Какофония мнений и страшные местные бонзы. За это ли стоял Майдан?
Майдан был не ради денег и не за деньги. Поэтому, говоря о том, что получили за пять лет активисты, волонтеры, масс-медиа и в целом народ, мы вовсе не будем трогать тему, кто сколько выиграл или проиграл из-за Майдана в финансовом измерении. На Майдане украинцы боролись за свою свободу. Получили ли они ее?
Активисты и волонтеры
Роль активистов и волонтеров в Украине сейчас беспрецедентна. Такого нет ни в одной другой европейской стране.
Конечно, в Западной Европе есть множество активистов и активисток экологических, правозащитных и феминистических организаций, как и волонтеров благотворительных проектов, занятых помощью больным детям, сиротам, бездомным и т. п. В Украине тоже есть немало подобных организаций и проектов. Они действуют давно, хоть и с разной степенью успешности.
Но в последние пять лет в Украине деятельность активистов и волонтеров распространяется далеко за рамки этих, скажем так, традиционных направлений. Это проявилось уже во время Евромайдана. Организационно он держался на тех, кто там дневал и ночевал. И это были в основном не политики и журналисты (те были больше заняты своей работой), а именно активисты, которые самоорганизовались в сотни, забросив все другие свои дела, и волонтеры, обеспечивавшие сбор различного рода помощи — денег, защитной экипировки, медикаментов, продуктов питания и др.
После революции активистам и волонтерам пришлось фактически подменять собой государство в тех его важнейших основных функциях, где оно оказалось слабым и недееспособным. И очень многое из того, что делали и продолжают делать активисты и волонтеры, это несомненная перемога.
Прежде всего многие активисты и волонтеры пошли добровольцами на фронт, чтобы защитить Украину от российских оккупантов. И это было бесценно для сохранения нашей независимости. Трудно оценить и масштаб той помощи, которую оказывали и продолжают оказывать активисты и волонтеры (в их числе многие участники боевых действий, вернувшиеся с фронта) на гражданке. Речь, в частности, о постоянной помощи волонтеров украинским воинам — на линии фронта и в госпиталях; о выявлении активистами соучастников режима Януковича, сепаров и коррупционеров среди чиновников, судей, полицейских и т. п.
Но сами активисты и волонтеры нередко обращают свои перемоги в зрады. Волонтеры, например, тогда, когда разгоняют зраду о якобы "катастрофическом" положении дел в обеспечении армии просто ради того, чтобы собрать больше денег. Тут логика проста: написал пост о том, что ситуация заметно улучшилась, — поток пожертвований иссякает, пишешь, что на передовой "хлопці недоїдають, ходять голі-босі", — поток возобновляется.
Активисты обращают свою перемогу в зраду, когда начинают считать себя истиной в последней инстанции, а особенно когда превращаются в наемников. Не случайно среди активистов, ставших жертвами заказных нападений, многие пострадали от рук других активистов, в том числе с удостоверениями участника боевых действий.
Какофония мнений
Перемога СМИ хотя бы в том, что они свободно генерируют какофонию мнений. Конечно, в Украине еще со времен Кравчука всегда имелись масс-медиа, неподконтрольные власти и притом довольно популярные. И даже при Януковиче медиапространство не было зачищено тотально. Независимые телеканалы, газеты, интернет-ресурсы немало поспособствовали массовости Евромайдана в Киеве и других городах.
Но за годы, прошедшие после победы революции, влиятельность СМИ, неподконтрольных власти, достигла небывалых ранее масштабов. Впервые эти СМИ по своему воздействию на общественное мнение не просто обгоняют, а на порядок превосходят все масс-медиа, лояльные к власти. И это притом что Украина фактически находится в состоянии войны и постоянно подвергается вражеским информационным диверсиям. Даже откровенно прокремлевские телеканалы до сих пор отделывались легким испугом, испытывая неудобства только из-за необходимости вещать на украинском.
В условиях отсутствия у власти информационной монополии теоретически можно было бы ожидать, что СМИ будут равномерно освещать все точки зрения — как власти, так и ее оппонентов. А значит, что зрады и перемоги будут представлены в информпространстве приблизительно поровну и уже народ будет оценивать, что более весомо, а что менее. В реальности же любые зрады, включая самые сомнительные и явно недостоверные, сразу получают в подавляющем большинстве СМИ мощнейший резонанс, тогда как даже самые убедительные перемоги или игнорируются, или высмеиваются, или (в лучшем случае) подаются под критическим соусом.
Эта тотальная зрада СМИ имеет два объяснения. Первое можно услышать довольно-таки часто. Заключается оно в том, что журналистам нравится разгонять зраду, ибо она легче продается, чем перемоги. Это касается практически всех масс-медиа, даже самых независимых. То есть причина как бы в том, что СМИ всего лишь выполняют некий социальный заказ общества (хотя на самом деле они таким образом сами этот заказ формируют).
Второе объяснение (не опровергающее, а дополняющее первое) звучит гораздо реже, но имеет не менее убедительную доказательную базу. Суть его в том, что некоторые независимые СМИ, в том числе весьма влиятельные, промышляют информационным рэкетом. То есть сначала создают кому-то проблемы, например, находят информацию, которую можно преподнести как компромат, и затем пытаются выдурить деньги за свое молчание.
Подобные методы применяются к самым разным объектам — политикам, чиновникам, бизнесменам. И хотя такими схемами занимаются в промышленных масштабах лишь некоторые СМИ, но они сыграли немалую роль в том, что во всем медиасообществе распространена уверенность в том, что зрада продается легче, чем перемоги.
Понятно, что особенно усердствуют в распространении зрады медиахолдинги олигархов, рассорившихся с Порошенко, но как раз у них иногда получается обратный результат. Например, когда отдельные телеканалы вдруг начинают гневно рассказывать о проблемах, созданных Коломойскому или Фирташу нынешней властью, у зрителей могут возникать симпатии скорее к власти, чем к пострадавшим олигархам.
А прокремлевским СМИ вообще приходится регулярно заниматься мазохизмом, рассказывая, как "власть уничтожает активистов", и одновременно подвергаясь унизительным акциям и актам от тех же активистов за свою прокремлевскость, да и за свою склонность к мазохизму тоже.
Народ и его пиететы
Главная перемога народа — после революции он ставит власть наравне с собой. При Януковиче власть с каждым годом все более вызывала ужас и в принципе перестаралась. Многие украинцы вышли на Майдан именно из-за испуга, что "регионалы" пошли по беспределу (и в политике, и в отжиме бизнесов) и если их не остановить, то они вконец закрутят гайки, будут фальсифицировать любые выборы — словом, от них будет уже не избавиться.
Зато сейчас никакого страха перед властью нет (народ тут чутко улавливает настроения СМИ). К президенту, министру или там главе парламентского комитета пиетета не больше, чем к какому-нибудь соседу. Впрочем, сказанное не относится к местной власти (за некоторыми исключениями — например, к мэру Кличко у киевлян пиетета тоже нет).
Главная зрада народа — он ставит себя гораздо ниже местных чиновников, налоговиков, таможенников, прокуроров, судей, то есть тех, с кем ему, народу, приходится непосредственно сталкиваться (большинству из них удается оставаться при должностях, несмотря на все революции). А пределом мечтаний рядового украинца зачастую оказывается самому устроиться на подобное доходное место. Именно у тех, кто трепещет перед сельским головой или участковым полицейским, возникает неодолимое желание наказать за свои проблемы центральную власть.
Эта зрада излечима. Лечится она посадками тех самых чиновников и т. п. нижнего и среднего звена, которые считаются всесильными. Обычно СМИ обращают внимание на крупную рыбу — в самом деле, кому интересно, что где-то там поймали на взятке какого-то мелкого бюрократа. Но все же можно поинтересоваться хотя бы общей статистикой. ГПУ рапортует, что в 2018 г. выявлены 8525 фактов взяточничества и прочих коррупционных преступлений, направлены в суды 2908 дел о коррупции, а 638 лиц осуждены. Если число посаженных за год коррупционеров разного ранга будет измеряться не сотнями, а тысячами, то, глядишь, постепенно ситуация выровняется. И местный бонза будет уже не более страшен, чем сосед или президент.
Продолжение серии публикаций "К годовщине Евромайдана. Что изменилось за пять лет" читайте на сайте "ДС":
