Судить "шахтеров на танках". Как у Зеленского собираются отделять честных жителей ОРДЛО от пособников оккупантов

Сейчас прорабатывается возможность специального режима, который будет предусматривать особую модель правосудия в ОРДЛО после реинтеграции. Об этом заявил вице-премьер-министр, первый замглавы делегации Украины в ТКГ Алексей Резников. По его словам, мероприятия переходного правосудия позволят восстановить справедливость и нарушенные права человека, привлечь к ответственности тех, кто совершал преступления. "И уже на будущее мы прорабатываем возможность создания специального режима, который будет предусматривать особую модель осуществления судопроизводства и за счет этого стимулировать инвестиционный поток", - подчеркнул Резников. Он также отметил, что "подавляющее большинство населения на временно оккупированных территориях - люди, ставшие заложниками оккупантов, и к ним у украинской власти не будет претензий". Но для отделения этой категории населения от преступников, на законодательном уровне будут инициированы "понятные процедуры". "Условно, - говорит  Резников, - мы должны отделить так называемых "шахтеров" на российских танках, от настоящих шахтеров, которые тяжело работают и сегодня бастуют, потому что им месяцами не выплачивают зарплату".

Позиция максимально понятна и не вызывает споров - переходное правосудие после деоккупации Донбасса необходимо. Однако существует целый ряд нюансов, которые следует учитывать. Первый - Минские соглашения предполагают обеспечение помилования и амнистию путем введения в силу закона, запрещающего преследование и наказание лиц в связи с событиями, имевшими место в ОРДЛО. Украина понимает этот пункт в том ключе, о котором говорит Резников. В тоже время в Москве его трактуют иначе, как полную амнистию для всех. И менять позицию Кремль не станет. Потому в этом вопросе Киеву необходима международная поддержка, чтобы Россия не попыталась продавить на переговорах амнистию по своему разумению. Второй нюанс: глава ОП Андрей Ермак на днях сообщил о готовности нового варианта закона "Об особом порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей" с имплементированной формулой Штайнмайера.

В РФ, напомним, категорически против изменения ныне действующего закона. Но это не главная проблема, главное - как в новом проекте прописан вопрос уголовного наказания сепаратистов. Статья 3 нынешнего закона гласит: "Государство гарантирует... недопущение уголовного преследования, привлечения к уголовной, административной ответственности и наказанию лиц - участников событий на территории Донецкой, Луганской областей. Органам власти и их должностным (служебным) лицам, предприятиям, учреждениям, организациям всех форм собственности запрещается дискриминация, преследование и привлечение к ответственности лиц по поводу событий, имевших место в Донецкой, Луганской областях". Такая формулировка фактически противоречит намерениям, озвученным Резниковым.  

Третий нюанс: до деоккупации стоит ввести в украинское законодательство те моменты, которые позволят в будущем четко определять степень ответственности тех или иных лиц, проживающих на оккупированных территориях. В свое время глава МВД Арсен Аваков активно продвигал закон о коллаборантах. "Если ты сельский доктор и работаешь в вертикали "министерства здравоохранения ДНР", которое мы не признаем, то ты не подвергаешься репрессиям, потому что ты выполняешь социально важную функцию и у тебя нет альтернативы. То же самое для учителей или мелких клерков. А если ты выполняешь репрессивную функцию, если ты организовываешь отряды, которые стреляют в нашу сторону, осуществляешь или осуществлял свержение власти насильственным путем, если ты в Славянске убивал протестантских священников, то не попадаешь под прощение, а попадаешь под уголовное преследование", - говорил в феврале этого года глава МВД.

Тогда его инициатива поддержки не нашла. Может, сейчас имеет смысл к ней вернуться, сделав, таким образом, первый шаг к узакониванию особой модели правосудия для ОРДЛО. Чтобы было понятно, по каким принципам собираются отделять честных жителей оккупированных территорий от пособников оккупантов.

Четвертый нюанс - он уже касается не ОРДЛО, а реалий Украины в целом - необходимо рассмотреть вопрос криминализации отрицания гражданами военной агрессии России на Донбассе и аннексии Крыма. Те, кто рассказывают о "внутреннем гражданском конфликте", должны нести уголовное наказание за свои слова или действия. И принять такие изменения в Уголовный кодекс уже сегодня куда нужнее, нежели обсуждать довольно отдаленные во времени юридические моменты, связанные с моделями правосудия после деоккупации.