Страна инвалидов. Почему украинцам нужен другой Бальцерович
С экономистами, а тем более с реформаторами, дело обстоит аналогичным образом, хотя сами они никогда ни в чем подобном не признаются, скорее наоборот, будут рвать на груди рубашку, убеждая публику в универсальности законов экономической науки, которые им удалось понять.
Раздвоение Бальцеровича. Один в Польше, другой — в Украине
Приглашение зарубежных специалистов осенью 2014 г. вызвало настоящий фурор, дескать, вот теперь-то реформы должны двинуться. Позже еще больше вдохновило стремящихся к лучшей жизни украинцев появление в правительственных коридорах польского реформатора Лешека Бальцеровича. Этот уж точно знает, как добиться успеха!
Впрочем, время шло: в многочисленных интервью рассказывали о необходимости борьбы с коррупцией, макроэкономической стабилизации, дерегуляции, приватизации и ликвидации упрощенной системы налогообложения как хитрого механизма, используемого крупным бизнесом для ухода от налогообложения, а прорыв все никак не наступал.
Теперь профессор Бальцерович заговорил о том, что нынешний, 2016 год, последний, когда можно реализовать реформы в Украине, что, мягко говоря, довольно-таки сомнительно, тем более что на дворе уже октябрь месяц, скоро Новый год, а каких-то глобальных реформ мы еще в глаза не видели, и можно поспорить, что до 31 декабря их точно не будет.
Возникает вопрос, а в чем собственно проблема? Почему блестящий экономист, решительный реформатор, политический боец Лешек Бальцерович оказывается в довольно-таки странной ситуации? Ответ прост — именно потому, что в Украине, потому, что не в своей стране.
Это в Польше размышляя о том, что мешает развиваться экономике, Бальцерович может прямо сказать, что его родина напоминает ему страну инвалидов, где каждый поляк только и мечтает получить какое-либо вспомоществование из бюджета.
"С чем чаще всего ассоциируется государство в Польше? С поддержкой. Будто мы составляем общество инвалидов. Буду давить на государство, что-то и мне достанется", — рассказывал Бальцерович в своей автобиографии.
Нация превратилась в сообщество лоббистских групп, каждая из которых пытается побольше выдавить из бюджета. Это сказано жестко, но такое можно (и нужно) говорить только соотечественникам.
В чужой стране выход на сцену с такими заявлениями будет воспринят, мягко говоря, как рецепты представителя колониальной администрации. О том, что у шахтеров не должно быть привилегий, тоже необходимо говорить своему, местному политику. Как и о необходимости частной собственности на землю и повышении пенсионного возраста. Но говорить это должен украинский политик.
И болтовня о европейских ценностях здесь вообще ни при чем. Чтобы догонять Запад надо расти быстрее чем он. С планами роста в 3% в будущем году (и это еще вилами по воде писано) мы даже на своем месте не сможем остаться. Потому что Польша растет быстрее. Чтобы догонять, надо больше работать. О пятидневной рабочей неделе и ситуации, когда каждый третий день в году в Украине выходной, надо забыть лет эдак на 20–25.
Этого Бальцерович в Украине тоже не скажет. Зато раз за разом он говорит в Польше, что категорически против запретов на работу в выходные, законодательных ограничений трудовой недели и т. д.
"Запрет работать больше — это разновидность рабства. Самое важное, чтобы люди имели возможность выбора, кто хочет работать меньше, пожалуйста, но заработает меньше", — говорит Бальцерович в Польше. Понятное дело, что подобный призыв из уст иностранца, украинцы не воспримут. Вряд ли обрадуются и своему, но чужого точно не поймут.
Предложения, например, касательно того, что государству меньше надо вмешиваться в экономику в Украине вообще выглядят подозрительно. Как это так? Олигархи же совсем распояшутся... Как же без контроля? Как выдающее достижение постреволюционной экономики представлено у нас Prozorro и закупки по самой низкой цене, мол, экономия etc. Между тем, размышляя о том, что происходит в экономике Польши, Бальцерович задается вопросом, а почему на госзакупках побеждает товар с самой низкой ценой? Ведь предприниматель, да и просто рядовой обыватель, далеко не всегда выбирает самое дешевое? И тут же отвечает: страх перед прокуратурой. То есть лучше купить негодный товар, но только чтобы у прокуратуры не было формальных оснований прицепиться. Аналогичная ситуация с государственно-частным партнерством, на которое и у нас бывает возлагают большие надежды, а вот плохо работает оно в Польше, а у нас тем паче. Почему? Да потому, что страшно. На каждом шагу надо думать не о деле, не о том как лучше, а как бы чего не вышло и не прискакали прокурорские работники искоренять нарушения.
В общем, чем больше государственного вмешательства в экономику, тем медленнее все движется, пока не скатывается на уровень застоя. Идея Бальцеровича в 1989 г. в Польше состояла именно в том, чтобы государства в экономике было меньше, чтобы двигаться быстрее. Догнать Германию, прекратить 300-летнее отставание от Запада. За счет чего? Известно, что страны с меньшим госсектором растут быстрее. Значит, надо сократить участие государства в экономике, ограничить возможности политиков влиять на принятие экономических решений, обеспечить стабильную валюту и убрать все, что ограничивает труд. Люди должны больше работать, зарабатывать, копить и инвестировать. Все! Ничего больше в реформах Бальцеровича нет. Сделать нечто подобное в Украине он, будучи иноземцем, не может.
По пути Долли
Украинский политический класс также побаивается реформ в стиле Бальцеровича — и на то есть несколько причин. Во-первых, есть вполне обоснованное мнение, что это будет политическое харакири (или восхождение на Голгофу), а украинские политики умные, все понимают, потому либо молчат, либо рассказывают байки, как в скором времени все поправится. Во-вторых, есть сказка о том, как поделить по справедливому деньги олигархов и победить коррупцию. Можно, конечно, попробовать, но нет ни малейшего сомнения. что после дележа абсолютное большинство украинцев будет беднее, чем до его начала.
И в-третьих, украинская элита — это ведь не какое-то дворянство с блестящим образованием, памятью предков, это плоть от плоти "маленьких украинцев". Она такая же. С точно такими же представлениями о труде, экономике, капитализме, справедливости и мечтой о заслуженном отдыхе. Как до, так и после революции, основные экономические идеи украинской элиты вращались в основном вокруг наполнения бюджета, повышения пенсий и зарплат, правильного (для своих) распределения расходов бюджета, отмены пенсионной реформы, ну и снижение цен на энергоносители после ликвидации коррупционных схем.
После победы революции, захвата Крыма Россией и начала вторжения российских "гибридов" на Донбасс, идей больше не стало, но об отмене повышения пенсионного возраста и снижении цены на энергоносители речь больше не шла. Впрочем, идея о том, что надо больше работать, государству меньше вмешиваться в экономику, сбалансировать бюджет (не по требованию МВФ, а потому, что так надо), не появились. И от того, что профессор Бальцерович гуляет по коридорам здания Кабинета Министров и рассказывает о прелестях макростабилизации и дерегуляции, не появятся. Придется ждать, пока кто-то из представителей украинского политического класса дозреет. Либо обратиться за помощью к талантливым украинским биологам и клонировать профессора Бальцеровича, как овечку Долли, чтобы появился наконец кто-то местный, кто сможет сообщить украинцам пренеприятнейшее известие, что работать придется больше, отдыхать — меньше и начать погоню за Западом.
