской Конституции зафиксировано: "Ни один штат не должен… уплачивать долги в качестве тендера ничем иным, кроме золотых и серебряных монет". И хотя другая статья того же документа наделила федеральное правительство полномочиями регулировать стоимость денег, делегаты Конституционного конвента не согласились предоставить исполнительной власти право выпуска бумажных денег. Из-за споров и разногласий по поводу стоимости и пользы купюр Основной закон США по сей день умалчивает о праве федерального правительства выпускать деньги как таковые.
Старушка Европа получила от своих заокеанских "сынков" славный урок — прецедент успешного использования денежного печатного станка в качестве мощного оружия в победоносных боях с более богатым и сильным противником. Лавры же "генерального конструктора сотен миллионов бумажных снарядов" по праву принадлежали человеку, который за всю свою долгую жизнь так и не разбогател "по-американски".
Ученый-самоучка Бенджамин Франклин был не только хорошим экономистом. Впервые доказав тождество электрической искры и молнии, он изобрел громоотвод, а еще создал бифокальные очки и печь имени самого себя, которая эффективно и безопасно нагревалась, но при этом выпускала минимум дыма в отапливаемый дом. Однако из преданности цели создания всеобщего блага этот человек упорно отказывался патентовать свои изобретения, желая, чтобы ими мог воспользоваться любой, кто пожелает. А еще Франклин основал в Филадельфии и первую публичную библиотеку, и больницу, и пожарную команду, и полицейский участок, и Академию, превратившуюся позднее в Пенсильванский университет. Он активно участвовал в создании американского Почтамта и, в качестве делегата Конституционного конвента, провел перепись населения США. И наконец, Франклин оставил потомкам несколько сотен ценных изречений и финансово-жизненных правил. Вот, например, такое: "Помните, что деньги обладают способностью размножаться. Деньги могут производить деньги, и эти новые деньги могут тоже рождать деньги и т.д. Пять шиллингов превращаются в шесть, которые затем превращаются в семь шиллингов и три пенса и т.д., до тех пор, пока не превратятся в сто фунтов. Чем больше денег, тем больше они производят при каждом обороте, так что прибыль растет быстрее и быстрее. Тот кто убивает одну свиноматку, тот уничтожает всех ее отпрысков до тысячного поколения. Тот, кто уничтожит одну крону, тот уничтожает все, что она могла произвести, — десятки фунтов...".
Или такое: "В этом мире нет ничего постоянного, кроме смерти и налогов".
