Это вам не Конгресс. Почему "комиссия по Гандзюк" не поможет найти убийц
Реакция общественности на трагически неожиданную смерть Екатерины Гандзюк, которая была облита кислотой еще в июле и, казалось, пусть и медленно, но идет на поправку, заставила депутатов создать временную следственную комиссию для парламентского контроля над расследованием этого дела, а также дел о нападениях на других общественных активистов.
Комиссии, состоящей из 18 нардепов ото всех парламентских фракций, дали три месяца на работу. За это время члены комиссии должны проверить ход расследований и представить в Раде свои выводы. И уже из-за этого ряд членов комиссии обрушились с критикой на правящую коалицию. Дескать, трех месяцев явно недостаточно, чтобы изучить все дела, а столь короткий срок комиссии дали, чтобы та не работала в последние месяцы перед президентскими выборами и не портила имидж действующему главе государства.
Разумеется, не обошлось без скандала вокруг персонального состава. Одним из инициаторов создания ВСК является еврооптимист Мустафа Найем, который, несмотря на то, что де-факто пребывает в глубокой оппозиции, де-юре состоит в президентской фракции БПП, уходить из которой не собирается, поскольку как депутат-списочник лишится мандата. Так что нет ничего удивительного, что фракция БПП не горела желанием иметь такого своего представителя в ВСК, но под напором самого Мустафы и его группы поддержки из депутатов и общественников вынуждена была уступить.
В целом, как того и требует закон, депутатов в ВСК выбирали пропорционально представительству фракций, но первую оппозиционную скрипку в ней будут играть три человека, упомянутый уже Найем, представитель "Самопомочі" Елена Сотник и член фракции "Батьківщина" Игорь Луценко. Все они еще до создания комиссии успели обвинить в убийстве Гандзюк украинскую власть вообще и правоохранительные органы в частности. И именно такою позицию они будут отстаивать в рамках комиссии. Их главными публичными оппонентами будут вице-спикер Ирина Геращенко и приближенный к главе МВД Арсену Авакову ее однофамилец Антон. Глава же ВСК внефракционный Борислав Береза пытается занимать несколько равноудаленную от крайних точку зрения. Разумеется, ни о какой потенциально возможной консолидированной позиции комиссии по итогам ее работы говорить не приходится, поскольку каждый из участников будет отстаивать политические интересы своей группы, но это никого и не волнует. Ведь, какими бы ни были окончательные выводы комиссии, они не будут иметь юридических последствий ни для результатов расследования, ни для оценки работы правоохранительной системы. Вся деятельность ВСК, как это бывало уже не раз в прошлом, ограничится политическим пиаром и агитацией. Просто потому, что у комиссии в принципе нет никаких полномочий для влияния на следствие.
Тут нужно напомнить, что закон о ВСК был признан неконституционным в далеком 2009 г. и сегодня работа парламентских комиссий регламентируется исключительно Конституцией и Регламентом Верховной Рады. Конституция декларирует лишь принципиальную возможность создания ВСК, правда, с важной оговоркой, что ее выводы "не являются решающими для следствия", а в Регламенте в принципе нет пункта о полномочиях ВСК. То есть в нынешнем правовом состоянии ВСК - вещь, по сути, декларативная, ведь ее полномочия практически не выходят за рамки полномочий депутатов, из которых она состоит.
При этом в мире достаточно примеров, когда парламентский контроль за работой правоохранителей может быть не только эффектным с точки зрения масс-медиа, но и напрямую влиять на результаты расследований. Наиболее ярко это проявляется в работе Конгресса США, где "народные избранники" имеют право не просто давать рекомендации правоохранителям, а проводить собственные параллельные расследования, в том числе допрашивая свидетелей и получая для изучения материалы следствия, в том числе и секретные.
К слову, в США в принципе не возникает вопросов по поводу возможного разглашения тайны следствия местными парламентариями. Ведь конгрессмены, в отличие от украинских коллег, не только не обладают иммунитетом от уголовного преследования, но на них не распространяется даже принцип презумпции невиновности. То есть одного лишь факта утечки информации, которая составляет тайну следствия, достаточно, чтобы привлечь к ответственности имевшего к ней доступ конгрессмена, что дисциплинирует любителей поделиться новостями в соцсетях. Наши же парламентарии крайне редко способны удержаться от соблазна поведать известную лишь им информацию всей стране, что и дает генпрокурору Юрию Луценко основания обвинять активистов в утечке одной из версий по делу Гандзюк и в принципе отказывать парламентариям в ознакомлении с материалами дела.
В этих условиях для Найема, Сотник и других "депутатов-активистов" было бы куда эффективнее не устраивать скандалов вокруг несоздания ВСК или создания "не таких" ВСК, а пользуясь своим правом законодательной инициативы подготовить законопроект, который бы наделил комиссии полномочиями проводить свои расследования и добиваться его принятия. Вот только и подготовка закона о ВСК и его воплощение в жизнь - задача крайне непростая (в том числе и потому, что, с одной стороны, закон о следственных комиссиях напрямую связан с процедурой импичмента, а с другой - со снятия неприкосновенности с депутатов), а для политического пиара и нынешних декларативных ВСК более чем достаточно.
Так что "ВСК по Гандзюк" в лице своей наиболее медийно-активной оппозиционной троицы будет заниматься тем же, чем и сейчас - пытаться даже не доказать соучастие власти в убийстве активистки, а продвижению этой идеи в массы, используя свое членство в комиссии как высокую трибуну. Для этого достаточно будет просто троллить обвинениями центральное и херсонское МВД, Генпрокуратуру, местные власти Херсона и так далее, чтобы те старались просто избегать общения с членами комиссии, что и будет единственным доказательством их вины. Ну и, конечно же, троица из ВСК будет всеми силами пытаться продлить работу комиссии еще на три месяца, ведь тогда ее отчет должен будет прозвучать в марте-апреле, то есть либо непосредственно перед первым туром голосования на выборах президента, либо перед вторым.
