"Пехотинец в Израиле — это соль земли. В пехоту отбор жестче, чем в танкисты или артиллеристы"

Цви Ариэли, военный инструктор-волонтер, прошел службу в пехотной бригаде "Голани" Армии обороны Израиля (ЦАХАЛ), а также резервистскую службу в спецназе военной разведки и контрактную службу в одном из локальных антитеррористических подразделений.

"ДС" В начале года было заявление Генштаба о возможном призыве 4 тыс. офицеров запаса. Как вы оценивает такое решение?

Ц.А. Думаю, тут есть и положительные стороны, и отрицательные. Положительно то, что военно-политическое руководство страны понимает необходимость проведения резервистских сборов. Никакая, даже самая богатая в мире страна не может позволить себе держать в постоянной боевой готовности отмобилизованную армию. Для этого нужна система резервистской службы. Должны быть обученные резервисты, от солдат до офицеров среднего звена, готовые в считанные часы прибыть на сборный пункт в случае поступления такого приказа, быстро получить оружие и соответствующую технику и выдвинуться в необходимую точку для выполнения боевой задачи. Но для этого должны быть подготовленные, мотивированные и сплоченные кадры. По такой системе построен ЦАХАЛ, который многократно подтвердил свою высокую эффективность в боях. 

Также очень хорошо, что в армию пытаются привлечь людей с высшим образованием и с высоким интеллектом, так как современная война во многом высокотехнологична. Это особенно важно в контексте офицерских кадров, которые должны принимать верные решения в сложной и быстро меняющейся обстановке. Однако формальный призыв 4 тыс. якобы офицеров запаса для прохождения службы — это скорее профанация, чем реальное усиление армии. 

"ДС" Почему?

Ц.А. Во-первых, потому, что любой человек, знакомый с тем, какие реальные знание по военному делу давались курсантам на военных кафедрах гражданских вузов, твердо ответит, что они не только не готовы быть офицерами, они даже не могут считаться обычными солдатами, так как вся их подготовка носила исключительно поверхностный, теоретический и оторванный от реалий современных военных конфликтов, характер.

Во-вторых, на такие военные кафедры записывались обычно не в силу высокого патриотизма, наличия лидерских качеств офицера и желания послужить родине, а для того, чтобы получить законную отмазку от армии. Понятно, что ни о каком профессионализме и усилении армии тут говорить не приходится. Армии нужны мотивированные, физически сильные профессионалы, а не демотивированные уклонисты.

В-третьих, изначально сама система военных кафедр неправильная и гнилая. Не нужны стране офицеры, которые не хотят служить в армии, имеют близкие к нулевым знания и получили офицерские погоны не в силу проявленные во время действительной службы лидерских и профессиональных качеств, а формально отсидев энное количество часов в аудитории.

Если мы берем офицеров, которые проходили кафедры, — это люди, которых не подготовили быть офицерами или сержантами. Это гражданские люди, которым давали какой-то контент для изучения, он был разработан еще много лет назад в СССР. Они там что-то рисуют на картах, делают вещи, которые на практике не нужны. Это не готовит их ни к офицерской, ни к сержантской, ни даже к солдатской службе.

Более того, они даже не проходят по факту службу, не знают, что такое выполнять приказ, сидеть в учебной засаде, делать марш бросок на 60 км. Все эти кафедры — какой-то нонсенс, профанация. Хотя,и система подготовки офицеров в профильных военных вузах Украины тоже устарела и требует существенных изменений в контексте опыта АТО и последних достижений мировой военной науки.

"ДС" Какая система нужна?

Ц.А. Обобщенно ее можно назвать израильско-британской системой. Израиль строил армию по британскому стандарту. Английский офицер и христианский сионист Орд Вингейт, в честь которого названо много чего в Израиле, приложил к этому свою руку.

"ДС" Напомним, что Британия имела мандат...

Ц.А. Да, Британия имела мандат Лиги Наций на управление Палестиной с 1922 года с целью создания там Еврейского национального очага — предтечи еврейского государства. До 1948 года многие евреи, жившие в Палестине, призывалась в Еврейский легион в британской армии и принимали участие в боевых действиях как в Первой, так и во Второй мировых войнах в основном на территории Европы и Ближнего Востока. Например, такой известный выходец из Украины, как Зеэв (Владимир) Жаботинский (родился в Одессе, публицист, лидер сионистского движения, один из основателей Израиля и его вооруженных сил. — "ДС") воевал на стороне британцев еще в Первой мировой войне как раз в составе Еврейского легиона.

"ДС" В чем суть этой системы?

Ц.А. Любой человек, который в будущем станет офицером или командиром, сперва проходит службу как обычный солдат в подразделении тех родов войск, куда он призван. Это важно, если человек отслужил в артиллерии, то командиром пехоты его уже не сделают. То есть нужно стремиться к максимальной специализации. Суть британской модели состоит в том, чтобы много вкладывать в обучение солдат и офицеров, делать из них не универсальных солдат, на все руки мастеров, а настоящих профессионалов в их роде войск. Израильтяне восприняли эту модель и развили ее до такой степени, чтобы свой объективный численный недовес перед вероятными противниками компенсировать высоким профессионализмом и боевой эффективностью своих солдат и офицеров. После курса молодого бойца и службы рядовым можно уйти на командирские курсы. Но есть два условия.

"ДС" Какие?

Ц.А. Первое: желание бойца. Все только на добровольной основе. Если человек не хочет становиться командиром или офицером, то не надо его гнать на эти курсы. Сколько уже было историй в Украине об офицерах, которых притесняют рядовые солдаты...

Второе: необходимые для командира качества. Надо быть лидером, уважать коллектив, не быть социопатом. Если человек идет на военную кафедру или даже в военный университет в Украине и если это не полный дебил, такой человек выходит с офицерским званием. Это путь в никуда, потому что в университете лидерским качествам не научат. Есть еще требование честности. И чем элитнее подразделение, тем больше требований по честности, взаимопомощи, лидерским качествам. Иначе оттуда выгоняют. Не хочешь — не надо, не можешь — не надо. Это я сейчас говорю об израильском опыте. Я не слышал, чтобы вопрос о взаимопомощи и честности серьезно поднимался в украинских военных вузах, но без этого никак нельзя качественно усилить офицерский состав.

Как вычислить лидерские качества в военном университете, не говоря о гражданском, где люди становятся офицерами автоматически? Поэтому я говорю, что сейчас в Украине практически нет адекватной системы подготовки офицерских кадров. Поэтому мне кажется, что идея с призывом "пиджаков" в армию нецелесообразна. Вместо этого я бы ввел британско-израильские подходы к выдвижению в офицеры хорошо проявивших себя солдат, пусть даже без высшего образования. Их и нужно отправлять на офицерские курсы взводных офицеров (скажем, на восемь месяцев), а не в университеты на четыре года. Представьте только, сколько бюджетных денег на этом можно сэкономить и за полгода насытить войска реальными, а не бумажными офицерами, нюхавшими порох.

Много разговоров о необходимости сержантской школы, что в Украины нет достаточного количества сержантов. Да, согласен, нет. Но офицеров тоже нет! Те, кто есть, это те люди, которые самомотивированы и фактически самообучены, но система к ним таких требований не ставила.

"ДС" О мотивации. Например, в турецкой армии офицер — это круто во всех смыслах: в социальном, экономическом, даже политическом. У нас нет такого статуса. Это влияет на мотивацию?

Ц.А. Безусловно. В Украине далеко не турецкий или израильский варианты статуса офицера. Мне сложно сказать, как обстоят дела в турецкой армии, ведь я в ней не служил, но израильскую систему знаю изнутри. Так вот, в Израиле быть старшиной, сержантом, а тем более офицером очень престижно и статусно. В Украине сержант, командир отделения — непонятно что и кто. Та же история и с офицерами. Лейтенанта получают все, кто заканчивает военные кафедры гражданских университетов. Как это так? Человек не был солдатом и командиром отделения, но становится офицером. Человек заканчивает вуз по специальности "Строитель", а ему дают младшего лейтенанта. Какой он после этого офицер?!

Отсюда и престиж воинского мундира. В Израиле я могу идти как пехотинец по базару, и мне торговцы будут кричать: "Голанчик" (народное название военнослужащих бригады "Голани", элитное подразделение в ЦАХАЛе. — "ДС"), иди сюда, покупай рыбу, тебе любая скидка!" Пехотинец в Израиле — это статусно, это круто. Почему? Да потому, что в пехоту отбор жестче, чем в танкисты или артиллеристы, при всем уважении к этим родам войск. Пехотинец — это соль земли. Он все тащит на себе, он рискует больше всех, и именно от того, куда дойдет своими ногами пехота, окопается и закрепится, зависит, где по факту будет проходить линия фронта, а быть может, и государственная граница.

В Украине же, к сожалению, дела обстоят иначе. Тут доминируют еще советские традиции и мифологемы. Пехота — фигня, отстой. Как говорится, "махровая пехота", что с нее взять. И при этом "святая вера" в сверхспособности спецназа и ВДВ. Доходит до абсурда, когда спецназы есть даже в налоговой и Минюсте! Фактически любое подразделение в Украине пытается добавить к своему названию словосочетание "специального назначения", хотя по мировым стандартам некоторые из них не дотягивают даже до банальных строевых частей тылового обеспечения стран НАТО.
Тут я хочу особо подчеркнуть, что это не в укор ребятам. Они-то как раз молодцы, так как не откосили и пошли служить в трудный для родины час. Я тут критикую заскорузлость системы, которая не хочет перенимать мировой опыт, а подменяет его псевдопиаром и мифологией.

"ДС" С офицерами понятно. Но с сержантами проблема тоже есть?

Ц.А. Сержантский состав — вторая проблема. Здесь та же ситуация: сержант не получает надлежащей подготовки. Второе — от сержанта или ничего не зависит, или  зависит очень мало.

В Израиле пехотинец служит три года срочной службы. Приблизительно половина этого времени уходит на тренировки. Тренировки — это не полдня в неделю, а остальное время занимаешься фигней: ходишь "охранять" курилку или в наряды. Нет — с утра до вечера, а иногда и ночью. Так живешь полтора года: во время курса молодого бойца и в учебной роте и после этого. Все вместе для срочника — это три года, полтора года из которых солдат интенсивно тренируется. Контрактников в расчет здесь не берем, только срочники.

Вот только после окончания службы в учебной роте, а самое раннее после КМБ в шесть месяцев человек идет на сержантские курсы. Но он уже подготовлен по всем стандартам, знает тактику, может хорошо стрелять, вести боевые действия как сам, так и в составе отделения, взвода, при взаимодействии с танками и бронетранспортерами, на позиции он или нет.

На сержантском курсе ему сначала по короткой программе прогонят то же самое, что и в учебке, у каждого курсанта будет возможность попробовать себя в качестве командира. Сержантский курс длится четыре месяца. Когда такой человек возвращается в свою бригаду, ему дают отделение. Это человек, который командует, он может сам принимать много решений, участвовать в разработке и подготовке операций. В спецназе/разведке чуть иначе — там командирский курс заложен в программу подготовки каждого солдата.

Еще один момент. Солдат в Израиле никогда не будет говорить с командиром роты, а иногда и взвода, если не получил на это разрешения от своего непосредственного командира, а непосредственный командир — это командир отделения. В Украине анархия, комбаты делают замечание солдату, командиры роты говорят с солдатами, командир роты гоняет по дисциплине, комбриг может подойти и тоже что-то рассказывать. Для армии это бардак, потому что все делают не свою работу, люди не понимают своей роли.

Командир отделения должен работать с солдатами, обучать, помогать по тактике, проверять, работать по вооружению. Командир отделения — это мама и папа в одном лице, а не командир взвода или роты. В ВСУ и Нацгвардии солдаты, конечно, формально знают, кто их командир отделения, но в большинстве подразделений это абсолютно не важно. Командир отделения не играет большой роли, это звено в Украине отсутствует по факту. Более того, проблема и с командиром взвода. Во многих подразделениях реальное командование начинается от командира роты, а командиры отделений и взводов не имеют силы и авторитета, чтобы решать большое число вопросов, которые они должны решать.

Это традиционный украинский менеджмент: многое решается в ручном режиме, смешаны или перепутаны роли людей. Комбат или даже комбриг занимается работой командира отделения. Это абсолютно неэффективно и неприемлемо. Я как-то сказал одному высшему офицеру: зачем опускаться до уровня командира отделения и бегать отчитывать людей? Я, будучи солдатом, до окончания 14 месяцев службы в учебной роте видел комбата на присяге, на личной беседе и еще, может, раз-два. В Украине же комбат решает такие вопросы, которые он не должен решать в принципе. Офицер такого уровня должен заниматься планированием боевой подготовки, работать со штабом. А когда комбат — и супербюрократ, обязанный по уставу и правилам целый день подписывать горы никому не нужных приказов, распоряжений, журналов и отчетов, и педагог, и завхоз, и фаундрейзер, и еще стратег и тактик, понятное дело, что все это выходит, мягко говоря, не самым лучшим образом.

"ДС" А он может это делать?

Ц.А. Тут мы подходим еще к одной проблеме. Часто на уровне комбата или даже комбрига по факту нет штабов, которые занимались бы аналитикой и планированием. Это совершенный нонсенс и пережитки советской армии, где планирование операций начиналось с уровня дивизий. В Израиле и США данным-давно полноценные штабы работают на уровне батальона. То есть все построено таким образом, чтобы батальон был способен и реально решал поставленные перед ним задачи в своей зоне ответственности самостоятельно и в значительной степени автономно. И это очень логичный подход, так как современный бой весьма скоротечный, техника меняет позиции быстро, и если все это долго согласовывать с людьми в штабах, которые находятся на расстоянии сотен километров от поля боя, то поражения не избежать. Сперва будет утрачена инициатива, затем будут котлы и окружения, затем большие потери.

"ДС" Это откуда идет — советское наследие, недокомплект штабными офицерами?

Ц.А. Думаю, комплекс причин. Во Второй мировой в Советской армии часто менялся личный состав. Десятки миллионов людей погибли за несколько лет. Офицерский состав менялся быстро, поэтому на уровне батальонов, которые находились на передовой, никогда не было полноценного штаба, который бы занимался планированием и подготовкой операций. Действовали огромные соединения, ими руководили полководцы. Советский Союз всегда ставил на свое численное преимущество в живой силе. Огромные потери никого не смущали. По-видимому и к большому сожалению, эта система сохранилась.  На сегодня стандартный штаб батальона в Украине — это около 10 человек. В натовском штабе батальона шесть отделов. Штаб батальона в украинской модели — просто проводник приказа сверху. Эти люди чисто физически не могут что-то спланировать. На уровне бригады штаб несколько больше, но тоже недостаточен в количественном плане, не говоря уже о применяемых в нем алгоритмах работы. То есть планирование идет выше, чем штаб бригады, — в штабе АТО или штабе сектора. А это уже, как показали 2,5 года АТО, неэффективно.

Например, мы знаем, что какой-то участок фронта держит такая-то бригада или батальон. Будучи "на земле", они лучше, быстрее и адекватнее воспринимают поступающую информацию на своем участке. Они точно знают реальное техническое состояние своих БМП, которые стоят на расстоянии считанных метров от штаба батальона, чем кто-то в Краматорске или Киеве, которые просто смотрят в сводки с формальными цифрами.
Современная война требует штаба на уровне батальона, чтобы батальон или бригада сами могли принимать решения и проявлять инициативу. Такой системы в Украине нет.
Однако даже если мы введем натовский штаб в эту систему в Украине, все равно упремся в проблему отсутствия офицеров для штабов. Они просто не умеют работать на уровне штаба. Я вот не штабист, я не умею. Я в штабе батальона просто опозорюсь. Этому надо учиться. К сожалению, в Украине много людей делают то, в чем они некомпетентны.

"ДС" В чем секрет?

Ц.А. Есть алгоритм, по которому должны действовать офицеры штаба. Это как врач на Западе, он обязан при определенном заболевании по протоколу сделать шаги А, Б и С, даже если считает, что это не совсем верно. В армии тоже есть протоколы. Этими протоколами надо научить штабистов работать по ним. Я видел, как проходит обучение штабистов на полигоне. С ВСУ в Нацгвардию, в бригаду быстрого реагирования, перешел офицер, который раньше работал в Центре миротворческих операций. Он 20 лет занимался подготовкой людей к взаимодействию с натовцами в бывшей Югославии или Ираке. Он пытался научить: делал игры, симуляции. Хотя это надо было бы делать сначала не на полигоне с его повседневной рутиной и задачами по подготовке личного состава, а где-то в академии или на курсах, но как есть. Практически все офицеры были не подготовлены, даже если они служили в штабе батальона, они все равно не знают, как подготовить операцию, потому что по советским стандартам это не компетенция штаба батальона, операция спускается свыше. В Израиле тоже на офицерском курсе готовят взводного, а не штабиста, поэтому вторая вещь — подготовка офицеров для штабов, провести с ними большое количество командно-штабных учений.

Виктор Верцнер, начальник штаба бригады в Израиле, приезжал как волонтер в Украину, долго работал. Он заметил такую проблему, что люди запрограммированы работать по спущенному сверху сценарию. Максимум, на что готовы на начальном этапе, прочитать что-то с бумажки. Чтобы научить их быть эффективными военными аналитиками, должна быть невероятная подготовка. Недостаточно просто набрать офицеров, сделать штаб из шести отделений по стандартам НАТО. Надо иметь командно-штабной колледж или курс, чтобы офицеры там прошли подготовку.

Уже почти три года войны. Американцы дали $1 млрд. А гениальные полководцы не удосужились попросить американцев сделать командно-штабные курсы больше, чем пять дней. Тактическая медицина — хорошо, стрельба — хорошо. А вот в командно-штабные вопросы не лезьте. Почему?

"ДС" Правда, почему?

Ц.А. Потому что если они научат офицеров за год, то придется этим офицерам потом уступить место. А как потом себя "обеспечивать финансово"? Это притом что носители стандартов, американцы, готовы помогать. Вместо того чтобы учить главному, всех учат стрелять и тактической медицине — нужная вещь, но она уже на приемлемом уровне. Сейчас надо научить тактическому взаимодействию, планированию и выполнению операций по стандартам НАТО. Это означает — надо думать и принимать решения на уровне батальона и бригады. И это, между прочим, наиболее финансово не затратная реформа, ведь большая ее часть проходит на картах, макетах, компьютерных программах и т. п. Есть много вещей, которые не стоят миллионы долларов. Это вопрос желания.

"ДС" Кроме штабов, чем отличается бригада в Украине и в НАТО, слово то одно, а сути могут быть разными?

Ц.А. Я здесь не очень большой специалист, чтобы рассуждать о структуре. У американцев разные бригады с разной структурой. У израильтян бригады более-менее одинаковые, и они тоже отличаются от американских или немецких. Больших минусов в украинской структуре я не вижу. Есть только две вещи, которые явно нуждаются в кардинальном изменении. 

"ДС'И какая первая?

Ц.А. Первая: уровень Command, командный. Это отделы штабов, о которых мы говорили, они занимаются своей работой и предоставляют комбату или комбригу несколько вариантов проведения операции.

Второе: стандарты управления, которые предусматривают управление и контроль. Контроль за исполнением — это уже стоит денег. Здесь важная вещь — связь. Спору нет, это уже дорого. Однако абсолютно недопустимо, когда люди на ВОПах (взводных опорных пунктах) бегают с моторолами. Хорошая и защищенная связь — это очень важно. И этого до сих пор нет. Нужна американская связь, в противном случае все это просто в онлайн-режиме идет к сепарам.

Продолжение следует.