Социология коррупции. Почему 77,6% стали новой фобией Банковой

Обычно соцопросы проводятся, чтобы измерить общественные настроения. Но иногда они играют еще и роль тестов для власти. Именно так случилось с исследованием фонда "Демократические инициативы" имени Илька Кучерива, которое измерило народное мнение об ответственности Владимира Зеленского за коррупцию в исполнительной власти. Бурная реакция президентских соратников показала, что этот вопрос для них очень больной. И это не могли не заметить союзники и кредиторы Украины, тем более что исследование проводилось фактически на деньги западных правительств.

Два опроса в одной упаковке

Хотя триггером для власти стал вопрос об ответственности Зеленского, однако исследование проводилось не ради того лишь, чтобы констатировать проблему, но и для поиска решений. Эти две цели отражены и в названии проекта: "Восприятие угрозы коррупции гражданами: оценка власти и требования к переменам во время войны".

Оценке власти был посвящен первый этап исследования, который "Деминициативы" провели совместно с КМИС в июле. Один из вопросов звучал так: "Какие препятствия, по-вашему, сейчас существуют для предпринимательской деятельности в Украине?" Респонденты могли выбрать сколько угодно из 10 предложенных препятствий. Первое место заняла коррупция (46,7%), которая заметно обогнала даже разрушения из-за войны (36,7%), неадекватную систему налогового администрирования и контроля (36,1%) и слабую поддержку со стороны государства (35,9%). Еще ниже оказались отток специалистов и предпринимателей за границу (28,9%), отток работников за границу (27,6%) и резкое снижение спроса на товары и услуги (25,8%). То есть коррупция в глазах украинцев выглядит сейчас большей бедой для бизнеса, чем даже последствия войны.

Очевидно, что тут речь идет прежде всего о коррупции в центральных и местных структурах исполнительной власти. В этом контексте совершенно уместным был вопрос о Зеленском. 77,6% респондентов согласились с утверждением, что президент несет прямую ответственность за коррупцию в правительстве, военных администрациях. И только 18% не согласились. На каждого несогласного — четверо согласных. Таким образом общество четко указало, кто обязан постараться (и на кого нужно давить), чтобы коррупция в исполнительной власти уменьшилась.

Именно на этот вопрос бурно отреагировала власть. Настолько бурно, что возникает подозрение, не для того ли понадобилась эта демонстративная неадекватность, чтобы отвлечь внимание от второго этапа исследования, который "Деминициативы" провели совместно с социологической службой Центра Разумкова в августе.

Второй этап был посвящен уже не оцениванию власти, а переменам, которых можно требовать во время войны. В частности, респондентов спрашивали, уместно ли со стороны зарубежных партнеров Украины было бы ввести подход, при котором военная помощь Украине предоставлялась бы только при условии эффективной борьбы с коррупцией в Украине. 55,1% согласились, 28,6% — нет. На каждого несогласного — двое согласных.

Это очень тревожные цифры для власти. Более половины украинцев готовы предложить западным партнерам использовать военную помощь как рычаг давления на Киев, чтобы добиться уменьшения коррупции. Очевидно, что если бы проблема коррупции была второстепенной, то этот вопрос получил бы 100% ответов "нет": какая к черту борьба с коррупцией, нам нужна военная помощь без всяких условий. Но коррупция во время войны достигла таких масштабов, что большинство украинцев готовы рискнуть западной военной помощью, если это вынудит власть меньше воровать.

Еще один важный инструмент принуждения власти был упакован в вопрос: "Соглашаетесь ли Вы с утверждением, что сейчас стоит меньше публично критиковать украинскую власть, даже если есть подозрения в коррупционных злоупотреблениях определенных чиновников, ведь это дестабилизирует ситуацию в стране и уменьшает доверие зарубежных партнеров к Украине?" Согласились только 35,4%, не согласились — 52,5%. То есть на каждых двух согласных — три несогласных. Большинство украинцев уже отвергают любимый тезис позитивных блогеров Банковой, которые твердят, что все рассказы о коррупции украинских топ-чиновников — это российская ИПСО (информационно-психологическая операция) против Украины. И этот факт тоже наверняка не оставят без внимания западные партнеры.

Первый этап исследования (июльский) финансировался Пражским центром гражданского общества, который, в свою очередь, финансируется правительствами Швеции, Чехии, Великобритании, США и Финляндии, Еврокомиссией и тремя благотворительными фондами (Oak Foundation, Wellspring Philanthropic Fund, King Baudouin Foundation). Второй этап (августовский) был проведен при поддержке программы MATRA, финансируемой посольством Нидерландов в Украине.

Тест на адекватность

Как только были обнародованы результаты исследования, представители законодательной, президентской, исполнительной ветвей власти один за одним стали выступать с заявлениями, переполненными негодования в адрес тех, кто посмел рассказать украинцам, что подавляющее большинство их (77,6%) считает президента прямо ответственным за коррупцию в правительстве и военных администрациях.

Причем даже самые высокопоставленные из критиков исследования не постеснялись переврать формулировку вопроса — видимо, так им показалось легче дискредитировать авторов исследования. Они постарались подменить коррупцию в правительстве и военных администрациях (то есть в органах, которые сейчас действительно полностью подконтрольны Зеленскому и его офису) более размытыми формулировками типа "коррупции в Украине" или даже вообще "бытовой коррупции".

Например, второе лицо в государстве (после президента) председатель Верховной Рады Руслан Стефанчук не постеснялся использовать непарламентские выражения. Он заявил, что "широко растиражирован соцопрос", в котором "большой процент считают ответственным за коррупцию в стране Президента". И дальше он перешел к обвинениям: "Пытаются под одну гребенку устилать всех: и тех, кто в это сложное время работает на государство, и тех, кто являются хитрожопыми и низменными местными князьками или высокопоставленными казнокрадами, которые воспользовались войной и кладут брусчатку или воруют на закупках для армии. Кто-то очень хочет в это сложное время вбить клин между нами, украинцами".

Глава парламентской фракции правящей партии "Слуга народа" Давид Арахамия принялся разоблачать "манипулятивное исследование о том, что якобы украинцы считают, что за всю бытовую коррупцию отвечает Президент Украины". И тут же возмутился: "Почему именно президент должен отвечать за брусчатку, стадионы, теннисные корты и прочий хлам во время войны?" Вдобавок Арахамия придумал, что согласно этому опросу Зеленский должен "заменить собой всю антикоррупционную вертикаль, на которую страна и партнеры потратили миллиарды". Словно Зеленский и "слуги народа" не имеют полномочий избавиться от коррупционеров в правительстве и военных администрациях и обязаны дожидаться, когда это сделают НАБУ, САП и ВАКС.

Вообще-то подобными расширенными формулировками Стефанчук и Арахамия работают против Зеленского. Ведь они фактически рассказывают народу, что согласно соцопросу подавляющее большинство украинцев считают Зеленского ответственным за всю коррупцию в Украине, даже за бытовую. Еще дальше пошел вице-премьер — министр цифровой трансформации Михаил Федоров. Он расценил мнение народа как "целенаправленную атаку" на Зеленского.

"Очень странны результаты опроса о том, сколько украинцев считают президента ответственным за коррупцию. Похоже на целенаправленную атаку", — возмутился Федоров. И дальше он принялся намекать, что это выгодно врагу: "Как социолог по образованию, скажу, что опрос может быть мощным инструментом управления общественным мнением. Учитывая неприятие коррупции украинским обществом, вокруг какого вопроса строилась бы манипуляция? Кому может быть выгодно именно так использовать этот инструмент сегодня?"

С подобными намеками выступил и секретарь СНБО Алексей Данилов. "Социология в условиях войны — это эффективное оружие и высокая ответственность. Искусство формулировать вопросы — это гарантия ожидаемого результата… Хорошо, когда есть возможность в безопасном тылу играть в кликабельность будущих заголовков, плохо, когда это не помогает фронту, еще хуже — когда вредит". То есть секретарь СНБО всерьез рассказывает, что исследование, проведенное на деньги западных правительств, о восприятии коррупции гражданами во время войны — вредит фронту. Не коррупция вредит, а исследование о коррупции.

Конечно, Данилов прав в том, что социология — это оружие. В данном случае это оружие против коррупции. И еще это тест на адекватность. Стефанчук, Арахамия, Федоров, Данилов и ряд деятелей помельче в один голос (очевидно, по одной команде с Банковой) возмутились оружием против коррупции — и тем самым Банковая провалила тест.

Эффект с усилением

Если сравнивать результаты опроса и реакцию власти, то по своему влиянию реакция оказалась на порядок сильнее. Это похоже на эффект Стрейзанд, с той разницей, что здесь идет речь о попытке не спрятать информацию, а дискредитировать ее. Новость о том, что 77,6% украинцев считают Зеленского ответственным за коррупцию в исполнительной власти, промелькнула бы и забылась, подобно всем тривиальным новостям. Но когда представители власти один за одним стали возмущаться мнением народа, народ начал проявлять все более живой интерес к цифрам социологов.

Люди в соцсетях отправляют друг другу скрины новостей, ссылки на первоисточники и одновременно — цитаты Стефанчука, Арахамии, Федорова, Данилова и пр. На ровном месте власть получила прирост негодования. Ибо люди в основном солидарны с 77,6% респондентов соцопроса и примеряют все обвинения на себя: если я считаю президента ответственным за коррупцию в правительстве, значит, я работаю на российскую ИПСО?

Украинцы считают Зеленского ответственным вообще за все (и хорошее, и плохое), что делает исполнительная власть, потому что и члены правительства, и главы военных администраций подбирались на Банковой. Причем офис Зеленского за четыре года приложил титанические усилия для того, чтобы закрепить в общественном сознании формулу о всесилии и всевластии президента. И 77,6% — они отнюдь не "плохие" для власти, они лишь подчеркивают высокий уровень доверия к Зеленскому, ответственному в глазах граждан за любую сложную проблему. Поэтому комментарии "защитников" президента смотрятся тем более неадекватно.

С западными партнерами — та же ситуация. Для них результаты соцопросов — это лишь маленькая деталь в общей картине. Социологи измерили общественные настроения и выяснили (вполне предсказуемо), что в украинском обществе вырос запрос на борьбу с коррупцией и на внимание медиа к этой теме. Наверное, западные партнеры могли бы как-то использовать это в своем диалоге с украинской властью, но вряд ли социологические данные имели бы решающее значение в каком-то принципиальном вопросе. Однако дальше Запад увидел нечто неожиданное: абсолютно удивительную реакцию власти на абсолютно нормальный вопрос в соцопросе.

Западные политики приучены, что воевать с социологами имеет не больше смысла, чем пытаться отомстить термометру, когда недоволен температурой. Высказывать подозрения в манипуляциях или подтасовке можно тогда, когда есть неопровержимые улики или аргументы, убедительные для профессионального сообщества социологов. Иначе ты будешь выглядеть, словно жалкий неудачник, и в конце концов в самом деле станешь жалким неудачником.

Именно такое странное поведение увидели сейчас западные партнеры: крайне болезненная реакция (которая свидетельствует о наличии серьезных проблем внутри украинской власти), голословные обвинения в адрес социологов (вплоть до работы на врага), попытки переврать и высмеять результаты. Дело уже не в 77,6%, а в том, что наша власть почему-то очень боится этих 77,6%.

Такие истории не проходят бесследно для отношений. Запад и раньше испытывал некоторое недоверие к словам украинской власти о нулевой толерантности к коррупции. Сейчас все стало еще хуже.

Ну и согласие украинцев, что западную военную помощь надо увязывать с борьбой с коррупцией, — это тоже сигнал, важность которого высока. Запад получил новый инструмент для давления на нашу власть. Будем надеяться, что дело не дойдет до ультиматумов: сначала — выполнение обещаний, и только после этого — возобновление помощи. Однако исключать такой вариант нельзя. Уже нельзя.